Моя ойкумена. Заметки. Дневники. Лирическая хроника

И в росе паутин волокно…
В перевёрнутом омуте вижу
Лик Алёнушки, косы осин.
Стой, козлёночек, цокай потише!
Мир, как чаша, глубок и недвижим,
Пей его из младенческих сил.

В публицистической части журнала публикуются алтайские впечатления Анджея ИКОННИКОВА-ГАЛИЦКОГО («В поисках сибирской Атлантиды») и завершение очерков Анатолия КИРИЛИНА о положении дел в сельском хозяйстве Алтайского края.

Критический раздел номера представлен полемическими рассуждениям Наума ШАФЕРА о взаимоотношениях Максима Горького и Павла Васильева, 100-летний юбилей которого сегодня празднуется, статьей Екатерины ИВАНОВОЙ о роли православной догматики в творчестве прекрасной современной поэтессы Светланы Кековой, а также заметкой Геннадия КРАСНИКОВА об Антологии русской поэзии XXI века», только что вышедшей в издательстве «Вече».

Что ж, вполне! Тут и Сибирь, и Россия, и история, и вот тебе молодой, талантливый, 24-летний автор Артур Рустэмович Яхин из Казани (сейчас проживает в Красноярском крае) со своими необычными, этно-модерновыми, поэтичными вещицами, почти верлибрами. Подрастающее, так сказать, поколение, смена литературная, надежда российской словесности. Ага!

Но тут-то мы и споткнулись. На этой надежде.

Сначала в своём блоге молодой и перспективный автор выдал страницу ругани в адрес журнала. А после направил нам цикл писем. Вот образчики:

«1. На каком основании вы без согласования со мной дали тексту быдловатый и невнятный заголовок «Корневой побег»? (хорошее название, журнал всегда даёт названия подборкам самостоятельно – В.Б.)

2. Я же вам повторно (в ходе декабрьской переписки) прислал откорректированный вариант произведения, почему вы отдали в печать тот, что я посылал в апреле? В частности, в откорректированном варианте эпиграфа к тексту «Кощеева смерть» строчка «где ларец – я не знаю» была заменена на просто «ларец».

3. Почему эпиграфы набраны тем же шрифтом, что и текст, и расположены неподобающим образом (слева)? (известно, что в онлайн версии форматирование не сохраняется)

4. Почему без согласования со мной вы корректировали непосредственно само произведение? В частности, в последнем предложении текста «Герр» у меня стоит «не вполнО целым». Именно через «О». Если вы посчитали, что это опечатка, то вы обязаны были сначала спросить у автора. Ибо это не опечатка. «Не вполно целым» отводит читателя к прилагательному «неполноценный». Из-за вашего вмешательства сия догадка изуродована.

Далее, в конце текста «Фолк» у меня нет никакого многоточия, почему вы его поставили? Я что, сопливая мечтательная девочка, чтобы текст многоточиями заканчивать?

И какого чёрта вы посмели поставить в конце предложения «Или же на каждого представителя имеется племя, ещё не начавшее своё существование.» вопросительный знак? Вы что, слепой и не видите, что там точка?! Это не эссе, это художественный текст, в нём нет и не может быть никаких вопросов в никуда. Хули вы испоганили всё произведение?

…Если вы не можете уловить разницы, то спрашивайте, прежде чем редактировать чужой текст без согласования с автором. В итоге своими подобными действиями вы всё равно что истыкали жирными пальцами только-только написанную картину. Люди будут читать и у них возникнут вопросы и недоумение.

Всех примеров вашего вмешательства в полотно текста я перечислять не буду, так как нет времени.

Вы лично меня крайне огорчили. А так как вы — представитель всего журнала, то и о журнале «Сиб. Огни» я отныне весьма низкого мнения.

Величайше благодарю за уродование моего произведения. Бью челом.

Без уважения,из c. Астафьевка Канского р-на Красноярского края.

P.S. Будь вы прокляты слепотой и руки ваши пусть отсохнут за ваше бытовое отношение к ЛИТЕРАтуре. Литература – это не только сюжеты вшивые, но и искусство игры с буквами».

Дальше, увы, ненормативная лексика, которая в нашем издании не приветствуется.

В следующем письме он угрожает судом.

В последующем переходит на прямые оскорбления редактора отдела прозы Попова Владимира Николаевича, который – а я знаю это доподлинно – является одним из лучших мастеров своего дела. Редактор – это произведение штучное, антикварное, такого в наше время уже не производят на свет ни ВУЗы, ни издательства. Беречь надо редактора, а не хулить.

Неожиданно эта история получила продолжение от другого нашего автора, тоже молодого прозаика, новосибирца, Серафима, получившего приз зрительских симпатий и пятое место в прошлогоднем подведении итогов премии НОС:

«Случайно попалось на глаза «открытое письмо» какого-то из ваших авторов (из села в Канском р-на Красноярского края) с недовольствами по поводу не того редактирования его текстов и ещё там с чем-то важным, по его мнению («а» на «о» исправили вопреки его воле, негодяи в редакции, ату их).

Тяжка ваша доля, как вижу.

Уж лучше и безопаснее для нервов быть плохим автором, чем хорошим редактором (главредом) – плохой автор всё равно может утешаться, что он непОнятый гений, а вот редактор всегда будет виноват, – нафик-нафик.

