Для него с рожденья навсегда
Потерялись связи всех времён.
Маленький квадратненький дебил
С вислой чёлкой старого коня…
«Ты, Микеш, зарплату получил?» —
«Не скажу, ограбите меня…»
Вот и весь простой его портрет.
Но его выводит карандаш
На листочке оду иль сонет —
Он в душе поэт, Микеша наш.
Что он пишет? Не дано нам знать.
И не нужно это никому.
Но стихов толстенную тетрадь
Прячет он в тряпичную суму.
Может быть, стихи те о любви,
О волшебных трелях соловья —
Ведь равно весною соловьи
Для него поют и для меня…
И, скукожась где-то в уголке,
Я частенько так же, как и он,
С карандашным огрызнем в руке
Вдруг теряю связи всех времён.
И выводит оду иль сонет
Карандаш, зажатый в кулачок, —
Я в душе, как он, увы, поэт
И, конечно, тоже дурачок…
Баламуторные стихи
Играть словами – ах, как это просто,
Не то что в жизни судьбами играть.
Будь мой талант чуть-чуть повыше ростом,
Я мог бы жить и горюшка не знать.
Я б знаменитым был, прославленным, известным,
Меня б толпа тогда носила на руках,
(Пока б не бросила средь грязи впопыхах),
А так, довольствуясь банально скромным местом,
Живу я скучно, прозаично, очень пресно,
Всю жизнь витая где-то в облаках
И увязая в будничных делах.
А жизнь проходит мелкою монетой
Разменных чувств и встреч на два раза…
Лишь чуть начавшись, облетает лето,
И самой верной старости приметой
Морщинки набегают на глаза,
А в уголочках копится слеза…
А впрочем, что писать про всё про это…
И всё обрыдло аж порой до сблёва,
Поэт хреновый ты, товарищ Вова,
И жизнь твоя беспутная хренова.
Костюм поэта ты напялил не по росту,
А сил и времени на всё – едва-едва,
Играть словами, ах, как это просто,
Во рту от слов уже шершавая короста,
Да толку что, когда вся жизнь – слова.
А тут ещё с похмелья голова,
Знать, самогон был явно не по ГОСТу,
Не зря ж я подавился им сперва…
«Процессом стихосложения…»
Процессом стихосложения
я убиваю время,
Которого слишком много
в растянутых сутках моих,
Которого слишком мало,
чтоб новое бросить семя
И, жизнь размотав на начало,
дождаться плодов иных.
И я опускаюсь в омут
забывчивости минутной,
Из этих минут слагая
часы бесконечного дня.
И катятся воды забвенья
белесой волною мутной,
И я прохожу сквозь время,
а время идёт сквозь меня.
Играя бездумно словами,
я коротаю ночи,
Которые нужно бы было,
наверное, попросту спать,
Но тихими мирными снами
я избалован не очень,
И, забавляясь словами,
я вынужден ночь коротать.
Вычёркивая минуты,
вычёркивая недели,