Керосиновый фонарь

Что модный зелёный хаер —
Не то же, что в поле озимь.

Что лучше, чем рвать на танцы —
К бабуле идти под прутик,
Что гаечный ключ на двадцать
Под возраст тебя подкрутит.

Ломая все карантины,
Азарт потечёт по венам,
И будешь ты не противным,
А самым обыкновенным.

Понять ведь не так и трудно,
По жизни шагая смело,
Что людям даётся утро
Совсем не для опохмела,

Что люди трудом богаты,
Что радость – труду подмога.
Ты рвёшься в иные «страты»,
А нужно ведь так немного:

В гнездилище инсталяций,
Перформансов пошлой раме
Из общества выделяться
Не хаером, а делами.

Зерноток

Помню книгу о моём отце, изданную в Советском Союзе, она называлась – «Человеку всё по плечу». Инструктор райкома, выйдя в поле, растерев колос в ладонях, он мог определить урожайность жита, ржи, овса. Потому не прошедшая даром для здоровья работа на зернотоке в мальчишеские годы и для меня была в радость.

На зернотоке запах кисло-сладкий
От воздухом продутого зерна.
Широкая сушильная площадка
Закатным солнцем вся освещена.

От транспортёра жёсткий хобот двигай,
Разравнивай лопатой влажный слой,
И он стечёт сложившеюся книгой
На новый транспортёр, уже сухой.

Под крышей по трубе поступит в бункер
И в зябнущей темнеющей тиши
Раздастся над лесами отзвук гулкий
Немецких сортировочных машин.

К рабочему размеренному звуку
Прислушается сонная река.
Он словно друг, светло подавший руку,
Выводит на опушку грибника,

Что заплутал во мшагах и чащобах.
Дежурит дядька сумрачный в ночи
И мы, собой довольные, ещё бы:
Нам предстоит зарплату получить!

Фонарный свет сосёнки и берёзки
Раскатывает в тоненькую тень.
Последние советские подростки,
Взрослеющие в гулкой темноте,

Мы дышим не здоровым, не прекрасным —
Летучей терпкой пылью зерновой.
Летит-гудит ближайший путь до астмы
В отверстие над нашей головой.

Но этот гул болезненный полночный
Нам вроде звуков судьбоносных лир.
И как пиджак, что был отцом поношен,
Нам по плечу широкий этот мир.

Всё по плечу – высокий этот космос,
И даль полей, и бег туманных рек,
Когда к труду родной сторонкой позван
Пусть небольшой, но честный человек.

Смотрите, звёзды, рой неисчислимый:
Мы вроде взрослых, то-то и оно!
И нету нас свободней и счастливей,
Зарывшихся в горячее зерно.

Доломит

Помнишь детство в форменке линялой,
Найденный в карьере доломит.
Как воображение пленяли
Стены замков, камни пирамид.
Всё вокруг казалось неоткрытым,
Близким – только руку протяни
Выросшим в жеоде[1 - жеода – полость внутри камня, сплошь покрытая кристаллами природных минералов] доломитом
У живой истории в тени.
В гулкости пещер, в походе длинном,
Где любой пролив и остров нов,
Нам светили Ферсман или Шлиман,
Нас водили Беринг и Дежнёв.
Думалось: такою будет взрослость,
Радость без сомнений и дилемм,
И для сердца главной будет роскошь
Непрестанных странствий по Земле.