ZEMA

В районе южной оконечности хребта Ансария находится Триполийско-Хомский проход. Единственная, разрушенная ныне дорога, которая связывает столицу Ливана Триполи и сирийский город Хомс, проходит через него. Последние годы там идут вязкие позиционные бои правительственных войск с различными террористическими группировками.

Южнее гор Ансария простираются хребты Эш-Шейх и Антиливан, практически повторяя линию границы с Ливаном. Между хребтами течет стремительная река Барада, чуть севернее она становится главным поставщиком влаги для Дамаскского оазиса.

Иван удивлялся тому, что, сейчас, когда он зрительно путешествовал по картам, в памяти всплывали подробные комментарии Есения по каждому району страны, как будто он их выучил наизусть.

Больше половины Сирии занимает Восточное плато, сложенное из древних лавовых отложений, что делает невозможной земледелие и любое хозяйственное использование этих земель. Эту огромную территорию с северо-запада на северо-восток разрезает величественный Ефрат с крупными притоками Белих и Хабур, которые берут начало в горах Турции. А на самом северо-востоке страны, вдоль границы с Ираком несет свои воды другая великая река – Тигр.

В этой пустыне природа оживает только после дождя, сразу проклевываются побеги низкорослых саксаула и биюгуна, начинает бурно расти полынь. Этого скудного растительного покрова вполне хватает для прокорма верблюдов, разводимых здесь кочевниками. В целом природа Сирии многогранна, различна как цвета радуги, это особенно заметно если перенестись опять на средиземноморское побережье, где в изобилии до войны процветали плантации хлопчатника, сахарного тростника и табака. Там растут тутовые деревья и инжир, оливки и виноград. А на севере и на восточных склонах хребта Ансария больше распространены культуры бобовых, там же простираются и злаковые степи, которые служат кормами для домашнего скота.

Иван еще раз мысленно пронесся над горами Ансарии и решил, что пора спать. На удивление весь материал, включая ключевые координаты, быстро и легко запомнился, осталось лишь убедиться в этом с утра. Он с удовольствием потянулся и с сознанием того, что время потрачено не зря, завалился спать.

***

Утро началось не так, как он предполагал. Достаточно рано его разбудила Ладомила и повела умываться в незнакомом месте. Выглядела она озабоченной. Интересно, значит эта простая женщина умела обращаться с панелями управления, помещенным в укромных местах и была знакома с местными технологиями. После плотного завтрака она отвела его через библиотеку по тому же главному коридору, который заканчивался крутой винтовой лестницей вниз. Спустившись на два пролета, они оказались перед дверью, открывающийся вбок. Ладомила опять где-то сбоку провела рукой, и дверь с тихим писком отъехала в сторону.

В ярко освещенном помещении Иван увидел Ольгу, Есения, Всеволода и незнакомого парня, которого, как Ивану показалось, он видел где-то раньше. Несмотря на ранний час, у всех был озабоченный вид. Только Есений, который видимо не ложился вообще, излучал свойственное себе важное спокойствие.

– 

Проходи, Иван, присаживайся – пригласил Есений поднимаясь. Здесь

ты еще не бывал. Это аналитический блок, если выражаться современным языком. Он сделал полукруг рукой, демонстрирую небольшой зал, который напоминал вычислительный центр. На одной из стен висел средних размеров монитор, вдоль другой стены были оборудованы несколько рабочих мест, которые сейчас были пусты, однако экраны компьютеров мерцали за всеми столами.

– Последние несколько дней интенсивность событий, – продолжил стратег,– имеющих косвенное и прямое отношение к предстоящей миссии, резко возросла. Мы постарались понять, что или кто за этим стоит. Млад вчера вернулся из Софьино, где провел последнюю неделю, наблюдая за окрестностями возле места предстоящего старта. Попросту говоря, наблюдая за твоим домом и за всеми, кто появлялся поблизости. Скрывать не буду, мы несколько озабочены, и нам предстоит быстро разобраться и принять кое-какие меры. Сейчас Млад в сжатой форме изложит результаты своих наблюдений, задавая тебе вопросы и показывая фотографии. А нам будет полезно еще раз послушать перед докладом Князю, хотя, допускаю, что он уже в курсе.

Млад встал. Это был коренастый малый с неприметной внешностью, темно-русые вьющиеся волосы обрамляли его лицо, выражение которого показалось Ивану несколько отстраненным. Он начал свой рассказ:

– Объект наблюдения был расположен на тупиковой улице Цветочная, которая продолжается тропинкой по направлению к железнодорожной станции, что несколько упростило задачу – о коротком пути на станцию знают в основном местные жители и сезонные строители, работающие в том же частном секторе, где находится дом Ивана. Я прибыл на место за три дня до его отъезда, и каждый день наблюдал одни и те же лица – это непосредственно местные жители и дачники, проживающие на Цветочной, всего полтора десятка человек и эти рабочие.

– Еще раз, сколько метров от твоего наблюдательного пункта до участка Ивана? – уточнил Есений.

– Я расположился на втором этаже заброшенного совхозного недостроя, еще не убранного с советских времен, здание от тропы отделяет забор, поэтому оно никому не мозолит глаза, а территория, где стоит этот недострой, еще до конца не освоена новоиспеченными автосервисами и мойками. Сто двадцать метров – до участка Ивана. Я постоянно наблюдал один конец улицы, начало тропы и территорию, не являющуюся частной застройкой, это скопление мелкого бизнеса было у меня за спиной. Трижды в сутки я делал обход местности. За два дня до отъезда Ивана я увидел машину. Не местную, не транзит. Номера московские. Стояла двое суток на соседней улице в разных местах. Она располагалась таким образом, что из нее всегда был стопроцентный обзор другого торца Цветочной, откуда на нее заезжают и выезжают редкие машины. И еще можно наблюдать всех прохожих, заходящих на улицу. Как я говорил, улица тупиковая. Машина исчезла, как уехал Иван. KIA, темно-зеленый седан, зарегистрирована на сотрудника почты России.