Голубоглазое чудовище

– Я его не выслеживал специально для себя! Он сам на моем пути под лапу попал! Поделюсь, если зайца будет недостаточно.

– Не смеши! У меня не три глотки! Быстро своих жертв находишь!

Родион помаленьку начал приходить в себя.

– Мы же профессиональные охотники! – похвастался зверь.

– Слышал, что у тигров всего одна охота из десяти заканчивается успешно. Про тебя такое не скажешь.

– Это у обычных тигров. Я же, сам видишь, ненормальный, как бы не от мира сего.

Веретенкину не доводилось разделывать туши. Даже не видел, как это делается. Потому долго стоял над зайцем, не зная, с чего начать. Опять же выручил «земляк».

– Отрежь сперва голову и лапы. Нож, надеюсь, не тупой?

Родион огрызнулся, задетый за живое:

– Хозяин его не скупой!

– Вот и ладно! Левую заднюю лапку отложи в сторону. Сделаем из нее амулет для тебя.

– На кой он мне?

– Глупый вопрос! Для привлечения удачи! Она тебе ой как нужна! Если не в курсе, кроличья лапка – самый счастливый талисман из всех существующих. Будешь постоянно носить при себе. Иначе не будет фарта. И везуха минует тебя стороной.

– Фарта мне всю жизнь не хватало! Никогда не жил красиво! Не в пример тем, кто родился с золотой ложкой во рту, я появился на свет с деревянной. Все, как в песне: «Жизнь моя – вечная осень».

– Потому что не было у тебя такой вот лапки.

С немалой долей иронии Веретенкин вымыл заячью конечность в памятной луже, закрепил на ветках для просушки. Без чувства уязвленного самолюбия выполнил все наставления «инструктора». Сделал надрез вдоль хребта, потянул располосованную шкуру в противоположные стороны. Та на удивление легко отделилась от тушки. Менее привлекательная и более кровавая работа началась с потрошением. Вывалив в траву ворох серых кишок, сверху хотел бросить субпродукты. Тигр остановил:

– Ливер отложи. Я съем, если тебе не жалко.

– Для хорошего тигра ничего не жалко! Что дальше?

– Режь на куски, нанизывай на ветки и в огонь. По уму, надо бы перед этим хорошенько промыть, да уж ладно, не до жиру. Не в той же лохани полоскать, которую так безрассудно хотел осушить, если б не моя бдительность! Шкурку и кишки отнеси подальше, сложи кучкой под дерево. Зверюшки все подчистят.

– Как-то некстати про «лохань» вспомнил! Опять пить захотелось! Забывать начал! Как тебя увидел, офигел, и все естественные желания напрочь отшибло! Сейчас не прочь выпить и кое-что покрепче воды. Жалко, нет у меня способности дьявола, надрезав кору дерева, извлечь вино!

– За чем дело встало? Продай нечистому душу. Наделит еще не такими способностями.

– Ну нет!

– Тогда довольствуйся малым. Поедим, свожу к роднику. Течет неподалеку. И напьешься вволю, и рыльце опухшее всполоснешь. Все легче будет.

– Ты бы поосторожней с «рыльцем»! Я твою морду никак не оскорбляю!

– Как можно морду оскорбить? – искренне удивился зверь. – Морда она и есть морда, что оскорбительно лишь с человеческой точки зрения.

– Можно обозвать ее «харей неумытой», «физиономией мерзопакостной».

– Круто! Неужели соответствует действительности?

Веретенкин уклонился от ответа, выложил на траву скудные припасы. Спросил:

– Сладкое любишь?

– Не побрезговал бы, – дипломатично ответил хищник. Родион протянул два кусочка рафинада и половину хлебной краюхи. Шершавый язык ловко слизнул с ладони сахар, не тронув хлеб.

– А беляшку? Не смотри, что черствая. В слюне размочишь.

– Тебе от нее больше прока. Мне на один зуб не хватит! За угощение спасибо! Не жадный! Заценил!

– Долг платежом красен! Ты – мне, я – тебе!

Тигр утолял голод на значительном удалении от Родиона, в кустах, чтобы не шокировать того кровожадным видом расправы с кабаньей тушей. Вышел к костру разомлевшим и чрезвычайно довольным. Сыто потянулся, занялся гигиеническими процедурами. Долго вылизывал лапы, шерсть, по-кошачьи умывался. Дальнейшее его действие привело Веретенкина в недоумение. Зверь вытащил из кустов несколько рваных кусков мяса и аккуратно сложил под ближайшей сосной. Родион не выдержал, полюбопытствовал с иронией:

– На «черный день» отложил?

– Задабриваю Хозяина Леса, чтобы в дальнейшем был к нам благосклонен.

– Не многовато «отстегнул»? Что завтра есть будешь?

– О себе не забыл. Тут не одному Хозяину. И Покровителю Зайцев, и Покровителю Кабанов, чтобы не обижались за убиенных. Всегда так поступаю после охоты.

– Сильно сомневаюсь, что «дары» дойдут до «адресатов». Вокруг столько халявщиков.

– Мое дело выразить благодарность. В охранники не нанимался.

Мясные остатки, оставленные для себя, закапывали вдвоем. Родион изрядно намучился, раздирая корни при копке ямы заостренной палкой. По ходу дела высказал недоумение:

– Что за Покровители такие, если допустили убийство опекаемых животных?

– У нас с тобой, как у всего сущего на земле, есть свои заступники. Сегодня наши договорились с ихними, – тигр кивнул башкой на «дары», – чтобы мы не умерли с голоду.

– Занятно рассуждаешь!

– Ой, только не надо завидовать!

– Чем плохо?

– Большой грех! Один из семи смертных!

– Какие грехи считаются смертными?

– Которые ведут к гибели души. Обратил внимание, кого я добыл? Старого русака, длинного и худого, чьи дни и без меня были сочтены. Покровитель Зайцев не подставил мне молодого, полного жизненных сил длинноухого. У кабана оказалась сломанной нога. Тоже не жилец по нашим, звериным, меркам. Потому поймал его быстро и без проблем. В озерах обитает Озерный Дух, в болотах – Болотный. Полновластные хозяева в своей среде над всем сущим.

– Твердо веришь в их существование? В двадцать первом веке?