Протокол допроса. Смерть командарма

– Уже нет, товарищ майор. Эту папку сохраните и как следует спрячьте. Никто не знает что она у вас, кроме меня. И если про это станет известно – это ваш смертный приговор.

На этом разговор майора и полковника завершился…

***

Луцк.

Управление контрразведки СМЕРШ.

ЧП.

16 марта, 1944 год.

Время – 9.00.

Следующим утром Кравцов прибыл на службу и его встретил капитан Носков, сотрудник НКГБ из людей Одинцова.

– У нас ЧП, товарищ майор.

– ЧП?

– Ночью убит полковник Одинцов!

– Как убит?

– На месте преступления работает следственная группа. Но по предварительным данным это работа ОУН. Мне только что доложили, что на столе Одинцова обнаружен «приговор». Нечто вроде «чёрной метки».

– Мне нужно срочно выехать на место преступления.

– Там уже работает группа комиссара госбезопасности 3-го ранга Нольмана.

– И сам Нольман там?

– Нет. Нольман улетел в Москву. На месте распоряжается капитан НКГБ Осипов. И он сказал, что никакое усиление ему не нужно. Он сам во всем разберется…

***

Москва.

Управление НКГБ СССР.

16 марта, 1944 год.

Время – 13.45.

Иван Артурович Нольман явился на доклад к Максимову.

– Владимир Иванович, докладная записка от погибшего полковника Одинцова.

Максимов взял документ и спросил:

– Что по убийству Одинцова?

– Боевики ОУН, товарищ комиссар.

– Может быть, ты рано уехал из Луцка, Иван Артурович?

– Там остался капитан Осипов. Хороший следователь и во всем разберется. Но и так все ясно. Одинцов много крови попортил националистам в 1942 году. Вот и свели с ним счеты. Разбираться нужно с тем, кто отвечал за охрану полковника.

– Вы намекаете на майора Кравцова?

– Он начальник СМЕРШ. Это зона его ответственности. Важного сотрудника НКГБ убирают у него под самым носом. Что происходит в Луцке? Они приказывает установить слежку за мной, а Одинцову не может обеспечить простой безопасности?

– Что ты предлагаешь?

– Доложите его непосредственному начальнику, генералу Абакумову. Убит ваш подчиненный, Владимир Иванович.

– С чего это, Иван, ты решил испортить карьеру Кравцову? Он работал в твоей группе в Харькове.

– Он стал слишком любопытен, Владимир Иванович. Он вместе с Лавровым пытался вести собственное расследование. Вот для чего они следили за мной. Вы меня понимаете?

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что его нужно быстро лишить его нынешних полномочий. А то он может узнать что-то лишнее. И исходить удар должен от вас, а не от меня, Владимир Иванович.

– И ты хочешь, чтобы я просил Абакумова назначить на место Кравцова, капитана Осипова?

– Вы все поняли, Владимир Иванович. Но для начала ознакомьтесь с отчетом полковника Одинцова. Он хоть и умер, но свое дело сделал.

Максимов прочитал доклад:

«Справка полковника Одинцова о нападении на кортеж генерала армии Вахрушева.

5 марта 1944 года опергруппой отдела контрразведки СМЕРШ 13-й армии под командованием майора Кравцова был задержан активный участник формирования «Варта» Ундир Григорий Васильевич. Будучи допрошенным, Ундир показал, что участником формирования «Варта» он является с января месяца 1943 года.

29 февраля 1944 года формирование «Варта» в составе 80-90 человек совершило нападение на группу автомашин, которыми ехал командующий 1-го Украинского фронта генерал армии товарищ Вахрушев. Нападение было совершено при следующих обстоятельствах:

Утром 29 февраля 1944 года бандгруппа в составе 80-90 человек вышла из села Дубенцы в засаду в районе Милятино-Сиянцы, где должен был пройти обоз из 12 подвод.

И по случайности бандгруппа у села Милятин встретила кортеж командующего 1-го Украинского фронта генерала армии товарищ Вахрушева. По машинам был открыт пулеметный и автоматный огонь…»

Максимов посмотрел на Нольмана.

– Отчет хороший. Благо для нас, что Одинцов успел его закончить.

– А что известно о состоянии генерала Вахрушева, Владимир Иванович. Сводка уже прошла?

– Да. Мне недавно доставили. У товарища Вахрушева имеет место тяжелое поражение организма с септическим процессом раневого происхождения, приведшее к значительному угнетению и без того ослабленных функций организма.