Гладиаторы: Идущие на смерть

– Ты бы осторожнее выражался, – тихо произнес Децебал. – Могут донести, что ты сторонник христиан.

– Децебал прав. Сейчас гонения на вашу секту усилились. Слыхал, что было в городе с двумя рабами патриция Секунда? Их обвинили в том, что они сторонники этой секты и казнили после дознания.

– А перед тем сильно пытали в городском эргастерии. А там работает Морд, в прошлом раб, как и мы. Но теперь стал вольноотпущенником за свою преданность хозяевам города. Настоящий жестокий пес!

– Если меня арестуют, я и не стану отрицать что я сторонник Христа. Но разве я это скрываю? В казармах все об этом знают. Акциану невыгодно терять такого раба как я. Я же приношу ему деньги.

– Зовут к столу. Идем, выпьем вина и развеселим душу. Кто знает, может быть именно завтра ей суждено воспарить к предкам.

Гладиаторы подошли к столу и стали рассаживаться. Всюду звучали соленые шуточки и смех. Полилась в кубки «божественная влага».

– Быть гладиатором совсем неплохо! – громко произнес рыжий брит, расположившийся по соседству. – Лучше, чем черным рабом. Воину везде хорошо.

– Воины своими мечами защищают святое дело, а не дохнут на глазах у ненавистных римлян, – возразил ему германец, который всего месяц назад попал в казармы.

Впрочем, он произнес это без злобы, а больше для проформы. И угощался вином не меньше, чем брит.

– Смерть ожидает каждого! – громко произнес Юба. – Разве кто-нибудь знает человека, который живет вечно?

– Нет! – хором заявили гладиаторы.

– А смерть на арене на глазах у людей – не самая плохая смерть. Такая смерть чтобы твои товарищи долго вспоминали тебя и говорили: «Вот это был боец!»

Децебал сидя за этим столом, пил вино и молчал. Он заметил, что человек такое существо, которое может привыкнуть ко всему и во всем найти хорошее. Такое как этот пир смертников. Если ему суждено завтра умереть на арене – он примет смерть с достоинством, и никто не сможет сказать, что даки – трусы. Именно за честь своего народа он станет завтра сражаться.

– Скажи, Юба, – спросил молодой галл по прозвищу Кип, – а станут наши драться с нашими во время этих игр? Ты ведь часто бываешь в городе и многое знаешь.

– В первый день мы станем драться с капуанцами. Их ланиста привез 20 гладиаторов. И Руф заплатил ему за них 50 тысяч сестерциев. Но затем кто знает? Акциан готовит для всех несколько сюрпризов.

– Римляне любят, когда друзья убивают друг друга. Они получают от этого особенное удовольствие.

– Так было всегда! – ответил кто-то. – Гладиаторы для того и созданы чтобы убивать друг друга.

– Не всегда гладиаторы были таким безропотными баранами и добровольно шли на заклание, – снова произнес уже порядком захмелевший германец.

– Ну, ты! – прервал его Кирн. – Хватит каркать! За такие слова всем нам может перепасть.

– Сам заткнись, грек! – поддержал германца брит. – Сегодня нам все можно обговаривать. Рутиариев нет в казарме.

– Верно! Пусть говорит, – поддержали брита другие.

– Я слышал от моего товарища, – продолжил германец, – от грека по имени Дамасий, он уже пребывает в Аиде, историю о рабе по имени Спартак.

Все затихли при этих словах. Особенно напрягся Децебал. Он весь превратился в слух.

– Это было уже давно. Гай Юлий Цезарь был тогда совсем молодым человеком. Спартак был рутиарием в школе ланисты Лентула Батиата в Капуе. Он поднял на мятеж 80 своих товарищей, и они вместе, перебив охрану, вырвались на волю.

– И что же было потом? – спросил Децебал.

– Он укрепились на вершине горы Везувия и их окружили со всех сторон римские солдаты. У гладиаторов кончилось продовольствие, и им угрожал голод. Тогда Спартак приказал сплести из ивовых прутьев и виноградных лоз прочную лестницу. Беглецы спустились по ней и напали на римлян с тыла. С того места, где легионеры их не ждали.

– И что потом? – снова торопил рассказчика Децебал.

