Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей

В теории ценностей буржуазные философы давно обнаруживают методологическую беспомощность. Давая научное определение ценности и определяя сам предмет теории ценностей, они теряют прочность научного фундамента, каким, собственно, и выступает методология. Одна группа буржуазных теоретиков определяет ценность как продукт деятельности отдельного индивида, целиком зависящей от его воли, как продукт, служащий удовлетворению личных потребностей индивида. Единственным критерием ценности они считают желания субъекта, его субъективные интересы, объявляют ценность выражением индивидуального сознания. Такая трактовка природы ценностей присуща прагматизму, неореализму, «критическому» реализму, экзистенциализму, неопозитивизму. Еще одна группа буржуазных философов, наоборот, используя платоновское учение о царствах идей, учение средневекового схоласта Фомы Аквинского о двух видах истины, рассматривает ценность как элемент надмирового начала, продукт «высшего разума». Ценность в этом случае выступает в качестве определенной духовной основы объективной действительности, условия ее бытия. Человек познает эти ценности в процессе «откровения», в моменты общения с богом: такова позиция неотомизма, персонализма, протестантизма, современного православия в России[16 - Антонович И. Американская буржуазная аксиология на службе империализма. Минск, 1967, с. 9.].

Марксизм, опираясь на прочный методологический фундамент, вполне правомерно и доказательно опровергает идеалистические и фидеистические представления о внеисторической, надсоциальной, божественной природе ценностей, подчеркивая и обосновывая общественно-практическую сущность, историчность и познаваемость ценностей. Ценностные системы формируются и трансформируются в историческом развитии общества. Воззрение на историю общества как реализацию системы «вечных ценностей» или как последовательную смену одного типа ценностей другим (например, трансцендентно ориентированных – светскими, а безусловных – условными) равно неприемлемы для материалистического понимания истории.

Марксистский конкретно-исторический анализ генезиса и развития ценностных систем показывает, что каждая исторически и социально выраженная общественная форма характеризуется специфическим набором и иерархией ценностей, система которых выступает в качестве наиболее высокого уровня социальной регуляции. В ней фиксируются те критерии социально признанного (данным обществом, классами и социальными группами), на основе которых развиваются более конкретные и специализированные системы нормативного контроля, соответствующие общественные институты и сами целенаправленные действия людей – как индивидуальные, так и коллективные. Усвоение этих критериев на уровне структуры личности составляет необходимую основу формирования личности и поддержания нормативного порядка в обществе. Интеграция, внутренняя противоречивость и динамизм общественных систем находят свое выражение в структуре ценностных систем и способах их воздействия на различные общественные группы. Важный элемент ценностных отношений в обществе – системы ценностных ориентаций личности, консолидации социальных групп и классов.

Когда, на каком этапе исторического развития общества начинается процесс становления ценностных отношений? Следует согласиться с теми учеными, которые сделали вывод о том, что становление ценностного отношения, ценностной ориентации человека начинает происходить уже в первобытном обществе[17 - См.: Каган М. С. Философская теория ценности. СПб., 1997, с. 90, 92.]. С точки зрения науки, первобытная эпоха – весьма значительный период, когда закладывались почти все основные феномены культуры: орудия и средства труда; охота и рыболовство; жилище и одежда; земледелие и животноводство; транспорт; металлургия и металлообработка; язык и мышление; словотворчество; ранние формы религиозных верований и мифологии; зачатки научных знаний, изобразительного искусства, музыки, театра. Исторический процесс культурогенеза[18 - Культурогенез (лат. culture – культура и греч. genesis – возникновение, происхождение) – процесс зарождения культуры.] был одновременно и началом процесса аксиогенеза[19 - Аксиогенез (лат. axia – ценность, греч. genesis – возникновение) – процесс зарождения ценностей, ценностного сознания.]. В ходе исторической эволюции возникало праценностное сознание: человек испытывал потребность оценивать и осмысливать окружающий его мир и себя в этом мире – ведь инстинктивный регулятор поведения, унаследованный от животного состояния, отмирал и должен был быть заменен новым, вырабатываемым культурой.

Переход от первобытного (доклассового) общества к классовому – рабовладельческому был гигантским шагом вперед в истории человечества. Этот переход ознаменовался бурным ростом всех сфер общественной жизни: а) материального производства; б) области социально-политической деятельности; в) сферы духовной, социокультурной деятельности. Этот исторический процесс сопровождался становлением и нового ценностного сознания, адекватного реальностям возникшего мироустройства, качественно иным социально-классовым отношениям. Так возникают автономизированные ценности групповых субъектов – правовые, политические, религиозные; ценности индивидуального субъекта – эстетические, нравственные; ценности синтетические – художественные[20 - Каган М. С. Философская теория ценностей. СПб., 1997, с. 95.].

