Первые сполохи войны

– Ты это серьезно? – Я был впечатлен перспективами. Здесь наверху любые мысли отображались яркими красочными образами, и я увидел степь, залитую кровью, горящие шатры. Разрубленные младенцы. Ревущие быки и торжествующие фанатики, попирающие останки еретиков.

– Мама! – прошептал я и затряс головой, отгоняя видение. – Знаешь, Шиза, ну ее на фиг, эту гору. Пошли домой.

– Уже не получится, – огорчила меня Шиза. – Твое место займут другие хищники, и уж они-то точно превратят степь в один огромный жертвенник. Так что выкручиваться придется тебе, дорогой.

На меня продолжал смотреть Рострум, не замечая моих расстроенных чувств, ожидая возможности что-то посоветовать.

– Рострум, а что говорят свидетели и к чему они призывают?

– Они, владыка, поклоняются тебе и следуют преданиям стариков. Гнев Отца обрушился на сынов степи за их предательство доблести, – начал нараспев декламировать он. – Потому что они забыли путь правды. Убивают не врагов небесного отца, а только ради пролития крови, теша свои прихоти. За это отступники должны понести наказание.

Я согласно покивал.

– Ага, все верно, эту трактовку я тоже слышал. Но она не совсем правильно отражает суть учения. Нужны критерии отступничества. Нужны виновные, которые привели великий народ в столь жалкое состояние. И нужно более четко сформулировать цели учения. А у нас как-то все ненаучно. Расплывчато, я бы сказал. Что дает повод к разночтению и появлению лжеучителей. Рострум, вам и этим двоим умникам поручается архиважное дело. Необходимо создать учение на основе моих пожеланий. Девизом учения будут следующие слова: «Призрак бродит по степи, призрак Худжгарха». Учение будет называться «Манифест свидетелей Худжгарха». Цели учения: возродить величие сынов Отца всех орков. На основе соблюдения следующих правил. Орк должен быть честным и говорить только правду. В этом его главная доблесть. Лживый язык вне закона, и его надлежит отрезать. Для орков степи должно быть приоритетным правило: один творец, один дух, говорящий от имени отца, один народ. В каждом племени должна быть создана партийная ячейка. – Понимая, что загнул не туда, куда нужно, поправился: – Вернее, религиозная община во главе с проповедником. Чем они будут заниматься, определишь сам. Так, теперь насущное. Что можно дать пророкам Худжгарха в качестве доказательств их правоты?

– Немного, владыка. Огонь, пожирающий с неба, и «слово силы». Это пока, – рассудительно ответил Рострум. Во время моего спича он не перебивал и не вносил коррективы, лишь кивал.

– Огонь с неба не надо, это чудо и шаманы могут сотворить. А вот «слово силы» пойдет. Мы его наделим даром убеждения и даром смерти. Так что они будут голосом поражать своих противников насмерть.

– Насмерть не получится. Силенок не хватит, – не поддержал мои устремления Вальгум. – От силы напугать смогут.

– Ну это если убеждать только словом, дорогой мой магистр. Но простым словом и добрым пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто словом. Тут главное зацепить самое важное из чаяний орков и внушать им, что с Худжгархом они это получат. Предоставьте это мне. Сами сосредоточьтесь на том, что я вам поручил. Учение Худжгарха верно, потому что оно… оно… верно, – нашелся я.

Услышав это странное объяснение, Рострум поднял глаза со змеями к небу и, шевеля губами, повторил мою фразу, видимо пытаясь найти в этом определении логику. Я ему помог в поисках истины, не давая заблудиться:

– Сомневаться нельзя!

Он вылупился на меня, и я для усиления впечатления добавил:

– Прокляну!

Увидев, что моя короткая проповедь возымела действие и Рострум тут же согласно закивал своей башкой, утыканной гвоздями, я хотел и дальше развивать самое верное учение во вселенной, но мне помешало снова возникшее чувство опасности. Кто-то или что-то приближалось к нам, и оно несло угрозу.

Рок, проводив Беоту и Кураму, долго сидел один, размышляя о новом раскладе сил, неожиданно возникшем в его мире. В отличие от этих затворников, не захотевших его услышать, он понимал, что будущее теперь гораздо сложнее прогнозировать. В уравнении появилась неизвестная величина, и он хотел разобраться, кто за ней стоит. Он не верил, что сам по себе непутевый иномирянин мог подняться до таких высот. Это просто недостижимо для его ума и духовных сил. Нет, за ним стоял кто-то хитрый и очень ловкий. Еще он убедился, что ни Беота, ни Курама за этой занозой, что вонзилась в плоть его планов, не стоят. Заноза маленькая, конечно, но беспокоящая. Значит, за этим проходимцем стоит кто-то третий, кто подбирается к нему через него.

Он просчитывал варианты ответных действий и приходил к выводу, что самым действенным ответом этому неизвестному будет атака на свидетелей Худжгарха. Если уничтожить это воинство и поставить их в степи вне закона, то это заставит того, кто прячется за парнем, открыть себя. Он не захочет потерять то, чего добился за это время. По крайней мере, он поступил бы именно так. Встал бы на защиту своих завоеваний.

