Диалоги, которых не было

– Ну вот и ладно. Готовьтесь! В ближайшее время организуем выставку ваших картин. Думаю, Третьяковка подойдёт… Как считаете? – и не дожидаясь моего согласия: – Затем несколько интервью на телевидении. Ну и будем двигать вас в политику. А для начала устроим депутатом в Думу на ближайших выборах. Список какой партии вам больше по душе?

Душа-то тут причём?

– Тихон Христофорыч, у меня вопрос: а кто будет всё это оплачивать?

– Да вам какая разница?

– Нет уж, позвольте! Если в деле замешан иностранный капитал…

– Господь с вами! Капиталов и у нас хватает. А вот найти человека, который мог бы стать вождём… Скажу вам по секрету, это адский труд! Несколько сотен кандидатов перебрали, и почти все отсеялись. То по антропометрии не подходит, то по ДНК, а тут ещё надо учитывать возможность передачи заболеваний по наследству. Кошмар! Я лет на десять постарел, пока добрались до финальной стадии.

– И кто же вышел в финал?

Тихон Христофорович закатил глаза, почмокал губами:

– Дай бог памяти… Вроде восемнадцать человек. Тут уж другие критерии применяли – психотип, образование, ну и конечно шарм. Согласитесь, что без шарма лидеру нации никак нельзя. Вот на этом многие и погорели, а в итоге остались вы один!

Что-то здесь не так! Никогда красавцем себя не считал. Поэтому и поинтересовался:

– А с чем это едят? Я имею в виду шарм. То есть как он проявляется?

– О, на этот счёт существует целая наука! Проблема в том, что всем не угодишь, у каждого свои представления о привлекательности. Кому-то нравятся эдакие живчики, непоседы – несут околесицу, а люди от этого в восторге. Другие предпочитают молчунов, но непременно чтоб глаза с поволокой и брови, как у Мориса Роне или у Хабенского. Но люди с жизненным опытом оценивают человека по улыбке. Да-да, улыбка раскрывает человеческую сущность, однако и тут есть тонкости. Скажем, улыбка в пол-лица вовсе не гарантирует наличие искренности и доброты, скорее уж, свидетельствует о неких тщательно скрываемых мотивах поведения, а может быть и проявлением безнадёжной глупости. Совсем другое дело, когда человек не злоупотребляет мимикой, то есть сдержан в выражении чувств, и улыбается, если позволите, глазами, а не демонстрируя белизну своих зубов.

Пожалуй, с этим не поспоришь. И всё же, как ловко он ушёл от ответа на вопрос о спонсоре!

Стать марионеткой в чужих руках – это занятие явно не по мне. Шарм, психотип, образование… Главного они так не учли – я на дух не выношу начальников! Пусть будут, пусть кем-то там руководят, но я подчиняться никому не собираюсь. Могу изобразить смирение, промолчу, выслушивая чей-то приказ, однако, если принятое решение не считаю правильным, не стану лезть из кожи вон. Есть разные методы противодействия – саботаж, забастовка по-итальянски, организация протестных акций… Но никто не заставит меня поступить вопреки моим личным убеждениям! Ну и зачем тогда я им?

Понятно, что Тихон Христофорович всего лишь исполнитель, а тот, кто дёргает за ниточки, кто заказывает музыку – где-то «наверху». То ли глава крупной корпорации, то ли чиновник высокого ранга… Впрочем, откуда у чиновника столько денег, чтобы организовать такую масштабную кампанию? С другой стороны, административный ресурс тоже много значит. В общем, можно выдвигать разные гипотезы, однако пришло время поставить вопрос, что называется, ребром.

– Если не познакомите со спонсором, я откажусь от участия в проекте!

Тихон Христофорович словно бы потерял дар речи. В глазах появилось сомнение – уж не блаженный ли сидит перед ним? Только полный идиот может отказаться от предложения стать кандидатом в президенты! Наконец, открыл рот, и понеслось, только говорил он, обращаясь неведомо к кому, словно бы меня тут вовсе не было:

– В фундаментальной науке толком ничего не сделал, потом работал в каком-то задрипанном НИИ, уволили, ушёл в литературу, но всенародного признания так и не добился… Да уж, грустная история! А мы ему и квартиру в элитном доме, и звания, даже полное собрание его опусов будем издавать. Так что он нам всем обязан, должен руки целовать! Но вместо этого выделывает какие-то кренделя, ставит нам условия, задаёт ненужные вопросы. Да что этот неудачник о себе возомнил?! – а затем уже обратился прямиком ко мне: – В общем так. Если откажетесь, это будет величайший грех. Родина этого вам не простит!

Сказал и ушёл, не попрощавшись. Ну а я сижу и думаю, что предпринять. Надо бежать, бежать куда глаза глядят! Захвачу с собой ноутбук, смену белья, зубную щётку, полотенце… Переночевать можно на вокзале или на скамейке в парке… Нет, лучше полечу в Крым, в Новый Свет. Хотя вряд ли у меня получится – в сезон отпусков билета не достать… Да хоть пешком, лишь бы подальше от этих «благодетелей». Если б я знал, чем всё это закончится, тогда бы сиганул вниз с пятого этажа…

Глава 9. Вирус послушания

– Послушайте, зачем это? Пустите! Куда вы меня тащите? Я не хочу!!!