Каждая новая ступень в развитии общества сопровождается поиском и утверждением адекватной ему системы ценностей. Иначе говоря, каково общественное устройство – таковы и его ценности, имеющие объективную основу в материальном мире. Говоря словами К. Маркса, основой ценности выступает общественное бытие предметов и явлений объективного мира. Решающим фактором духовной жизни при переходе от античного (рабовладельческого) общества к феодальному (средневековому) явилось коренное переосмысление всех общественных ценностей: от преобладания интереса к земному и материальному общество обращается к системе морали и религии. Высшей реальностью стали считать потусторонний мир, в земном же существовании – видеть лишь подготовительную ступень к царству небесному. Такая система духовной ориентации с наибольшей ясностью проявилась в христианстве и повлияла на все стороны практической деятельности людей: материальное производство не рассматривалось как самоцель и не находило оправдания в богатстве; производственный идеал – самообеспечение, создание условий для «достойного» с сословной точки зрения существования человека, и в этих пределах трудовая активность оправдывалась и даже возводилась в этическую ценность. Богатства в условиях феодального общества ценились прежде всего благодаря своей знаковой функции: их следовало тратить, дарить приближенным и вассалам, жертвовать на постройку церквей и т. д. Богатство становилось знаком щедрости, широты натуры, гостеприимства феодала, престиж и влияние которого повышались. Так поддерживалась рыцарская честь – главная ценность в моральном кодексе господствующего класса.

В недрах феодализма постепенно созревают и развиваются элементы буржуазного общества: впереди этого процесса шли города. В рамках свободных городов развивались новые средства и производства, требовавшие непосредственного производителя, избавленного от личной зависимости и сословного неравенства. В городах менялся стиль и ритм общественной жизни, росли свободомыслие и идеологическое сопротивление феодалам и засилью церкви. Возрастание значения денег и торговли, предпринимательской деятельности подрывало систему феодализма, выдвигало на первый план вещные, коммерческие отношения. Городское общество постепенно переориентировалось на новые ценности: знатности происхождения и «героической лени» феодалов противопоставлялись индивидуальные способности и предприимчивость, консервативной традиции – новаторское поведение, земледелию – опоре политической власти – деньги, движимое богатство, условному держанию – безусловная частная собственность, вере в религиозные авторитеты и букву Священного Писания – исследовательская пытливость, рациональное поведение, ортодоксальной церкви – боевая ересь, свободомыслие. Этот процесс в истории Европы занимает эпоху «первоначального накопления капитала», которая завершается буржуазными революциями, более или менее радикально покончившими с феодализмом.

Капитализм, последняя в истории человечества антагонистическая общественно-экономическая формация, основанная на частной собственности, эксплуатации трудящихся и ограблении колоний, сыграл революционизирующую роль в развитии мирового социального прогресса. Буржуазия, господствующий класс капиталистического общества, утверждала специфически капиталистические ценности – индивидуализм, предприимчивость, идеи равных возможностей и личного успеха, конкуренции – они стали моральными и идейными принципами на многие столетия. На основе процессов концентрации и централизации капитала и производства свободная конкуренция к началу ХХ столетия сменяется монополией. По мере перерастания капитализма в империализм господствующей становится качественно новая форма капитала – финансовый капитал и персонифицирующая его финансовая олигархия. В эпоху империализма буржуазия «из поднимающегося передового класса стала опускающимся, упадочным, внутренне мертвым, реакционным»[21 - Ленин В. И. Империализм как высшая стадия капитализма. Полн. собр. соч., т. 26, с. 145–146.]. Буржуазные ценности вместе с самим обществом переживают глубокий кризис. Капитализм создает материальные и иные предпосылки социализма – перехода человечества на иную, более высокую ступень социального прогресса. За капитализмом начнется эпоха всемирного социализма – новой социально-экономической, политической, социокультурной и ценностно-смысловой системы.