Его мысли прервало понимание, что он несколько опоздал. Иномирец сумел выйти на их план, и это убедило Рока, что он прав, за парнем действительно кто-то стоит и направляет его. Не может простой смертный сам найти путь в закрытый для него мир. Тут нужен проводник. К нему подступило раздражение. Чужак действовал быстро и нагло.

– Ладно, посмотрим, из какого теста ты сделан, – сказал сам себе Рок. Он прихватил палицу могущества, щит противостояния и поднялся к месту обитания богов.

Перед ним предстала новая вершина, на которой была видна какая-то суета.

Как неосмотрительно для противника вознести юнца так рано на гору! – злорадно усмехнулся Рок. Противник совершил первый промах. Сейчас он потешится и вобьет несколько умных мыслей в его наглую голову. Потом заберет всю накопившуюся благодать. И так будет делать постоянно, пока не лишит того силы. Недоумки! – торжествуя, засмеялся он и полетел на штурм.

Я посмотрел в ту сторону, откуда почувствовал надвигающуюся опасность, но ничего не увидел. Напряг зрение и, словно разглядывая пространство через телескоп, обнаружил маленькую точку. Приблизил ее изображение и увидел летевшего здоровенного амбала. Прямо настоящий Голиаф в толстенной броне, без шлема и с палицей в руке. За спиной виднелся ростовой щит. Это кто ж такой? Вид грозный, и он явно намерен со мной разобраться. Если ударит своей железкой по моей многострадальной голове, то вгонит меня в землю по самое темечко. Не человек, танк бронированный. Чем же его встретить?

Пока я размышлял, Рострум тоже заметил опасность и повернул голову в сторону летящего броненосца.

– Можно об учении уже не заботиться, владыка. Тебя сейчас сгонят с горы, – сделал неутешительный вывод специалист по высшим планам. – Это приближается непреодолимая сила. Предлагаю вступить в переговоры, чтобы добиться почетной сдачи, или снисхождения, или службы у более сильного.

– Ты предлагаешь сдаться?

Слова Рострума не огорчили меня. Он, может, и знал больше меня, но не был столь изобретателен, как я. Мое расслоенное сознание выдало более тысячи вариантов встречи врага. У меня в голове возник образ противотанкового гранатомета. Сказывалось преимущество человека, жившего в более развитой цивилизации. Мгновением позже в моих руках появился РПГ-7… я подумал и решил: пусть будет с кумулятивным зарядом.

– Я сейчас покажу тебе, Рострум, действие доброго оружия моей родины, чтобы ты увидел ее славу и для того, чтобы укрепить твою веру.

Положил трубу на плечо. Посмотрел в прицел, сделал поправку на ветер и скорость летуна и, мысленно произнеся «двадцать два», как на занятиях по огневой подготовке, плавно нажал на спусковой крючок. Единственное, чего я не учел, это то, что Рострум сместился за мою спину и заглянул в трубу с обратной стороны. Это он мне потом рассказал, когда я его собрал из разбросанных частей эктоплазмы и привел в чувство. Он, видите ли, решил полюбопытствовать, что там находится в трубе.

Снаряд вылетел и, сверкая реактивной струей, устремился к Голиафу. Тот заметил угрозу и лениво отмахнулся своей палицей.

То, что произошло дальше, можно было легко предположить. Заряд встретился с металлом, взорвался с ослепительной вспышкой и прожег палицу. Струя огня прошла сквозь нее, за долю мгновения прожгла дырку в голове Голиафа и вышла из… из такого места, о котором и говорить неприлично. Из этого самого места вырвалась мощная струя пламени, как у ракеты, и погасла. Налетчик вылупил глаза. Я видел его ошарашенное лицо очень отчетливо. Летун замедлился, сменил траекторию и, дымя как сбитый «мессершмит», устремился к земле. Будь на месте раскаленной струи болванка или огненный шар, он бы ее отбил. Но вот с эффектом кумулятивности молодчик знаком не был, и к тому, что произойдет дальше, он явно оказался не готов.

– Вот так вот надо громить супостатов, Рострум, – поделился я радостью с духом. – А то начал тут мне «непреодолимая сила», «вступить в переговоры», понимаешь… Что скажете, магистр? – Я повернулся, ища Рострума, и уже растерянно и тише продолжил свою мысль: – Мы выставили наши условия на предстоящих переговорах.

Рострума не было. Была одна оторванная голова с дырой во лбу. Вокруг разбросаны светящиеся останки моего советника. Я посмотрел на раструб гранатомета. Он тоже был весь облеплен этой светящейся субстанцией.

– Рострум, ты дебил! – Я понял, как закончил свои дни магистр. – Поставлю тебе памятник с эпитафией «Умер как и жил». Пусть потомки гадают, что это значит.

Оторванная голова духа стала собираться воедино.

