Протокол допроса. Смерть командарма

– Тюрьмой это можно назвать только с большой натяжкой, товарищ комиссар. А Лавров хорошо подготовленный агент. И я не знаю, кто организовал ему этот побег. Возможно, что это в интересах вашего ведомства. Мне ведь ничего не известно о цели вашего пребывания здесь.

– А мне представляется, что побег был организован именно вами, майор. Лавров в 1941 году работал в вашем управлении в Харькове, и вы были его начальником. Отношения у вас были самые дружеские. Вот и решили помочь старому другу. И сделали вы это сразу после того, как я прибыл в Луцк. Неужели вы думаете, что я поверю в простое совпадение. Вы предупредили Лаврова.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, товарищ комиссар государственной безопасности 3-го ранга. Ведь Лавров не враг. Он сотрудник НКГБ.

– Был сотрудником, пока не перешел на сторону врага и не стал двойным агентом. Было принято решение о ликвидации Лаврова еще в декабре 1943 года.

– И почему же он не был ликвидирован?

– Случайность. Такое часто происходит на войне. Но если он бежал при вашей поддержке и если он имеет отношение к покушению на Вахрушева, то вы знаете, что вам грозит.

– Я не понимаю, какая связь между Лавровым и покушением на командующего, товарищ комиссар 3-го ранга.

– А я вам все объясню, товарищ Кравцов. На командующего 1-м Украинским фронтом напали бандиты из УПА. А Лавров был в составе отряда УПА «Перша варта». И если завтра выяснится, что в нападении на Вахрушева принимала участие сотня Варта, то вы знаете, что будет. А расследование здесь поручено мне.

Кравцов побледнел. Похоже у Нольмана уже есть весь расклад по покушению на генерала армии. И никакой Абакумов его не вытащит из петли. Если Нольман только пожелает её затянуть…

***

Москва. Управление НКГБ СССР.

Площадь Дзержинского (Лубянская площадь до 1926 года).

2 марта 1944 год.

Комиссар государственной безопасности 2-го ранга Максимов получил всю информацию о состоянии здоровья командующего 1-м Украинским фронтом Вахрушева. 1 марта генералу сделали операцию в госпитале 13-й армии. В Ровно находились начальник санитарного управления фронта генерал-майор медицинской службы Семека и главный хирург Киевского военного округа генерал-майор медицинской службы Ищенко. Они в один голос заявили, что жизни командующего ничего не угрожает.

Максимов понимал, что если Вахрушев выживет, а было похоже на то, что так и будет, Нольман провалил задание по ликвидации. Высшие чины руководства, что были в курсе, молчали и никто Максимову не звонил. Дело вызвало слишком большой резонанс.

Из Москвы к Вахрушеву были направлены заместитель главного хирурга Красной армии генерал-лейтенант медицинской службы Шамов и ведущий хирург московского госпиталя септических инфекций майор Кокин.

«Теперь предпринять уже ничего нельзя, – подумал Максимов. – Любое вмешательство невозможно на таком уровне. Это сразу обнаружат. Вахрушева вытащили из под огня, и врачи поработали на славу. Да еще из Москвы усиление будет. Одно хорошо – все теперь станут молчать. Не полезут они в это дело и меня пока оставят в покое. Главное чтобы Нольман все подчистил. Если в такой ситуации и сможет кто-то разобраться, то это Нольман. Он доделает работу».

Зазвонил телефон.

Максимов поднял трубку:

– Комиссар госбезопасности Максимов!

В трубке послышался голос:

– Здравствуйте, товарищ Максимов.

Максимов встал со стула и сказал:

– Здравствуйте, товарищ Сталин!

– Что там у вас с расследованием нападения на командующего 1-м Украинским фронтом?

– На место отбыл лучший следователь управления, товарищ Сталин.

– И кому вы доверили такое важное дело?

– Следствие поручено комиссару госбезопасности 3-го ранга Нольману, товарищ Сталин.

– Хорошо. Я помню товарища Нольмана. Мне нужен подробный доклад о том, что там произошло.

– Он будет у вас, товарищ Сталин, через несколько дней!

–Я хотел бы знать, товарищ Максимов, что это – простая халатность или работа немецкой разведки? Как вы думаете?

– Товарищ Сталин, я пока не готов докладывать. Следствие ведется и я постоянно в контакте с Нольманом.

– Хорошо, товарищ Максимов, я подожду.

Сталин повесил трубку. Максимов вызвал к себе недавно прибывшего в Москву полковника Одинцова.

– Срочно Одинцова ко мне!

Одинцов не был в понимании Максимова хорошим следователем. Но зато по части составления отчетов не знал себе равных. Да и твердостью обладал завидной, с таким не забалуешь. И Максимов решил использовать способности Одинцова.

Одинцов прибыл к Максимову через двадцать минут.

– Вызывали, Владимир Иванович?

– Проходи, полковник.

Одинцов сел на стул и ждал объяснений Максимова.

– Мне недавно звонили из Кремля, полковник. САМ звонил.

– САМ? – удивился Одинцов.

– Иосифа Виссарионовича интересует следствие по делу покушения на генерала армии Вахрушева. Если это простая случайность, это одно, но если спланированная акция немецкой разведки, то совсем иное.

– Но я знаю, что в Луцк отправился Нольман.

– Это так. Но что он накопает? Ты отвечал за агентурную разведку в Луцке?

– В 1943 году.

– Сейчас только март 1944 года, полковник.

– Но тогда я служил в другом ведомстве, товарищ комиссар госбезопасности.

– Кого это будет интересовать, если дело на контроле на таком уровне, полковник? Ты сам подумай.

– Но я не верю, что покушение на жизнь генерала Вахрушева это работа немецкой разведки. Это случайная акция одного из отрядов УПА.