Там, где сияет солнце

– Олег Николаич поздравил меня с назначением.

– И все?

– Да.

Рука Пескова торопливо ходила по бумаге. Он перевел взгляд на Марию.

– А вы, Мария Николаевна?

– Я?… Ну… Накануне, вечером. Мы вместе были в ресторане.

Брови у Пескова полезли вверх. Ладонь с авторучкой замерла.

– Вы не подумайте ничего такого. Мы всей нашей группой отмечали успех проекта.

Песков выдохнул, удивление сползло с его лица.

– Как так получилось, что вы вечером отмечали успех проекта, а на следующее утро начальником группы назначают гражданина Уплетаева?

– Олег Николаич был отправлен в отпуск, а я назначен исполняющим обязанности, – вставил Леонид.

– В связи с чем в отпуск?

– Я толком не знаю. Вы можете спросить у шефа.

– Я уже спрашивал. Но хочу услышать вашу версию.

– Олег Николаич не согласовал эксперимент. Вот Марк Юсупович и принял меры. Дисциплинарного, так сказать, воздействия.

– Понятно, – следователь побарабанил пальцами по планшету. – Больше ничего вы не хотите добавить?

Мария и Леонид пожали плечами.

– Ну, хорошо. Прошу прочитать протокол нашей беседы. Если все верно, распишитесь вот здесь.

Когда следователь покинул лабораторию, Мария и Леонид молча сидели каждый за своим столом, не решаясь начать разговор. Наконец, Мария не выдержала.

– Лёнь, ты думаешь, мы правильно сделали, что не сказали ему про то, что произошло потом?

– Маша, я Олега Николаича, действительно, последний раз видел в приемной. В лаборатории его не застал. Но ты – молодец. Они не должны знать про то, куда он мог уйти.

– Но мы же не сможем долго это скрывать?

– Надеюсь, Олег Николаич скоро вернется, и все образуется. Надо только запустить излучатель. Завтра мы отправимся в новую лабораторию. Туда уже доставили все оборудование. За тобой заедет автобус, ровно в восемь. Смотри, не проспи.

***

Автобус уже ожидал, когда Мария второпях выскочила из темноты подъезда, придерживая тяжелую железную дверь. Небольшой, весь черный от колес до крыши, окна скрывает глянцевая тонировка. Марии он напомнил катафалк. Как только она сбежала по ступенькам, дверца перед ней плавно отделилась от корпуса и отъехала в сторону. Мария шагнула внутрь. В слабо освещенном салоне на одном из диванчиков восседал лишь один Леонид.

Ехали не меньше часа. За стеклами в траурном полумраке проносились деревья, луга, далекие крыши домов. В одном месте свернули с шоссе и запетляли по узкой дороге среди соснового бора. Сбавив скорость, автобус миновал темную нишу внутри широкой стены и въехал во двор. Мария увидела в окно людей с автоматами рядом с будкой, походившей на военный пост. Высокие стены с зубьями как у средневековой крепости заставили поежиться.

Автобус прокатился по узкой дорожке между двухэтажными строениями и остановился на площадке перед большим зданием, напоминающим корабль. К машине подошел человек в униформе без знаков отличия. На широком кожаном ремне свисала кобура, из которой выглядывала черная рукоять пистолета. Заглянув в планшет, мужчина скользнул глазами по лицам Леонида и Марии и жестом пригласил следовать за ним.

Он провел их через просторное фойе на лестницу с мраморными ступенями, по которой они поднялись на второй этаж, а дальше по широкому коридору до двустворчатых застекленных дверей в самом торце. Мужчина в униформе открыл одну из створок, приглашая зайти.

Они попали в зал с высокими до потолка окнами, занавешенными легкими бежевыми шторами, сквозь которые проникал мягкий матовый свет, отражающийся от лакированной поверхности огромного овального стола. У дальнего края стоял не кто иной, как сам Закипелов и широко улыбался. При его виде Марию передернуло. Даже сладостная улыбка не смогла избавить ее от чувства неприязни. Она сама не понимала, что именно не нравится ей в этом человеке. Может то, что он тайком собирал информацию об их проекте? Или его яростное поведение в то утро, когда Олег Николаевич шагнул в круг, созданный излучателем? Желваки ходуном ходили тогда на лице Закипелова, а глаза горели неприкрытой злостью. Сейчас же изумрудные зрачки его лучились самой добротой. Но именно это настораживало больше всего. Внезапное благодушие никак не вязалось с вооруженными людьми, охраняющими объект.

– Прошу, присаживайтесь, – промурлыкал Закипелов.

Мария и Леонид опустились на мягкие стулья с резными изогнутыми спинками.

– Оборудование перевезли. Вы уже сегодня можете приступить к монтажу. Компьютер Олега Николаевича пока закрыт. Команда взломщиков работает над паролем.

Услышав последнюю фразу, Мария слегка покраснела. И тут же разозлилась на саму себя. Не хватало еще выдать, что пароль ей известен. К счастью Закипелов в этот момент опустил глаза на листки бумаги, разложенные перед ним.

После прочтения вводного инструктажа, как вести себя на объекте, и рассказав, где что находится, Закипелов повел их в лабораторию. Для этого им пришлось спуститься на лифте. Кнопок на панели было двенадцать, явно больше, чем этажей в здании, которые Мария успела увидеть с улицы. Лифт бесшумно увез их под землю.

Тут коридор не был столь широк, двери встречались редко, и все сплошь глухие, выкрашенные в унылый светло-серый цвет в тон таким же скучным стенам. Они остановились у третьей от лифта. Система доступа такая же, как и на прежнем месте – с помощью электронного ключа, которым Закипелов ловко пиликнул, прислонив к неприметному считывателю.

Они вошли. Мария обвела взглядом помещение, оказавшееся меньше предыдущей лаборатории.

– Вот, мои люди все упаковали, – сказал Закипелов, махнув рукой в сторону высокой груды коробок. – А разбирать я доверяю только вам.

Хлопнув по плечу Леонида как старого приятеля, он поспешил за дверь. Мария приблизилась к крайней коробке.

– Лёнь, скажи, зачем ты пошел работать на Закипелова?

– Я? – Леонид замялся. – Даже не знаю. Он как-то подсел ко мне в кафе. Мы с ним разговорились. Он поведал, что проектом могут заинтересоваться важные люди. Они готовы платить за разработку в разы больше, чем мы получаем у себя в институте.

– То есть ты повелся на деньги?

– А что? Разве кто другой не повелся бы?

– Я бы точно не повелась. Но раз ты пошел на это, почему ничего не сказал Олегу Николаевичу? Ведь он, можно сказать, отец всего проекта. Если кому зарабатывать на нем, так в первую очередь – ему.

– Олег Николаич не пошел бы на это.

– Интересно, почему?

– Николай Францович говорил, что Олег Николаич – человек принципиальный, его деньги не интересуют. Он даже ездит на стареньком «Москвиче». И занимается он проектом, чтобы достичь своих личных целей – найти пропавшего товарища. Поэтому, он ни за что не согласился бы делиться излучателем.

– А ты, выходит, беспринципным оказался? Находкой для шпиона?

– Маш, прекрати. Мне самому противно. Я не хотел ничего плохого Олегу Николаичу. И не меньше твоего хочу вернуть его.

– Ну как же. Вернуть, чтобы твой Закипелов воспользовался нашим изобретением.

– Маша, он не мой. Да и изобретение нам самим не принадлежит. Его финансируют государство и компания Закипелова, между прочим. А мы с тобой всего лишь наемные рабочие. Что прикажут, то и делаем.