Конкретно-исторический анализ позволяет достоверно установить важный научный факт: проблема ценностей возникает, становится особенно актуальной в переломные периоды общественного развития, в эпохи обесценивания культурной традиции, дискредитации («износа») идеологических и других устоев того или иного общества. Так, в эпоху Античности кризис афинской демократии заставил Сократа впервые поставить вопрос: «Что есть благо?». Сразу заметим, что это – основной вопрос всей ценностной теории. В античной и средневековой философии ценностные (этико-эстетические и религиозные) характеристики включались в само понятие реальности, истинного бытия. В Средневековье проблема ценностей присутствовала в учениях отцов церкви, озабоченных укреплением католицизма, стремившегося «не только к самостоятельности, а к поглощению государства, общества и культуры» (Л. П. Карсавин, русский историк-медиевист). Особое место поиск ценностей занял в трудах мыслителей других переломных эпох: Ренессанса (Возрождения), Реформации, Просвещения.

Так с течением времени, в ответ на потребности общественного развития возникали взгляды, формировались ценностные теории, складывалась наука, которая позже получит название аксиологии. Сам термин «аксиология» приписывают французскому философу П. Лапи, который ввел его в 1902 году, и немецкому философу Э. Гартману. В современном понимании аксиология (греч. axia – ценность, logos – слово, учение) – это философское учение о ценностях, их происхождении, сущности, функциях, типах и видах. Являясь одной из фундаментальных проблем для всего гуманитарного и социально-научного познания и преобразования мира, анализ ценностей входит в качестве аксиологического компонента не только в философию, но и во многие другие науки: историю, социологию, психологию, этику, культурологию, а теперь и в политологию, юриспруденцию.

Исходным ключевым понятием для аксиологии является термин «ценность», а также различные производные от него: ценностное сознание; ценностные ориентации; ценностно-нормативные компоненты; ценности культуры и т. д. Исследователи единодушны в том, что понятие «ценность» проделало путь из экономической сферы через экономическую науку XVIII в. в философию XIX в., а уже оттуда в ХХ в. пришло в социальные науки, культурологические исследования, язык публичного общения, а теперь, в наши дни, и в политику. Единого, общепринятого определения понятия «ценность», как ни парадоксально это звучит, нет. С одной стороны, все довольно просто: ценности – это то, что люди ценят. Но эти оценки всегда субъективны, а потому могут быть самыми различными. Не зря в народе издавна говорят: «На вкус и на цвет товарища нет»; а значит, в этом смысле нет и какого-то единого критерия для определения – что есть ценность… К тому же сам мир ценностей весьма сложен и трудноописуем. Ценности разнообразны и неоднородны. Все многообразие предметов человеческой деятельности, общественных отношений и включенных в их круг природных явлений может выступать в качестве «предметных ценностей» как объектов ценностного отношения, то есть оцениваться в плане добра и зла, истины или неистины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого и т. д. Способы и критерии, на основании которых производятся сами акты оценивания соответствующих явлений, закрепляются в общественном сознании и культуре как «субъективные ценности» (установки и оценки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений), выступая ориентирами деятельности человека. «Предметные» и «субъектные» ценности являются, таким образом, как бы двумя полюсами ценностного отношения человека к миру.

Существуют различные варианты классификации ценностей: 1) смысложизненные (представления о добре и зле, счастье, цели и смысле жизни); 2) витальные (жизнь, здоровье, безопасность, семья и т. п.); 3) социальные (труд и трудолюбие, общественный статус и признание, равенство, справедливость, патриотизм и др.); 4) политические (гражданские свободы, законность, национальный суверенитет, мир, дружба между народами и т. д.); 5) моральные (добро, честь, порядочность, любовь, уважение к старшим, воспитанность, образованность и т. д.); 6) утилитаристские (комфорт, богатство, личный успех, предприимчивость, конкурентоспособность и т. д.); 7) религиозные (Бог, Священное Писание, Вера, Любовь, Надежда и др.); 8) эстетические (прекрасное, возвышенное, гармония, художественное творчество и т. д.); 9) экологические (природа, море, горы, животный мир и т. д.). Существуют и другие виды классификаций ценностей[22 - См.: Ерасов Б. С. Социальная культурология. Ч. 2. М., 1994; Выжлецов Г. П. Аксиология культуры. СПб., 1992; Пархоменко И. Т., Радугин А. А. Культурология в вопросах и ответах. М., 2001; Солонин Ю. Н., Каган М. С. Культурология. М., 2007 и др.].

