Протокол допроса. Смерть командарма

Нольман понимал то, чего не досказал ему Максимов. Задание по ликвидации выполнено не было. Вахрушев мог выжить. А нужно было, чтобы он умер. Но что мог Нольман сделать сейчас?

Телефонный звонок вывел его из раздумий.

– Нольман!

– Максимов на проводе!

– Слушаю вас, товарищ комиссар государственной безопасности.

– САМ уже знает об инциденте. В ярости. И расследование на месте проводить тебе, Иван Артурович.

– У меня нет полномочий.

– Уже есть.

– Но это дело СМЕРШа.

– Они будут делать свое дело, а ты свое. САМ уже дал приказ Абакумову[39 - Абакумов В.С. – заместитель народного комиссара обороны и начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ (1943-1946 гг). В 1951 году арестован по обвинению в государственной измене и сионистском заговоре в МГБ. После смерти Сталина обвинения Абакумову были изменены. 19 декабря 1954 года расстрелян.] перетрясти здесь все. А Меркулов[40 - Меркулов В.Н. – советский государственный и политический деятель, генерал армии. Руководитель ГУГБ НКВД СССР, нарком государственной безопасности СССР, министр государственного контроля СССР, писатель и драматург. Входил в ближайшее окружение Л. П. Берии, работал вместе с ним с начала 1920-х годов, пользовался его личным доверием. Арестован по делу Берии в 1953 году Приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР по ст. 58 УК РСФСР к высшей мере наказания– смертной казни и в тот же день расстрелян.] приказал мне провести наше расследование. И я доверю его тебе. Ты меня понял?

– Так точно, товарищ комиссар госбезопасности 2-го ранга!

– И тебе присвоено звание, Иван Артурович. Теперь ты комиссар государственной безопасности 3-го ранга. На местное Луцкое начальство это произведет впечатление. Теперь сам разбирайся с теми, кто учинил за тобой слежку.

– Я вас понял, товарищ комиссар.

– И времени у тебя две недели!

– Так точно!

– Торопись, Иван Артурович. Основные вопросы: почему командующий попал в засаду? Кто выбирал маршрут движения? Не было ли это спланированной акцией немецкой разведки?

– Я все понял, Владимир Иванович. Сразу приступаю к делу!

– Желаю удачи, Иван Артурович.

Нольман понял, что хотел сказать ему Максимов. Его задача замести все следы акции, чтобы никто и подумать не мог о специальной операции по ликвидации. И это новое звание, на которое расщедрился Максимов, было не простым подарком. Иначе начальник второго управления никогда не поднял бы Нольмана выше старшего майора…

***

Луцк.

Управление контрразведки СМЕРШ.

2 марта, 1944 год.

Иван Артурович Нольман лично явился утром 2 марта в управление контрразведки СМЕРШ города Луцк.

Кравцов встретил его:

– Товарищ старший майор!

– Комиссар государственной безопасности 3-го ранга, – правил его Нольман.

– Извините, товарищ комиссар. Поздравляю.

– Пока не с чем, майор. Нельзя пока ни меня, ни вас поздравлять. Вы ведь знаете, зачем я здесь?

– Очевидно…, – начал Кравцов, но Нольман его перебил.

– Я здесь по поводу инцидента у деревни Милятин! Ранение генерала армии Вахрушева. Это пощечина. Да какая пощечина. Это удар кулаком в зубы! Банда УПА нападает на кортеж командующего фронтом! Не на вас. И не на меня!

– Но деревня Милятин не в зоне моей ответственности, товарищ комиссар.

– Не стоит рассуждать об ответственности. У меня есть подозрения, что акция спланирована здесь! В городе Луцк. А это зона именно вашей ответственности, майор.

– Могу я спросить, откуда такая информация, товарищ комиссар государственной безопасности?

– Я прибыл сюда не просто так, майор. Моя задача разоблачение вражеской диверсионной сети! И если я прилетел из Москвы, то дело это срочное. И со своей задачей я не справился, майор.

– У вас есть информация…

– У меня есть агент среди подполья ОУН в Луцке, майор Кравцов. А что сделано вами?

– Но разве у меня была информация по цели вашего приезда в Луцк, товарищ комиссар?

– Вы начальник СМЕРШ в этом городе, майор! На вас возложена огромная ответственность!

– Я понимаю, товарищ комиссар!

– Майор! Вы выставили слежку за спецквартирой второго управления НКГБ. Ваше начальство, мне это доподлинно известно, запретило вам это делать. Но слежку вы организовали. Скажите зачем?

– Слежку? – Кравцов изобразил недоумение.

– Слежку. И не стоит играть в неведение. Я вижу что это ваша работа и могу это доказать и доложить начальству. Но это не послужит к вашей пользе. Однажды в 1941 году вы и лейтенант Лавров почти сорвали мою операцию в Харькове. Но теперь дело намного серьезнее, майор Кравцов.

Кравцов не первый день служил в органах безопасности и знал, что Нольману что-то нужно от него. Не просто так он проводит эту операцию «запугивания».

– У вас есть предложения, товарищ комиссар? – напрямую спросил он.

– У меня есть желание узнать, зачем вы следили за конспиративной квартирой НКГБ?

– Я действительно организовал такую слежку, отпираться бесполезно, но цель самая простая – информация о присутствии здесь старшего майора из второго управления НКГБ. Иными словами вас, товарищ Нольман.

– А с чего вдруг такой интерес к моей персоне, товарищ Кравцов? У вашего управления СМЕРШ нет иной задачи? Или я у вас на подозрении как немецкий шпион? Кравцов! Вы что, забыли кто я такой?

– Никак нет, товарищ комиссар.

– Недавно из помещения вашей тюрьмы сбежал арестованный вашими же людьми бывший лейтенант Лавров. И вы неоднократно посещали Лаврова и вызывали его на допросы. И вот Лавров сбежал.