Голубоглазое чудовище

– Разве у него их было несколько?

– Ну да.

– Ева! Кто же еще!

– Вот и нет! Лилит! Бог, сотворив Адама, тут же вылепил ему женщину и назвал ее Лилит. У Адама с Лилит сразу не заладились отношения, спорить начали. Лилит утверждала, что они равны, раз оба сделаны из глины. Адам не согласился на равенство, и Лилит улетела, став впоследствии злым духом. Пришлось Богу сотворить другую женщину, уже из ребра Адама. Почему не из глины? Моя версия: не хватило материала. Все, что осталось после Адама, ушло на Лилит.

– Ерунда! Я думаю, чтобы Ева была покладистая, не претендовала на равенство!

– А, пожалуй, твоя правда! – согласился Кирилл. Он неожиданно вскочил и без слов направился в сгустившуюся темноту.

– Далеко? – крикнул вдогонку Родион. – Глаза выколешь!

– Напоминаю для забывчивых: в темноте вижу в шесть раз лучше человека! Побрызгаю на деревья, застолблю территорию. Хищники не сунутся незваными. Не хочешь присоединиться? Окропишь окрестности, больше шансов отпугнуть зверье.

– Или наоборот, привлечь! Рыкни для гарантии!

– Я рычу при спаривании, – огорошил Кирилл, – да при нападении на добычу. А сейчас просто хочу совместить приятное с полезным.

«Благородный вор»

– Вот ведь парадокс! – воскликнул Кирилл, выходя из темноты на свет костра бесшумной походкой. – Когда был маленьким, мочился в ручьи, чтобы скрыть от врагов свой запах в тех случаях, когда мать оставляла нас с сестрой одних. Теперь специально его распространяю, чтобы враги знали о моем присутствии!

Он вернулся со здоровенным тетеревом в пасти, которого тотчас принялся потрошить.

– Ну, ты и жрать! – не выдержал Родион. – Только что кабанчика «уговорил»!

– Треть кабанчика, если быть точным. Птичка сама под лапу попалась! Не смог побороть искушение!

– Хорошо тебе живется! Все само в лапы идет!

– Помни о пятом грехе!..

– У нас с тобой неплохой симбиоз получается, – заявил немного погодя, пристраиваясь рядом с Родионом по одну сторону от костра. Перед этим не забыл остатки тетерева присоединить к «дарам» Хозяевам. Хвойную лежанку проигнорировал, развалился на траве, умиротворенно замурлыкал значительно громче кошек.

– Что за симбиоз? – без особой заинтересованности спросил Веретенкин.

– Взаимоотношение тигра и человека, при котором человек полностью зависит от тигра, пользуясь его дружеским расположением.

– Стремновато как-то быть у зверя в зависимости!

– Происходи все наоборот, оба пропадем! Из нас двоих ты – слабое звено. Это даже не обсуждается.

– Прекрати оскорблять!

– Против правды не попрешь.

– У тебя большое потомство?

– К чему клонишь?

– Интересно знать, скольких наставил на путь истинный до меня.

– Ни одного. Произвел немало. Должен знать, что у нас самцы не участвуют в воспитании детенышей. Мы живем по принципу: «Сделал дело, гуляй смело».

– Тигрята мужского пола живут с матерью около двадцати месяцев, самочки – более двадцати четырех. Это-то можешь подтвердить?

– Конечно! У нас ведь в каждом логове по календарю висит, по которому и ведем счет времени!

– Язва!

– Не нарывайся! Думай, что говоришь!

– Не мог бы с утра пораньше метнуться в те края, откуда я пришел? У тебя, как у хищника, должно быть отменное обоняние. Пробежался бы по моим следам. Я ведь, к твоему сведению, в бегах. Хочу знать, преследование за мной завтра продолжится или нет.

– Убил кого-то?!

– Типун тебе на язык! Взял кое-что без спросу, – чистосердечно признался, приподняв над землей рюкзак и слегка тряхнув его. О пьянке, предшествующей побегу, не рискнул поведать, чтобы не потерять уважение зверя, только-только наладившееся. Последовавшей реакции не ожидал.

– Так ты воришка?! – вскочил Кирилл на лапы. Шерсть на загривке и хребте ощетинилась, что было хорошо видно в багровом свете костра.

– Если вор, то благородный.

– Таких не бывает!

– Чего всполошился? Воров не любишь?

– Кто ж их любит? Я так просто презираю! У якутов посягнуть на чужое – немыслимое дело. Вор для них – «настоящая собака», которую «ружьем стрелять надо»! Полностью разделяю и одобряю!

– Какая связь между тобой и якутами? Все время на них ссылаешься.

– Будучи тигренком, побывал у них в полоне. Вызволили из браконьерской петли, взяли в стойбище. Жил с ними в одном чуме. Без малого год продержался, по весне сбежал.

– Разговаривать у них научился?

– То совсем другая история. Более поздняя.

– Загрызешь, поскольку без ружья?

– Прежде послушаю твою байку. Прихлопнуть как комара – секундное дело! Ты в Красную книгу не внесен, за тебя ничего не будет.

– Во время промысла кедровых шишек наткнулись с артельщиками на странный камень. Лежал в старице, полузасыпанный песком. Красивый, правильной овальной формы.

– Так ты шишкобой?

– Был до сегодняшнего дня.

Родион погрустнел…