– Римляне были наголову разгромлены. Узнав об этой победе, тысячи рабов бежали от господ и присоединялись к храброму Спартаку. Вот это были настоящие герои. И они, как и мы, были гладиаторами! И их последний бой римляне действительно запомнили надолго.

– Уж не думаешь ли ты стать таким же? – ехидно спросил Кирн.

– Нет. Я не обладаю талантами вождя и полководца. Я воин. Могу рубить мечом и колоть копьем, но водить людей в бой я не могу. Этого таланта боги мне не дали. А вот идти в бой под началом такого вождя я бы смог!

– Все здесь воины. В Нумидии самые сильные и выносливые мужчины. Но и нас покорили римляне. Вспомните нумидийского царя Югурту. Уж кто был сильнее и хитрее его? Сколько римских легионов он похоронил и не сосчитать. Скольких римских полководцев он подкупил? Но кончилось все для него плохо. Собственный тесть продал его римлянам за золото. Умер гордый царь с криком «Пусть боги навеки проклянут Рим!» в подземельях страшной Мамертинской тюрьмы. А вот Рим, несмотря на его проклятия, стоит до сих пор.

– У них хорошая армия, – заявил брит. – Я сражался с ними, там, в Британии, на моей родине. Они умеют побеждать и, главное, умеют разделять народы.

– И я сражался с ними на моей родине в Дакии. Они до сих пор пока не покорили мой народ до конца, – гордо заявил Децебал. – И разделить мой народ нельзя!

– Это вопрос времени, – сказал брит. – Мужество в борьбе с ними мало чего стоит. Разве мы были трусами? Нет! Каждый мой товарищ убил не менее трех римлян, но, в конце концов, они одолели. У них отличные крепости на нашей земле, где они могут отсидеться в случае опасностей и собраться с силами.

– Их никто не может победить в открытом бою. Мы сражались как союзники Рима в Галлии. У них отличная боевая подготовка и сплоченность. А германцы и бриты не знают правил войны. Это просто плохо организованная толпа мужественных людей. Они умеют сражаться, но не умеют воевать. А это совсем не одно и то же. Вот почему против римлян нет силы! Нужно учиться воевать и только тогда можно сокрушить мощь Рима!

– Но как научиться воевать? – спросил Децебал. – Что значит учиться воевать? Ведь нас сейчас учат сражаться.

– Нас да. Ибо мы не воины, а гладиаторы и наша задача сдохнуть на арене. А воины должны покорять иные народы и страны.

Помпеи.

Амфитеатр.

Арена.

На следующий день начались игры! Еще за день до этого Помпеи были переполнены зрителями из соседних городов Нолы и Нуцерии. Любители кровавых зрелищ на всех углах обсуждали предстоящие бои. Повсюду делались ставки, и золотая река лилась полной мерой. В дни игр некоторые люди несказанно обогащались, некоторые беднели или превращались в нищих, но большинство получали удовольствие, необходимое после скучных и унылых зимних дней.

Устроителем этих игр был префект Помпедий Руф, который выставил на арену гладиаторов помпейской школы.

«Не забудьте посетить амфитеатр! Будут сражаться капуанцы с помпеянцами! Знаменитый нубиец Юба против фракийца Криспа, лучшего гладиатора из капуанской школы! После состоится бой зверей!»

Такого Помпеи не знали уже давно. Руф проявил неслыханную щедрость. Поэтому громадная толпа валила к амфитеатру, украшенному по случаю праздника ветками лавра и цветами.

Среди граждан сновали продавцы соломенных подушек для сидения, шляпок и зонтиков от солнца, павлиньих вееров для защиты от назойливых мух.

То здесь, то там грациозно плыли над толпой на плечах сильных рабов крытые носилки со знатными патрициями, матронами и всадниками.

Глашатаи надрывали себе горло, выкрикивая снова и снова имена гладиаторов. До хрипоты спорили те, кто уже сделал ставки и доказывали, что именно они сделали правильный выбор:

– Нубиец снова выйдет победителем! – кричал толстый торговец в новом хитоне своему соседу.

– Но фракиец тоже неплохо владеет мечом, – кротко возражал сосед.

– Неплохо? Ты дурак, Анигон, – толстяк пренебрежительно хлопнул друга по плечу. – Так ни в чем и не научился разбираться. Это все от того, что ты никогда не служил в армии. Но я в молодости был солдатом и говорю тебе, нубиец одолеет двоих таких как твой фракиец.