Керосиновый фонарь

И пупсик, свеж и толстощёк.
А у окошка – неваляшки
Бледнеет выцветший бочок.

Так значит, в доме жили дети,
Прилежные ученики,
И все дома пустые эти
Не столь от жизни далеки.

Подумаешь: она вернётся,
С задорной ясностью в лице,
И звякнут вёдра у колодца,
И ворот отмотает цепь.

И даст испить тебе водицы,
Какой давно ты не пивал,
И песней русской насладиться,
Какой давно ты не певал.

Вот этот серп, вот эта тяпка,
Всему свой срок и свой черёд —
Глядишь, придёт за ними бабка,
И скажет: «Ну-ка, в огород!»

А выйдешь на крыльцо, на воздух,
На золотой вечерний свет,
Покажется – в далёких звёздах
Тебе подмигивает дед.

О, сколько мест, где жили-были,
Делили вместе хлеб и кров,
Где пахнет Родиной и пылью
Давно неведомых домов.

Поэту

Поэт, из тектонических веков
Стремящийся строке добавить ровность,
Всмотрись в себя! Твой жребий не таков,
Чтоб расточать как донор малокровность.

Язык стиха, не острый, а тупой —
Давно не глас небесного воленья.
Ни пламенным трибуном над толпой
Не разожжёшь народного волненья,

Ни классиком в учебник не войдёшь,
Склонившись под цветочные гирлянды.
Вокруг тебя – сомнения и ложь,
И ты, поэт, – один из этой банды.

Пойми, коль сам не понял до сих пор:
Ты не пророк, и ты не проповедник.
Увидишь в уголках у жизни сор —
Бери совок, бери суровый веник.

Мети тот сор, дыши его гнильцой,
Пока не станет радостней и чище.
И не ропщи, коль труд унылый твой
Пинком отбросит грязный сапожище.

Гогочущих и наглых посреди
Не нужно прописных моралей басен —
Бесстыжего без гнева устыди
Всего лишь тем, что светел слог и ясен.

Не жди наград. Пиши не для себя,
Пиши не для народа, не для Бога,
Не потому, что графомань – судьба,
И кроме рифмы в жизни нет итога.

Пиши затем, что в тайной глубине
Тобою сохраняемого слова
Вся эта жизнь вмещается вполне,
И жизни нет пристанища иного.

«Пойми, ты обычный парень…»

Пойми, ты обычный парень,
Не с хаером звероящер.
Ты в модную жизнь зашкварен,
А мог бы быть настоящим.

Всё жарят и жарят шкварки
Порывы унылой моды.
Что мёртвому в ночь припарки —
Тебе поля и заводы.

Нет доли, но много долек.
К любви невдомёк влекомым,
Что в крепких руках подойник —
Не губы под силиконом.

Что всё, что из сводок слито —
Потребно как рыбе жабры,
Что «жрать» можно сладко, сытно
Лишь в «битвах за урожаи».

Что «Хаммера» с гордым хамом
Нужнее арба с навозом,