В любой ценностной системе всегда присутствуют общечеловеческие и классовые ценности. Общечеловеческие – это ценности, имеющие значение для всего человечества. Они в той или иной форме разделяются всеми социальными общностями, классами, социальными группами, народами, хотя не у всех выражены в одинаковой форме. Специфичность их выражения и проявления зависят от особенностей социально-экономического, культурно-исторического развития той или иной страны, типа формации (цивилизации), ее религиозных традиций и др. С содержательной стороны общечеловеческие ценности – это предельные, исторически и социально нелокализуемые ценности. Они носят длительный, а многие – постоянный, непреходящий характер. Именно поэтому они выступают в качестве регуляторов поведения и жизненных ориентаций для всех людей: в труде, в быту, в политике, науке, в семейных, личных, внутригрупповых, межклассовых и межгосударственных (международных) отношениях. Выражая опыт всего человечества, эти ценности сформулированы в различных духовно-нравственных системах в виде определенных общечеловеческих заповедей. Такими общечеловеческими ценностями являются личность человека, его жизнь, свобода, достоинство, благосостояние, счастье и др.

Классовые ценности – это коренные ценности того или иного класса, то есть, большой группы людей, различающихся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а также по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Различают классы антагонистические и неантагонистические. Первые – это классы всех формаций, основанных на эксплуатации человека человеком: рабы – рабовладельцы, крестьяне – феодалы, пролетарии – буржуазия. Их коренные интересы не только различны, но и несовместимы. Следовательно, различны и ценности этих классов. Каждый читающий эти строки при желании может сам выявить несовместимость ценностей эксплуатируемых и эксплуататоров.

Наконец, ученые различают финальные, инструментальные и производные ценности[23 - См.: Солонин Ю. Н., Каган М. С. Культурология. Учебник. М., 2007, с. 139–142.]. Финальные ценности – это высшие ценности и идеалы, важнее и значимее которых нет ничего. Они являются конечными целями человеческих устремлений, главными жизненными ориентирами. Направленность на такие ценности определяет ведущие интересы личности и смысл всей ее жизни. Например, свобода, честь, достоинство, справедливость, правда необходимы людям не ради решения каких-то других задач, а ради самих себя, ради самоценности личности человека. Идейная убежденность, сопрягающаяся с нравственной чистотой и кристальной честностью, для многих революционеров, коммунистов как в прошлом, так и в настоящем времени выступают финальными (высшими!) ценностями. Именно они, говоря словами К. Маркса, «овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, – это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им»[24 - Маркс К. Коммунизм и аугсбургская «Allgemeine Zeitung». // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 118.].

Инструментальные ценности (комфортные условия труда, материальные блага и др.) представляют собой средства и условия, необходимые в конечном счете для достижения и сохранения финальных ценностей. Производные ценности (орден, медаль, грамота, подарок и др.) – это следствия или выражения других ценностей, имеющих значимость лишь как признаки и символы последних.

Все вышесказанное свидетельствует: мир ценностей огромен, разнообразен и сложноописуем. Не менее сложно и противоречиво человеческое отношение к этому миру, ибо сам человек – это высшая ценность, субъективно отражаемая в его сознании и поведении. Для простоты применения в современной научной литературе понятие «ценность» чаще всего употребляется в двух смыслах: 1) оно понимается как значение некоторого предмета или явления для человека, то есть как свойство или качество этого предмета или явления; 2) ценностью считается само явление (идеальное или материальное), имеющее значение для человека[25 - Смирнов П. И. Ценностные основания общества (концепция исследования). Автореферат докторской диссертации. СПб., 1994, с. 11.]. Ценностно-смысловые ориентации, формирующиеся на основе ценностей, это сложная, многообразная и меняющаяся система идейно-мировоззренческих, социально-экономических, духовно-нравственных детерминант целеполагания, поведения и деятельности людей. В качестве таких детерминант выступают различные представления, интересы, потребности, знания, мотивы, психологические побуждения, установки, переживания, в конечном счете – цели людей.

Историю становления самих ценностей, формирования ценностных отношений следует отличать от истории разработки ценностной теории, то есть аксиологии. Люди издавна жили в мире ценностей, ценностных взаимоотношений и действий, но далеко не сразу стали осознавать (оценивать) это, тем более выражать такое осознание в понятийной форме. Подобно тому как они всегда жили в истории, но историками они смогли стать намного позже; человеческая культура своими корнями уходит в первобытную древность, но осознание этого факта к людям пришло уже в эпоху цивилизации. Формирование ценностного сознания в этом смысле не является исключением. Выработка научного определения «ценность», раскрывающего общеисторический и общецивилизационный смысл и сущность данного феномена, его роль, место и значение для человека и общества, растянулась на столетия и потребовала усилий многих выдающихся умов. Такие мыслители как Аристотель, Платон, а позже Спиноза, Локк, Руссо, Вольтер, Лессинг, Ламетри, Гольбах, Гельвеций и другие пытались в разные эпохи – от Античности и до Нового времени – с различных позиций осмыслить ценности человеческого бытия, формировали теорию ценностей. При этом изначально в аксиологии шла борьба двух направлений мысли – идеалистической и материалистической, которая, впрочем, продолжается и в наши дни. За этим кроются и гносеологические, и социальные корни теории ценностей, которые в концентрированной форме аккумулируются в интересах людей.

