Уходящее время

– Я уже говорил, что чиновника достаточно высокого ранга от всего отмажут, даже если, сидя за рулём, он сбил старушку на пешеходном переходе. Но можно представить себе такие обстоятельства, когда никакие «отмазки» не помогут. Помимо педофилии и сексуальных скандалов, ставших достоянием общественности, есть ещё один вариант. Я имею в виду оказание помощи представителям непримиримой оппозиции, причём с использование служебного положения.

– Вы что имеете в виду? – в моей голове одно с другим никак не связывалось.

– Представьте, что чиновник работает на Старой площади или в Кремле и вот в разговорах с коллегами создаёт мнение, будто надо терпимее относиться к оппозиции, чтобы не раздражать их защитников на Западе, иначе можно нарваться на очередные санкции. Если он имеет доступ в президентский кабинет, может и главе государства внушить такую мысль. А если об этом говорят несколько советников президента, тогда не следует удивляться тому, что мошенник, нарядивший в тогу оппозиционного политика, раз за разом избегает наказания, получая лишь условный срок.

Вот это уже очень интересно! Надо бы адвоката раскрутить, чтобы он выложил буквально всё, что знает.

– Простите, я не понял, какая связь между тем, что случилось с мужем Карины и безнаказанностью этого воображаемого политика.

– Воображение тут ни при чём. Возьмите, к примеру, Леонида Неваляева. Дважды его судили за мошенничество, и что? Губернаторов за такое отправляют прямиком на нары, а с него словно бы все взятки гладки. Что же касается существа вашего вопроса, то вот вам мой ответ: Коко? не имеет права рисковать, поскольку его разоблачение может привести к ужесточению действий против непримиримой оппозиции.

Куда уж жёстче, если верить зарубежной прессе. Однако это только версия, а полной уверенности пока что нет. Сомневаюсь, что Коко? делился с Дубовицким своими планами по свержению существующего строя. Для меня предельно ясно лишь одно: если всё действительно так и дело выгорит, Неваляева тут же отодвинут на задний план, а власть достанется Коко? – сколько ещё таких, как он, никто не знает.

Из Дубовицкого я выжал всё, что мог. Теперь надо бы понять, какова роль Анны – то ли бездумный исполнитель, то ли провокатор по призванию… И вот мы снова в моём номере. На столе бутылка вина, и, по большому счёту, нам снова не до того, чтобы обсуждать сценарий. Но всё было не так, как в прошлый раз…

– Влад, что с тобой? Мне кажется, тебя что-то беспокоит. Попробуй отвлечься от всего. Есть только мы с тобой, и во всём свете нет больше никого.

Хорошо сказала, однако в голове свербит всё та же мысль: она это или есть другая Аннушка?

– Аня, позволь задать тебе вопрос. Только не подумай, что ревную…

Рассмеялась:

– Что ж, если не будешь ревновать, тогда спрашивай. Всё выложу, как на духу!

– Где ты с Дубовицким познакомилась?

– С Борис Ефимычем? Да там же, где с тобой. Было это пару лет назад. Он заехал к Дане по какому-то делу, а потом решил искупаться. Там, на пляже, мы и встретились. Пригласил меня и Лиз в клуб, она отказалась, ну а я подумала, что знакомство с известным адвокатом может пригодиться. Вечер провели в L-клубе… Но мне Борис Ефимыч не понравился, очень уж настойчив…

Пасьянс, похоже, сходится. Надо только задать ещё один вопрос:

– С Арсеном он тебя познакомил?

Села на постели, прикрыв грудь простынёй. Глаза на пол-лица, а в них то ли недоумение, то ли обида, то ли боль… В общем, всё вместе, никак не разберёшь, что там на самом деле.

– Влад, это что, допрос?

– Ответь, пожалуйста, а потом я объясню.

– Ни Арсена, ни Арсана, ни Арслана среди моих знакомых не было и нет. Такой ответ тебя устроит?

Судя по глазам, не врёт. Либо гениальная актриса…

– Извини, если обидел. Но так уж всё сошлось… Эта Аннушка…

– Булгакова начитался? – на лице уже не обида, а злость.

Тут только я понял, что Дубовицкий её просто-напросто подставил. Скорее всего так. Анна отвергла его притязания, и вот, вместо того, чтобы рассказать мне правду… Судя по всему, он сам и предложил мужу Карины то дело, которое и стало причиной его гибели. А все эти россказни про бандита, ухажёра Аннушки – всё туфта. Хитрый пройдоха этот адвокат! Денег мне не жаль, но если Анна меня возненавидит…

Всё это уже было. Лулу я тоже подозревал, и потом в Гренобле, когда бог знает что подумал о Катрин. Увы, это издержки моей прежней профессии, и от них, похоже, не избавиться. Так и покину этот мир, подозревая даже тех, кто будет стоять у смертного одра… Ну а сейчас нужно заслужить прощение, поэтому рассказал Анне кое-что из того, что наплёл мне Дубовицкий.

– И ты поверил?

– Не то чтобы… Но очень уж складно у него всё получается.

– Зачем тебе это?

