Первые сполохи войны

– Так ее же нет! – воскликнула Шиза. – Ты отдал ей то, чего нет.

– Нет, – согласился я. – Но я ее тоже об этом предупредил в разговоре, чтобы он знала, на что шла. Я с ней был честен. А что она сама себе надумала, мне неведомо, я не в состоянии подсмотреть ее мысли.

– Доволен?

– Не знаю, детка. Не прочувствовал еще. Ты глянь своим взором, там где-нибудь стоит ее метка? Я что-то не вижу.

– Стоит!

– Вот и славно. Ты чувствуешь чье-то присутствие? Кто-то ходит кругами вокруг горы и не решается показаться. Странно, не находишь? Не успели мы обзавестись горой, как к нам зачастили гости. – Я заглянул вниз, но там были только облака. Что происходило ниже, моему взору было недоступно. – Эй! Эй! Там внизу! Отзовись! – крикнул я, и мне в ответ вернулось эхо:

– Э-эй… Отзовись!..

Мне стало смешно.

– Это ты, большой ух? – крикнул я.

И снизу вернулось:

– Большой у-ух… у-ух…

Я погрозил пальцем темным облакам. Вот ходит же кто-то, бродит и чего-то ждет. Чего? Шпионит или готовит нападение? Поискать, что ли, чего-нибудь, чтобы бросить вниз. Я огляделся, но на поверхности вершины, как назло, не было ни одного камешка. Не кресло же бросать. Я похлопал по сумке, что висела на боку, пытаясь найти что-нибудь, чем можно запулить вниз. Как на беду, все было нужное. Я огорченно почесал в затылке. Высокий называется, даже бросить нечем.

И как всегда в трудные минуты, на меня нашло озарение. А зачем бросать? У меня тут с собой три агента-бездельника. Пусть слетают и разведают, кто там прячется. Мое настроение улучшилось, и я скомандовал. Так скомандовал, аж самому понравилось. Четко, по-молодецки. Как командовал с задором, будучи молодым лейтенантом:

– Магистр! Агентов на построение!

Из сумки недовольно выплыли три духа и тут же замерли, словно они стали памятником самим себе. Застыли неподвижно в нелепых позах, устремив пустые глаза в бесконечность, и даже змеи Рострума, ранее безразличные ко всему, раскрыли пасти в немом удивлении и вытаращили свои глаза-бусинки. А выражение лиц моей троицы я вообще передать не могу. Нет таких слов.

– Магистр, если вы не хотите закончить свое «бренное» существование в виде скульптурной группы, то соберитесь и приведите своих бойцов в надлежащий вид.

Рострум бухнулся на колени, за ним мгновением позже упали мастер и мессир.

– Владыка, не гневайся! – закричали слаженно три глотки. И, удивив меня еще сильнее, затянули торжественную песнь:

Сла-а-вься вели-икий!

Сла-а-авься кре-епкий,

Высокий храм на горе…

Я, сбитый с толку, смотрел на поющих. Смотрел на их иллюзорные лица. Они были полны торжественности и благолепия. Пели они слаженно, как будто это были не гуляки-пропойцы, к которым я относился с опаской, а солисты ансамбля внутренних войск. Мне даже пришлось дождаться конца песнопения. Как я по своей наивности поначалу предположил. Но не тут-то было. Закончив хвалебную песнь о каком-то великом храме, они затянули про героя, который сразил врагов и взошел на святую гору, став равным великим героям прошлого. В голове промелькнула кощунственная мысль: неужели это про меня?

– Ух ты! – воскликнула Шиза, не дав мне додумать дальше и помечтать. – А благодати прибавляется! Не мешай им.

– Мне-то что, счетовод благодати, – ответил я ей и махнул рукой. – Пусть поют. Сразу видно, в свое время были личности творческие и талантливые.

Мне ничего не оставалось делать, как снова усесться в кресло и дослушать до конца этот концерт. Мои духи, оказывается, знали множество псалмов и, пока не пропели их все, с колен не встали. А когда встали, подлетели ко мне.

– Приказывай, владыка, все исполним! – Их лица выражали полный восторг, переходящий в экстаз, а в глазах горел огонь религиозного фанатизма. Даже змеи в глазах Рострума не шевелились, подобострастно вытянувшись во фрунт.

Я проникся их энтузиазмом и подобрел. Не такие уж они беспутные эмигранты в мире живых. Вот могут же и добрые дела делать.

– Ну, если напелись, тогда марш вниз, и посмотрите, кто там бродит. Потом сообщите мне. – Зная их непосредственность, строго предупредил: – Только смотрите, никаких действий самостоятельно не предпринимайте!

Они снова под моим взглядом, как под взглядом горгоны Медузы, превратились в окаменелые статуи. Несколько мгновений так простояли, и Рострум совсем обычным голосом нагло заявил:

– Этого сделать мы не можем. Ты, владыка, сам сходи.