В ответ молчание и только лязг открываемых дверей… Представьте себе человека, который оказался здесь помимо своей воли, и вот его ведут куда-то по тёмному коридору – то ли в комнату для допросов, то ли прямиком на операционный стол, чтобы разобрать на органы. Ну можно ли в этой ситуации сохранять спокойствие? А ведь всего лишь час назад сидел у себя дома на диване, жевал любимый «сникерс» и смотрел футбол. Потом позвонили в дверь, предъявили какую-то бумажку и, даже не дав переодеться, выволокли на улицу, запихнули в минивэн с тонированными стёклами, и вот я здесь.

Если стукнуть лбом об стену или хотя бы ущипнуть себя за ляжку, наверняка бы тут же избавился от наваждения. Однако держат так, что никакой надежды нет, то есть совсем не остаётся – только предчувствие беды и запах хлорки в бесконечно длинном коридоре.

Но вот втолкнули в кабинет. Некто в белом халате сидит за столом, листает какие-то бумаги. Говорит, не поднимая головы:

– Присаживайтесь.

Сел, попытался придвинуть табурет к столу, но тот не дался – прикручен к полу намертво. Что ж, это кажется вполне разумным – судя по всему, разные посетители бывали в этой комнате. Иной только и думает о том, как бы приложить ведущего допрос. Такое желание понятно, поскольку все под богом ходим, а издеваться над невинным человеком не позволено ни этому, и никому другому, вне зависимости от заслуг перед Отечеством, учёных степеней и званий. Да будь хоть четырёхзвёздный генерал! А кстати…

– Позвольте спросить… С кем имею дело?

Вот поднял голову. Глядит, не мигая, словно бы удав осматривает будущую жертву, прикидывая, годится ли на ужин, или придётся подыскать что-то более съедобное.

– Так ведь дела-то пока что нет.

От сердца немного отлегло. Однако хотелось бы понять…

– Сейчас вас отведут туда, где будет возможность спокойно подумать обо всём, а позже мы снова с вами встретимся.

Позже – это когда? Через месяц, через год? И что значит – обо всём? О смысле жизни? Или придётся вспоминать всё от рождения до сегодняшнего дня, выискивая в прошлом малейшие отклонения от норм морали и правил общежития? Тогда уж точно не управиться до самого утра. А так хотелось бы проснуться дома, в своей постели и выкинуть напрочь из головы этот кошмар и экзекутора в накрахмаленном халате.

Комната, куда привели, напоминала больничную палату. Вот только зарешёченные окна и стальная дверь наводили на мысль о заточении. Лёг на свободную кровать, закрыл глаза и сразу же куда-то провалился. То есть тело так и осталось под белой простынёй, а вот душа… Душа словно бы ухнула в загробный мир и так летела до самого утра, не переставая всхлипывать и жаловаться на проблемы бытия и козни супостатов и завистников.

Не успел открыть глаза, а эти тут как тут – их пятеро, смотрят с явным любопытством, не скрывая озабоченности. Неужто консилиум собрали? Но нет, одеты явно не по форме – байковые халаты мышиного цвета, причём далеко не первой свежести, а на левой стороне груди вышит белой нитью символ Z, словно бы речь идёт о каком-то секретном подразделении спецназа.

Для начала надо бы умыться, однако этим невтерпёж – стоят над душой и ждут, когда выберусь из постели, нацеплю серенький халатик и тут же исповедуюсь во всех грехах. Но не успел даже протереть глаза, как один из них воскликнул:

– Господи! Так это ж Влад!

– Не может быть!

– Ну до чего же постарел!

– Бедняга! Тебя-то как угораздило?

Когда приветствуют совершенно незнакомые люди, на душе становится светло и радостно… Но только не в этих обстоятельствах. Вот если бы сидел за столиком в Доме литераторов или вещал со сцены на юбилее собрата по перу! А тут непонятно кто, да и личности внешне ничем не примечательные. Хотя справедливости ради следует признать, что в их глазах есть некая осмысленность, а это редкость, особенно в нынешние времена. Поэтому и спросил, ещё толком не придя в себя после ночных кошмаров:

– Вы кто?

– Позвольте представиться, Кузьма. По профессии историк.

Похож на школьного учителя, однако кто их разберёт – сегодня любой торгаш, разбогатевший на продаже нижнего белья, выглядит, как академик. Вот не хватало ещё оказаться в компании кабинетных интеллектуалов – копаются в древних манускриптах, а в это время мир катится неведомо куда.

А вот другой – глаза горят, словно бы прошедшей ночью сделал грандиозное открытие, и потому спешит застолбить приоритет. Только бы не стал излагать свою теорию, а то ведь на пустой желудок… Однако тот сказал на удивление коротко и просто, даже обидно стало, поскольку предчувствия не оправдал:

– Я физик. Можно просто Макс.

– А я Антон. Биолог.

Ну так и есть – попал, как кур в ощип! Нет, больше недели в этой компании не выдержать. Хоть бы один приличный человек, без псевдонаучных закидонов! Им развлечение, а нам из своих карманов всё это оплачивать. И сколько ещё здесь таких?

– Меня зовут Денис. Ещё неделю назад был следователем по особо важным делам. Ну а сейчас не знаю…

Вроде бы с этим повезло, хотя… А вдруг подослан, чтобы в приватной обстановке вывернуть подследственному душу наизнанку, добившись покаяния? Видали мы таких – наобещают с три короба, но, чуть расслабишься, и тут же какую-нибудь каверзу устроят.

Но вот ещё один – стоит, не открывая рта. То ли немой, то ли заика…