Да я и сам не знаю толком. Удастся ли написать сценарий триллера – это ещё вопрос. Да и Карине с Лялей правда не нужна. А вот понять намерения этого Коко? – такая задача стоит того, чтобы рискнуть. Даже если Анна не простит…

Но вот уже руки протянула, и я снова с головой бросаюсь в этот омут… И только уже потом подумал. Как же непросто всё у них, у таких, как Анна! Вроде бы природа одарила обаянием и красотой, но выясняется, что этого явно недостаточно. Нужен друг, который вовремя подскажет, защитит, спасёт… И вот в поисках такого друга скитаются в надежде обрести прочную опору. Тут уж кому как повезёт!

Глава 11. Исповедь незнакомки

Это было в Париже, где снимали фильм по моему сценарию. В основном, съёмки проходили в России, но для нескольких эпизодов нужна была парижская натура – бульвар Монпарнас, кафе «Клозери де Лила», Монмартр… На город уже спустилась ночь, когда я шёл от бульвара Де Марешо через парк Клиши-Батиньоль к трёхзвёздочной гостинице – в то время ещё не мог себе позволить более шикарные апартаменты. Вечер я провёл в джаз-клубе «Бильбоке», он располагался в доме на углу улицы Сен-Бенуа и улицы Аббей, недалеко от Сены. Шёл под впечатлением услышанного, и в ушах всё ещё звучали переливы фортепьяно и тенор-саксофона. Эту музыку нужно чувствовать и тогда она останется с вами навсегда, помогая преодолеть самые сложные моменты жизни. Для меня без джаза и жизнь не в радость, хотя у другого человека в душе может звучать совсем другая музыка.

Сначала я её просто не заметил. Она сидела так, что показалось, будто это ветвь дерева, проросшая через скамью. Такая, знаете ли, ветка, с которой облетели не только листья, но даже ещё что-то необратимое произошло. Словно бы ещё чуть-чуть, и с неё отвалится засохшая кора. Такая она была неподвижная и холодная. Я даже вздрогнул, глядя на неё. А вдруг?

Вот вроде бы уже прошёл мимо, затем обернулся и сразу… Нет, не то, чтобы протрезвел – с чего ж трезветь, когда и выпил-то лишь самую малость. Но вдруг почувствовал, что вот оно, то самое просветление, которого накануне тщетно ждал. Ну что ещё тут скажешь, если на той самой скамейке сидела прелестная молодая женщина. Впрочем, и такое утверждение было бы неправдой. Попробуйте в темноте, всего лишь при свете еле-еле народившейся Луны разглядеть приметы человека. Вот так вот осторожно подойти, надеть очки, наклониться к её лицу близко-близко, а потом вдруг выдохнуть из себя что-то вроде «Ах!». Или же сломя голову бежать, потому как встречи с незнакомками, ночью, в тёмном парке… Весь мой прежний опыт словно бы уверял устами вечно бдящего, заботливого «второго я»: «Влад, я тебя умоляю, будь поосторожнее!» А в самом деле, ну с какой стати я остановился? Мало ли кто может сидеть тёплой летней ночью на скамейке. Да мало ли у кого какой резон! Эх, если бы все наши поступки можно было объяснить просто и непротиворечиво. Вот уж тогда…

Ну а сейчас я остановился в нерешительности. Затем всё же подошёл к ней и спросил, не нужна ли моя помощь:

– Y a-t-il quelque chose que je puisse vous aider?

К моему удивлению, она ответила на чистом русском языке, без малейшего акцента:

– Сигарету дайте.

– «Жетан» сойдёт? Только они очень крепкие.

– Так даже лучше.

– Ну, смотрите…

Сказал это с сомнением в голосе. Так врач не решается что-то запретить безнадёжно больному пациенту. Что теперь сделаешь, если уже всё равно.

Незнакомка закурила сигарету, изящно выгнув длинные пальцы, и глубоко затянулась. Я даже испугался, мне показалось, что это я сам по неосторожности вдохнул в лёгкие табачный дым. Сейчас у неё закружится голова, чего доброго, упадёт в обморок. Но обошлось. Видимо, обстоятельства были таковы, что… Вот и тому, что в Париже встретила русского, она ничуть не удивилась.

– А выпить не найдётся?

Надо признать, для здешних мест редкая у этой дамы непосредственность. С таким нахальством я встретился впервые. Выставить на бутылку «шардоне» или коньяка первого же встречного мужика, это, скажу я вам… Это, знаете ли, поступок!

– Вот даже как! – эти слова я произнёс даже с некоторым восхищением, к которому, что вполне естественно, примешивалась изрядная доля озабоченности.

– Что вас удивляет? – парировала незнакомка.

– Да нет… Хотел бы предложить вам скотч со льдом, но…

Я развёл руками и улыбнулся, словно бы оправдываясь. А про себя подумал: «Ну вот опять!» С сигаретами вроде бы разобрались, а с выпивкой оказывается всё куда сложнее. Конечно, я не ходячий магазин, но стоило бы в будущем быть чуть предусмотрительнее. То есть совсем не помешала бы фляжка с коньяком.