Услышав ответ магистра, я открыл рот. Оглядел троицу и, словно говоря сам с собой, сказал:

– Что-то часто я на этой горке удивляться стал. Оказывается, «все исполним» – это значит послать меня самого сходить разузнать. Ты это слышала, Шиза?

– А чего непонятного? Они здесь потому, что ты их сюда привел с собой. Будучи не живыми, а духами, они имеют знание об этом месте и о тебе. Но ты для них сейчас не барон, а дух мщения Худжгарх – высокий дух, и они, чувствуя его власть, готовы ему служить. Но здесь, на высоком плане, они дальше площадки уходить не могут. Это не в их силах.

– Не в силах, значит… – Я задумался. – Тогда пусть поют. А то я их знаю, начнут бездельничать и обязательно какой-нибудь катаклизм устроят. Значит, так! – строго произнес я командирским голосом, заставив троицу обратить на себя внимание. – Приказываю петь! Что вытаращились? Исполнять!

И мое трио все так же восторженно и слаженно, видимо от наслаждения закрыв глаза, запело. Я подозревал, что змейки тоже пели, так как видел, что они разевали пасть. Но, может, это было только лично мое видение того, что происходило. А они на самом деле были просто поражены тем, что их вознесли на гору. Или им не хватало кислорода… Кто их разберет, тут все было внове для меня.

Курама не оглядываясь уходил от Рока. Он спешил. Как только он узнал, что в землях брата появился конкурент, так сразу же стал в уме выстраивать новую стратегию своего возвращения. Появление новой силы нарушало прежний сложившийся баланс и в его понимании сулило ему большие выгоды. Во-первых, это отвлекало брата от его персоны. Зная Рока лучше своей сестры, он иллюзий по поводу его действий не питал. Рок только внешне производил впечатление простого и надежного хранителя законов Творца. Но Курама, внимательно следивший за ним, видел, как тот из столетия в столетие подменял собой Творца для смертных, становясь для новых поколений разумных Отцом всех живущих. И тогда он возмутился. А чем хуже он или Беота?! Почему он, Курама, не может быть главным богом? Имея четкий продуманный план, он отправился к сестре. Вел работу тонко. В ходе простых задушевных бесед намеками и недосказанными фразами стал внушать ей присмотреться к старшему брату. Затем, когда она была готова к прямому разговору, стал убеждать ее не верить Року. «Смотри, Беота, – говорил он. – Рок наполняет себя благодатью, которую положено отдавать Творцу, а тому она нужна, чтобы он мог созидать и дальше. Но Рок ворует ее. Если так будет продолжаться и дальше, он один станет бессмертным, а мы умрем». Беота была девочкой умной и вскоре, ничего не говоря и не объясняя, скрылась.

Через несколько столетий она объявилась уже богиней, создавшей себе народ, и безграничная власть Рока была поколеблена. Это был первый успех Курамы в необъявленной войне против старшего брата. Окрыленный достигнутым, он стал посылать своих эмиссаров в мир Сивиллы. Курама давал им свою силу, и они мало-помалу стали соблазнять людей и лесных эльфаров служить ему. Тогда-то Рок увидел, что, используя человеческие страсти, безмерную жажду денег и власти, Курама добился успеха. И, чтобы пресечь его деятельность, Рок создал орден Искореняющих и стал выжигать его агентов по всему материку. Но Курама глядел дальше, чем предполагал Рок. Он затеял это вторжение демонов для отвлечения брата от главной цели своей операции, которая по глупости Беоты окончилась крахом. Он предложил ей план, как избавиться от гномов, которые не признавали ее власть, и провел обряд обращения в городе дворфов. Жители города стали превращаться в монстров. Конечно же он имел и свою скрытую цель – уничтожить влияние Рока на архипелаге и подчинить строптивую девчонку. Уничтожив гномов, чудовища стали бы нападать на ее города и тем самым ослабили бы ее. Но тут Беота нанесла удар первой. Она раскрыла заговор среди жриц, которые переметнулись к Кураме, и, не пожалев силы, вышвырнула его вон, в Инферно. А там потерявший разум от унижения и гнева из-за того, что у него украли победу, которая была так близка, ослабленный гордыней Курама хватанул энергию из сердца мира, и его оболочка мгновенно сгорела. Остался только дух, вместивший его сознание. Его мятежный дух, не желая смириться с участью, рыскал по подземельям и угасал. Мольба к брату и сестре осталась без ответа. Он выжил и смог так долго продержаться только благодаря тому, что опомнился и стал бережно расходовать благодать своих поклонников. Но за это время Рок разрушил его власть в Инферно, а живительная река благодати превратилась в пересохший ручеек. И вот неожиданно некто ему неизвестный стал нечаянным его помощником на возрождение. Это тот самый шанс, что так долго ждал Курама.

Он должен встретиться с этим новичком. Он расскажет ему, как выжить. Откроет ему тайны. Научит и станет незаменимым наставником. А потом… потом… Курама остановился. Ему срочно надо было выйти на верхний слой, а это требовало повышенного расхода такой нужной ему сейчас благодати.