Становление аксиологической теории и разработка понятия «ценность» связаны прежде всего с именами многих западноевропейских исследователей разных эпох и стран. Важную роль в этом процессе сыграл немецкий философ, врач, естествоиспытатель Рудольф Герман Лотце (1817–1881), который ввел в научный оборот понятие «ценность». В его работах теория ценностей рассматривалась в духе неокантианства, феноменологии и философии жизни. Для философии жизни и особенно для общественной дискуссии еще большее значение, по мнению Ханса Йоаса, имело необычное употребление понятия «ценность» в работах Фридриха Ницше. Однако, замечает современный немецкий ученый, исходной точкой и своеобразным ориентиром для всех этих направлений развития служила философия Иммануила Канта. Исследование сущности, онтологического статуса, мировоззренческих и социальных функций ценностей, их типологии содержится в работах многих западных ученых, в том числе Э. Дюркгейма, Э. Спенсера, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Д. Дильтея, М. Шелера, Н. Гартмана, У. Джеймса, Г. Зиммеля, Д. Дьюи, М. Вебера, Т. Парсонса, Ф. Адлера, Ч. Тейлора и др.

За длительную историю произошло формирование нескольких типов ценностных теорий, со своей методикой, научным аппаратом, отличительными подходами к объекту исследования. Среди наиболее известных – натуралистический психологизм; трансцендентализм; персоналистический онтологизм; культурно-исторический релятивизм; социологизм. По возможности кратко рассмотрим каждый тип:

а) в натуралистическом психологизме (А. Мейнонг, Р. Б. Перри, Дж. Дьюи, К. И. Льюис) общим является взгляд о том, что источник ценностей заключается в биопсихологически интерпретированных потребностях человека, а сами ценности могут быть эмпирически фиксированы как специфические факты наблюдаемой реальности. В данной концепции значительную роль играет понятие стандартизации ценностей на основе весьма неопределенно понимаемой «полезности», или «инструментальности». С другой стороны, интерпретация ценности как эмпирически констатируемого феномена означает, в сущности, сведение ценности к факту, то есть происходит смешение ценности с предметной действительностью;

б) для аксиологического трансцендентализма[26 - Трансценденталии (позднелат. transcendentia, или transcendentalia, от лат. transcentens – переступающий, выходящий за пределы) – понятие средневековой схоластики, обозначающее наиболее универсальные, высшие определения бытия. Термин «трансцендентальный» характеризует высшие и универсальные предметы метафизического познания (единое, истинное, благое).] (В. Виндельбанд, Г. Риккерт и др.) ценность – это идеальное бытие, бытие нормы, соотносящееся не с эмпирическим, а с «чистым», трансцендентальным, или нормативным, сознанием. Будучи идеальными предметами, ценности, по этой концепции, не зависят от человеческих потребностей и желаний. Однако, с другой стороны, идеальное бытие должно опираться на реальность. Это явное противоречие в обосновании онтологической природы «нормативного» сознания приводит в данной ценностной теории либо к позиции, исходящей из субъективного эмпирического сознания, идеализирующей абстракцией от которого и выступает чистая нормативность, либо к признанию чистого спиритуализма, постулирующего сверхчеловеческий «логос»[27 - Спиритуализм (от лат. spiritualis – духовный) – термин, обозначающий объективно-идеалистическую концепцию, которая рассматривает дух в качестве первоосновы мира, субстанции, независимой от материи. «Логос» (от греч. logos – слово, понятие, разум) – категория, широко употреблявшаяся в античной и средневековой философии и имевшая различное содержание в конкретных философских и религиозных учениях. Так, для Филона Александрийского ЛОГОС есть «образ бога» и как бы «второй бог», посредник между потусторонностью бога и посюсторонностью мира. Христианская догма утверждает субстанциональное тождество Логоса богу-Отцу, чье «слово» он представляет собой, и рассматривает его как второе лицо Троицы.]. Г. Риккерт, будучи одним из родоначальников аксиологии, разделял все ценности на шесть классов: логические (в научных достижениях); эстетические (в произведениях искусства); мистические (в культах); религиозные, нравственные, личностные;