– Прости, владыка. Я был излишне любопытен и заглянул в твою трубу. Потрать кроху благодати на мое восстановление.

– Будешь должен, – предупредил я и пожелал магистру собраться в одну кучу. Получилось не ахти. Горка чего-то, и на ней голова, виновато хлопающая глазами. – Ладно, Рострум, восстанавливайся в былом своем виде, – произнес я укоризненно. – Любопытную муху мед сгубил, так и с тобой.

Рок с удовольствием наблюдал приготовления мальчишки и хотел показать свое могущество. Он лениво отмахнулся от огненного шара, что запустил этот ненормальный. Это же надо использовать против него элементарный сгусток плазмы! А затем… А затем случилось что-то невообразимое и страшное, струя огня прожгла его насквозь. Рок, на несколько долгих мгновений потерявший сознание, стал падать, шлепнулся об землю и дико заорал. Еще в полете он смог восстановиться, но вот остановить падение не смог. Он только приземлился вниз ногами и тут же ощутил дикую боль в заду – он сел на что-то острое.

Рок прыжком поднялся и оглянулся. Оказывается, он сел на чьи-то рога, что торчали из земли. Рядом валялись обломки стола. Да что здесь происходит? – изумился он и, размахнувшись, врезал оставшейся от палицы рукоятью по рогам. Из-под земли раздалось обиженное мычание, и Рок врезал по торчащим обломкам рогов еще раз. На всякий случай.

Между тем, пока я разговаривал с останками Вальгума, Голиаф вынырнул из-за тучи и пошел в новую атаку. Теперь он прикрылся щитом.

– Вот неугомонный! – посетовал я и выстрелил снова.

И снова наблюдал бесславное падение сбитого «мессершмитта». В третий раз он вылетел, подготовившись основательно. Впереди был энергетический щит с максимальной мощностью, и мой незримый аналитический центр сделал вывод о бесперспективности атаки гранатометом. А движимый местью Голиаф приближался. Я чувствовал его ярость, готовую обрушиться на меня, и встречать разъяренного медведя голыми руками не испытывал желания.

– А что ты скажешь на это?! – пришла ко мне неожиданная мысль, и перед летящим на штурм моей горы незнакомцем появился раскрытый сундук с секретом.

Обыкновенный сундук. Но чтобы выбраться из него, нужно было разгадать загадку: два кольца, два конца, посередине гвоздик. Замысел запереть агрессора возник у меня мгновенно. Я не оценивал, что из этого получится, я просто пожелал, чтобы он открылся только с помощью загадки. Но, понимая, что тот может воспользоваться грубой силой и разломать мою ловушку, кинул мысль Лиану протянуть нить энерговода к сундуку для откачки лишней энергии. Замысел, коварный по своей сути и простой, как таблица умножения, сработал как надо.

Сбитый дважды Рок жаждал реванша. Гаденыш уничтожил его артефакты, служившие ему верой и правдой тысячелетия. Унизил его дважды, показав силу. Увидев перед собой сундук, Рок пришел в неистовство. Над ним издевались в открытую. Он думал, что разнесет эту коробку вдребезги, налетев на нее, но вместо этого он застрял в сундуке и снова стал падать. Он накачивал себя благодатью, пытаясь грубой силой сломать тюрьму, в которую так неосмотрительно влетел, но чем больше он вкладывал благодать в силу, тем быстрее она убывала. Его привел в чувство сильный удар о землю, на короткое время лишив его сознания. Падение сопровождалось разъяренным «му-у!». Но на это Рок уже не обращал внимания. Он пришел в себя окончательно и осмотрелся. Сундук был с ловушкой и хитрым запором. От него была протянута нить откачки его благодати.

Рок постарался успокоиться. Он утвердился окончательно в наличии нового соперника. А иномирянин просто ширма, не заслуживающая его внимания. Он расходный материал, и только. Надо сначала вырваться из этой гадкой ловушки. Потом все остальное. Сразу раскрыть замок у него не получилось. Там был шифр, который он не смог разгадать. Поэтому он достал из кармана отмычку и принялся осторожно двигать ее, прислушиваясь. Щелчок. Тишина. Снова щелчок. Два щелчка, и крышка с грохотом открылась. Рок принял свой обычный вид и высунул голову.

Напротив него стоял окровавленный черный демон с секирой в руках. Недолго думая он размахнулся и с хеканьем опустил секиру ему на голову. Свет снова померк в глазах Отца всех живущих. Потом мигнул и обрадовал своим сиянием. Вместе с приходом света у Рока закончилось терпение. Он схватил демона за ногу. Тот снова размахнулся, намереваясь отправить его обратно в темноту, но не успел. Громила, раскрутив, вышвырнул вопящее от испуга существо с этого плана на низший.

Расправившись с обидчиком, со злостью подумал: «Обнаглели совсем слуги Курамы. Уже и сюда приходят». А потом до него дошло, что это был сам Курама.

Договариваться приходил братец, догадался он. Союзника искал. Ну-ну.