Черный демон стоял у подножия горы и смотрел на облака, которые окутывали ее вершину.

Высоко забрался щенок, с раздражением подумал он. Оценивающе прикинул расстояние, помахал крыльями, примериваясь к полету, и решил подниматься с их помощью, не тратя благодать. Он с силой взмахнул ими. Черные, не до конца развившиеся перепончатые крылья часто захлопали, захватывая воздух, и он тяжело оторвался от земли. Крылья подпитывались магической энергией хаоса, но тут его было ничтожно мало. Курама почувствовал, как ему трудно подниматься. Он напрягал все свои силы, мышцы сводило болью, дыхания не хватало, но он, движимый непреклонной волей, отступать не хотел. Черный демон часто отдыхал, уцепившись за голые отвесные скалы, а затем снова упорно взмывал вверх, заглатывая пастью воздух и проклиная неизвестного выскочку, до которого так тяжело добраться. Его грудь ходила ходуном, дыхание вырывалось с громким хрипом, словно там у него внутри были старые кузнечные меха из рассохшейся кожи.

В один момент, когда он отдыхал, над ним, мимо него пролетела сестра, пылая как алхимическая бомба и вопя так, что ее крик далеко разлетелся по горам, сопровождаемый множественным эхом.

Курама от неожиданности ослабил хватку и сорвался вниз. Он судорожно замахал крыльями и остановил падение. Он снова припал к отвесной стене, пытаясь унять рвущееся наружу сердце, и уже по-другому стал оценивать чужака. Ему предстояло обдумать и верно оценить то, что он увидел. Но трезво оценить происшедшее, сделать верные выводы ему не удавалось. Впав в когнитивный диссонанс, он мыслями бродил по замкнутому кругу своего былого опыта, не в силах вырваться из западни, куда засунуло его извращенное сознание. Он размышлял, что могло произойти там, на вершине горы. Его сестра напала на чужака и не смогла с ним справиться? Но тогда это могучий чародей, который смог вышвырнуть богиню. Но вот этого как раз и не могло быть. Если бы в мире появилась такая могучая сила, ее бы ощутили все.

Но он не ощущает присутствие сильного чародея. Нет сопровождающего его разлива волн могучей ауры власти, как у Беоты и Рока. Тогда что? Что могло вышвырнуть Беоту как щенка? И опять его мысли возвращались к тому, что только могучему чародею, который многократно сильнее сестры, такое под силу. Но его нет! – кричало все его существо.

Он думал и не находил выхода своим мыслям, зациклившись на ее феерическом полете. Но это тоже грело его душу, и он был благодарен чужаку за то, что тот позволил ему насладиться этим красочным мгновением.

Нет, надо обязательно помочь ему. Решимость Курамы добраться до вершины окрепла, и он с новыми силами замахал крыльями. Душа Курамы звенела от предвкушения встречи. Там звучали фанфары, возвещая о его будущем триумфе. Увлеченный своими мечтами о возрождении былого могущества, он не сразу услышал громкий свист, раздавшийся сверху. Он запоздало с удивлением поднял голову, увидел что-то большое, вылетевшее из туч, но не успел что-либо предпринять. Это что-то большое и темное, разрывая воздух, с громким шумом падало на него сверху.

Он растерянно моргнул раз. И на второй это что-то с огромной силой врезало ему по голове, застряло на рогах, оглушило и, повергнув на несколько мгновений в бессознательное состояние, вместе с ним рухнуло вниз. Курама падал и не осознавал это. Он был раздавлен, дезориентирован и не сразу стал приходить в себя. А когда обрел способность разобраться в ситуации, он увидел близко землю и с отчаянным криком «му-у!» врезался в нее. На поверхности земли остались торчать только рога с нашпиленным на них столом…

Я сидел в кресле и размышлял над тем, как можно использовать свалившиеся на меня возможности. Несколько в стороне от меня трио «Веселые ребята» проникновенно занималось духовными песнопениями.

Если бы они были так же мудры, как талантливы, это было бы совсем хорошо, подумалось мне. Духи, разбирающиеся в местных реалиях лучше меня и Шизы, могли бы стать неплохими советниками. Вот бы прибавить им мудрости и выбить всякую дурь из головы. Я представил их как половички, из которых палкой выбивают пыль вместе с глупостью. От увиденной картины мне стало смешно, а моим агентам-спецназовцам нет.

Чья-то могучая длань схватила за шиворот каждого из троих, небрежно встряхнула, и они превратились в коврики с живыми мордашками, испуганно и удивленно вращающими глазами. А затем другая кисть с молотом стала выбивать из них даже не знаю что. В этот момент я только мог удивляться размеру пылебойки и клубам пыли, разлетающейся от них. А они орали при каждом ударе и пытались продолжать петь. Наконец до меня стало доходить, что вместе с дурью им могут этой железякой выбить и мозги, если они у них есть, конечно. Я поспешил развеять получившееся волшебство.

Они вновь были самими собой. Только взъерошенные и пришибленные, как нашкодившие коты после взбучки.