в) персоналистический онтологизм (М. Шелер, Н. Гартман, Ф. Брентано и др.) – сложное, противоречивое течение в аксиологии. Так, немецкий философ Ф. Брентано, различая акты представления, суждения и «любви и ненависти», источником ценностей считает представления, как более фундаментальные феномены, чем акты выбора (суждения). В основе объективности ценности лежит объективность всеохватывающего чувства «любви-ненависти» (предпочтений и отвержений). Для другого немецкого философа-идеалиста Н. Гартмана (основоположника так называемой критической онтологии[28 - Онтология (греч. on, ontos – сущее, logos – учение) – учение о бытии как таковом; раздел в философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, наиболее общие сущности и категории сущего.] основным вопросом была проблема соотношения ценностей и свободы воли, рассматриваемая как отношения двух родов сил («детерминаций»): идеальной (ценностей, являющихся ориентиром для воли) и реальной (воли, осуществляющей ценности). Гартман попытался обосновать ценности вне религиозной аргументации и не прибегая к авторитету бога. Наиболее авторитетным представителем онтологической аксиологии был еще немецкий философ-идеалист – Макс Шелер (1874–1928). Его называют одним из основоположников аксиологии, социологии познания и философской антропологии как самостоятельных дисциплин. Он выстраивал ценности в иерархию: на низшей ступени находились ценности чувственные («приятное»), над ними – жизненные, или витальные («благородное»), еще выше – духовные, в том числе эстетические («прекрасное»), морально-правовые («справедливое»), гносеологические («истинное»), а на верхней ступени иерархии – религиозные («святое»). М. Шелер остро ощущал кризис западноевропейского общества и его культуры. Отвергая социализм, он в своей этической системе возлагал надежды на «третий путь» – пробуждение чувств нравственной ценности в сознании индивида, пытался построить иерархию объективных ценностей. Полагал, что любовь – это акт восхождения, сопровождающийся мгновенным прозрением высшей ценности объекта. Специфика любви, по Шелеру, состоит в том, что она может быть направлена лишь на личность как носителя ценности, но не на ценность как таковую. Реальность ценностного мира, считал он, гарантирована «вневременной аксиологической серией в боге», несовершенным отражением которой служит структура человеческой личности. В работах М. Шелера явственно виден дуализм мира ценностей как идеальных заданий и наличного реального бытия:

г) для культурно-исторического релятивизма[29 - Релятивизм (от лат. relativus – относительный) – методологический принцип, состоящий в метафизической абсолютизации относительности и условности содержания познания. «…Положить релятивизм в основу теории познания, значит неизбежно осудить себя либо на абсолютный скептицизм, агностицизм и софистику, либо на субъективизм». В. И. Ленин.] (В. Дильтей, О. Шпенглер, А. Тойнби и др.) характерна идея аксиологического плюрализма, то есть множественности равноправных ценностных систем, опознаваемых с помощью исторического метода. По существу, это означало критику самой программы ценностной теории как абстрагирования от культурно-исторического контекста и произвольного увековечивания какой-либо одной «подлинной» системы ценностей. При этом для многих представителей этого направления аксиологической теории был характерен интуитивистский подход к истолкованию ценностного смысла культур. Немецкий философ-идеалист О. Шпенглер (1880–1936) в широко известной книге «Закат Европы» писал, что единой общечеловеческой культуры нет и быть не может. Он отказался от идей всемирного единства истории и прогресса как общей направленности исторического развития, отрицал какой бы то ни было высший смысл истории, а также опровергал гипотезу об эпохальном ее членении («наподобие какого-то ленточного червя, неутомимо наращивающего эпоху за эпохой»). Культуры, по мнению Шпенглера, возникают «с возвышенной бесцельностью, подобно цветам в поле», и столь же бесцельно уходят со сцены, не оставляя после себя ничего. Он писал, что Европа и ее культура клонятся «к закату», рационалистическая цивилизация означает деградацию высших духовных ценностей культуры. К социализму относился враждебно: «социализм, – по его убеждению, – вопреки внешним иллюзиям – отнюдь не есть система милосердия, гуманизма, мира и заботы, а есть система воли к власти… “благоденствие” в экспансивном смысле… Все остальное – самообман». Нетрудно заметить, что современные критики социализма с удовольствием используют релятивистскую логику О. Шпенглера, но в отличие от него увековечивают западную (капиталистическую) цивилизацию;

д) социологическая концепция в ценностной теории (М. Вебер, П. Сорокин, Т. Парсонс и др.) – одна из самых молодых и влиятельных в первой половине ХХ столетия. М. Вебер первым ввел проблематику аксиологии в социологию. В своей «понимающей социологии» неокантианское представление о ценности как норме, способом бытия которой является значимость для субъекта, применил к интерпретации социального действия и социального знания. Другая линия внедрения аксиологических идей в социологию прослеживается в работах польского социолога Ф. В. Знанецкого и русско-американского социолога и культуролога П. А. Сорокина. Природа социальной системы, по Знанецкому, определяется характером социальных действий индивидов, в основе которых находятся ценности и установки. Сорокин рассматривал историческую действительность как иерархию в разной мере интегрированных культурных и социальных систем. В основе его идеалистической концепции – идея о приоритете сверхорганической системы ценностей, значений, «чистых культурных систем», носителями которых являются индивиды и институты. Исторический процесс, по Сорокину, есть циклическая флуктуация типов культур, каждый из которых – специфическая целостность и имеет в основе несколько главных философских посылок (представление о природе реальности, методах ее познания). Т. Парсонс – американский социолог-теоретик, один из главных представителей структурно-функционального направления в буржуазной социологии, отстаивал необходимость построения общей аналитической логико-дедуктивной теории человеческого действия как основы решения частных эмпирических задач. Человеческое действие, считал Парсонс, – это самоорганизующаяся система, специфика которой заключается, во-первых, в символичности, то есть в наличии таких символических механизмов регуляции, как язык, ценности и т. д.; во-вторых, в нормативности, то есть в зависимости индивидуального действия от общепринятых ценностей и норм; в-третьих, в волюнтаристичности, то есть в известной иррациональности и независимости от познаваемых условий среды и в то же время зависимости от субъективных «определений ситуации».

Введенная Парсонсом система критикуется как «справа», так и «слева». Буржуазные социологи критикуют ее за интеллектуальную усложненность, социологи-марксисты – за формализм, внеисторичность, идеалистическую направленность, недооценку социальных противоречий и конфликтов, апологетические установки в отношении буржуазного общества, а также за необоснованные притязания на роль всеобъемлющей социологической и антропологической теории.

Как видно из довольно краткого обзора различных ценностных концепций, рожденных на Западе в разное время, единой, общепринятой аксиологической теории там не появилось, существует множество версий, порой разнонаправленных и противоречащих друг другу. Как замечает немецкий социолог Ханс Йоас в своей книге «Возникновение ценностей», западные аксиологические теории носят «конкурирующий характер»…[30 - Йоас Ханс. Возникновение ценностей. Перевод с немецкого. СПб., 2013, с. 10.] Однако при всей своей конкурентности они не выходят за рамки буржуазной системы ценностей, наоборот, проявляя некоторую критичность, защищают буржуазный мир, ищут для излечения его болезней новое «аксиологическое лекарство»… Так было в XIX веке, так продолжается и в веке ХХ. Так, уже в начале XIX в. в буржуазной теории ценностей произошел крутой поворот от непоследовательного материалистического представления о ценности к откровенному идеализму и метафизике[31 - Антонович И. И. Американская буржуазная аксиология на службе империализма. Минск, 1967, с. 23.]. Философия Лотце, представляющая ценности спекулятивными, надисторическими конструкциями, стала показательным пунктом на этом пути. Развивая идеалистические положения Гегеля и Канта, Лотце утверждал диаметральную противоположность между бытием и ценностью. «Бытие не имеет ценности, ценность не имеет бытия»[32 - См.: Лотце Г. Микрокосм. Ч. 2. СПб., 1866, с. 12.], – писал он. Этот категорический императив – прямой путь к апологетике бытия капитализма.

Советский философ доктор философских наук И. И. Антонович в своих работах раскрыл апологетический характер буржуазной аксиологии. Наиболее ярко он проявился в философии иррационализма и волюнтаризма немецкого теоретика Фридриха Ницше (1844–1900). Пытаясь утвердить, в противовес реально существующим общественным отношениям, «естественный», ничем не сдерживаемый поток «жизни», Ницше предпринимает ультрарадикальную критику всех «ценностей», в том числе христианства («Антихристианин», 1888), и утверждает свою систему «ценностей». «Разум даже в самом мудром человеке составляет исключение: хаос, необходимость, вихрь – вот правило»…

Прежним культурным ценностям, которые Ницше назвал «смердящей ложью», он противопоставил «активный нигилизм», идеи «сверхчеловека», «волю к власти», мораль, гласящую: «падающего толкни»… Человеку, не читавшему философских сочинений Ницше, весьма трудно понять смысл его культурно-ценностного «нигилизма». В этом весьма существенно помогают многочисленные афоризмы, разбросанные там и сям по страницам его книг. Вот некоторые из них:

• «сверхчеловек – смысл земли»;

• «мораль – самая опасная из всех опасностей»;

• «наша старая мораль – просто комедия»;

• «делайте что хотите, но умейте хотеть»;

• «мудрость – женщина, она любит только воина»;

• «не умеющие повелевать должны повиноваться»;

• «восстание – это доблесть рабов. Вашей доблестью путь будет послушание»;

• «счастье мужчины – “Я хочу”. Счастье женщины – “Он хочет”»;

• «все создающие жестоки и беспощадны»;

• «любите мир как средство к новым войнам»;

• «если идешь к женщине – не забудь захватить плетку»;

• «война и мужество совершали больше великих дел, чем любовь к ближнему»;

• «только там, где есть жизнь, есть и воля, стремление не к жизни, а к власти»[33 - Ницше Ф. Ценность европейской культуры. М., 1895, с. 7.];

• «людям не достает кулаков, пальцы не умеют складываться в кулак»;

• «что падает, то надо еще и подтолкнуть»;

• «более высокая культура сможет возникнуть лишь там, где существуют две различные общественные касты: каста работающих и каста праздных, способных к истинному досугу; или, выражаясь сильнее: каста принудительного труда и каста свободного труда»[34 - Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов. Соч. в двух томах. Т. 1. М., 1990, с. 431.];

• «такое высокоразвитое и потому неизбежно вялое человечество, как современное европейское человечество, нуждается не только вообще в войне, но даже в величайшей и ужаснейшей войне – т. е. во временном возврате к варварству, – чтобы не потерять из-за средств к культуре самой своей культуры и жизни»[35 - Там же, с. 450.].

В соответствии с трактовкой Ницше «философии жизни» главным проявлением воли к жизни является «воля к власти», и все, что мешает ее свободному развитию, ведет к деградации, но прежде всего – христианская мораль сострадания, искупления, любви к ближнему. А потому ницшеанство нигилистически относилось к существующей морали, оно стремилось взорвать ее в интересах некоего «будущего» – «тысячелетнего царства Заратустры», которое мыслилось как строго иерархическое общество с четким делением на новую аристократию и рабов. А это и есть апология капитализма, только на смену нынешнему должен придти «новый», «вечный» буржуазный уклад, с «новой» аристократией и неизменным классом рабов…

В книге «По ту сторону добра и зла» Ницше утверждает, что «независимость – это удел очень немногих, это преимущественное право сильных…». Он убежден, что «в наш слишком народный, или лучше сказать, простонародный век “воспитание” и “образование” по самой сущности своей должны быть искусством обманывать – обманывать относительно ее происхождения чернь, унаследовавшую от предков свои телесные и душевные свойства». В этой связи стало возможным рассматривать культуру со знаком «минус», как опыт ложный, подавляющий и закрепляющий человека. Да и «преодоление морали, в известном смысле даже самопреодоление морали – пусть это будет названием той долгой тайной работы, которая представлена самой тонкой, самой честной и вместе с тем злобной современной совести как живому пробному камню души»[36 - Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего. Соч. в двух томах. Т. 2. М., 1990, с. 267].

Философия Ницше оказала серьезное влияние на многие направления буржуазной мысли ХХ в.: философию жизни, прагматизм, экзистенциализм, символизм. С одной стороны, ницшеанство явилось, по существу, разоблачением буржуазного общества, его культуры и системы ценностей, а с другой – эта крайне реакционная философия служила в эпоху империализма самым агрессивным силам, рвущимся к мировому господству. Волюнтаристские, аморальные установки о ценностях, предложенных Ницше, стали основой идеологии фашизма и оправданием неслыханных зверств национал-социалистов в период Второй мировой войны. И в наши дни Ницше со своей аксиологией продолжает оставаться «духовным отцом» многих профашистских аксиологических концепций в капиталистических странах. Его античеловеческий призыв «падающего толкни», «сверхчеловек – смысл земли» сегодня пронизывает идеологию, политику, мораль, всю систему ценностных представлений Соединенных Штатов Америки, исповедующих социал-дарвинистские и фашистские взгляды. Человечеству в XXI веке предстоит тяжелая, самоотверженная борьба против новой угрозы носителей «общечеловеческих ценностей», стремящихся к мировому господству, восстановлению эксплуататорских порядков на все страны и народа планеты.

Глава вторая. Российская аксиологическая мысль в контексте социально-классовых отношений