Я его письмо позже перечитал – как-то… гипертрофированно жестковато, показалось, выражается. Я, конечно, не поэт, у поэтов, может быть, в силу особых отношений со словом, всё не так и нерв другой, но метать такие молнии не просто в левого отказавшего редактора, а напечатавшего тебя – может, открывшего тебя даже в твоём Тараданово (это у нас деревенька неподалёку была, синоним захолустности) – а ты наотмашь человека хлещешь. Я почему-то батю вспомнил – до сих пор не могу на него голос повысить или матом ему что-то сказать, даже если повод есть, – это же батя, как можно. И тут тоже – тебе помогают, ты спорь, доказывай, но вот так возноситься – это либо жизнь не била, чему возраст способствует, либо и вправду гениальный гений и не видит под собой тварей копошащихся, всё под собой мерит. Из меня, правда, поучатель ещё тот…»

Мой ответ Серафиму:

Не вполне согласен! Яхин, очень талантливый парень, но вот беда, ему только 25 лет, а в этом возрасте кажется, что каждая изошедшая из тебя поэтическая буква является мировым достоянием, сокровищем, охранять которое должны все институты не только гражданского общества, но и близлежащие ОПГ и тоталитарные секты, больше того – всё чловевечество в едином порыве. Если он не поймёт, что литература не есть игра в буквы и смыслы (он так считает), а нечто связанное с Духом и с его стяжанием, с сопряжением Бога и Красоты, значит срок его, увы, очень недолог. А жаль, мальчик одарённый. Что касается Шахназарова (хорошая русская фамилия), перешли мне его тексты, посмотрю. М.б. и чего выгорит. Но не обещаю. Привет!

    В.Б.

Яна Гарина:

– Да Вы святой! После всего, что молодой талантливый автор понаписал, еще его и оправдываете. Знаете, прочитав эти его письма, совсем не хочется читать его художественные тексты. Поверю Вам на слово, что талантливый. Пусть будет так.

– Нет, Яна, просто я помню себя 25 лет назад. Это ж такая хрупкая штука, чувствуешь, что в тебе сокровище, но никому ненужное, как скрипка в алтайском аиле, – уронишь… и всё вдребезги. Таким помогать надо. Погубят – и талант, и себя.

Андрей Василевский, «Новый мир»:

– Молодой автор груб, но ЮРИДИЧЕСКИ ПРАВ.

– Однако так, коллега. Но сие справедливо в отношении коммерческих литературных проектов. Но там с автором издатели разговаривают куда жёстче. В толстом журнале мы ведём речь о литературе, поэзии, высоком искусстве. По крайней мере, целеполагание таково. Если автор изначально стоит на позициях юридической неприкосновенности, не считаясь с опытом и мнением коллегиального Маэстро, прячется за частокол Закона, то ему лучше заняться сетевым маркетингом колготок или презервативов. Флаг в руки!

Андрей Василевский, «Новый мир»:

– Надеюсь, вам никогда не придется убеждать судью, что что «высокое искусство» выводит вас (=журнал) из зоны действия 4 части ГК РФ (смайл).

– Надеюсь, не придётся. Именно с этой целью мы сформулировали на обороте титула: «Редакция в праве». Там не так много условий: возможный журнальный вариант; правка, в соответствии с нормами русского языка и ещё что-то, какие-то мелочи. Разумеется, в сложных случаях желательна работа непосредственно с автором. Но, если вы считаете, что приведённое письмо есть основа иска, то, думаю, все толстые журналы должны закрыться по судебным решениям. И ваш в том числе.

Андрей Василевский, «Новый мир»:

– Кстати, делать из предлагаемой автором рукописи «журнальный вариант» БЕЗ СОГЛАСОВАНИЯ С АВТОРОМ прямо противоречит 4 части ГК РФ. А «работа с автором» не «желательна», это юридическая необходимость. Ещё – этот молодой автор есть ваша проблема, а не моя, что ж мне-то о нем беспокоится.

– Есть проблема, есть! приходится констатировать. Но при потоке журнальной работы не всегда удаётся согласовать PDF, особенно если амбиции автора хлещут через край и предыдущий вариант уже отправлен в печать. Для этого и придуманы оговорки «Редакция вправе…» Чаще всего телефон помогает снять все вопросы. Но сложные случаи встречаются. Делаем выводы. Хотим жить в условиях правового государства – будем мало помалу, да-да, приспосабливаться. Вот и Ивантер подсевает, но у него, вроде, нет претензий к «Сибогням». И 98 процентов авторов – тож. Но племя младое… Я ведь не об юридической стороне писал, скорее, об этической. М-мда…

Ивантер:

– В юности я очень болезненно относился к любой правке. Сегодня – то ли мои тексты уже сложно испортить, то ли мне стало на них несколько начхать – сказать сложно. Любовь автора к своему тексту это нечто вроде религиозного чувства. Чувство это совершенно бессмысленное, но надо относиться к нему с уважением, а то будет ещё более бессмысленная война и ненависть.

Тыцких:

– Володя, посмотрел. Насчёт «Моя запятая – не трожь!» – такое, все-таки, детское самомнение… Но из мозолистой этой проблемы нет универсального выхода. В общем, да, надо согласовывать с авторами. А в частности… У книги хозяин – автор, там его слово первое и последнее. В журнале бугор – редактор. Тут последнее слово за ним. Иначе на фиг он нужен? Набрали с ошибками текст, вывалили верстаку, тиснули пять экземпляров – счастливые обладатели памятника нерукотворного, облизывайте свои запятые… Правда, редактор должен быть редактором. Пока, слава Богу, такие есть, но как-то идут на убыль. Ежели они кому не нр-р-равятся – гуляйте по-свободному, кто держит? Законы к творчеству не приспособены, в них можно тупо упираться без шанса двигать дело. Кто будет судить-оценивать? Тяма подходящая нужна, где ж ее взять каждому желающему, даже и из тех, кто запятые ставить умеет? Хотя всякий, как правило, думает, что уж он-то… А завести дело, в принципе, несложно. Но мы о чем болеем? О кодексах? Или о литературе? С этого бы вопроса и начать всем законникам и гениям неприкасаемым. Но тут опять же нужна та самая – тяма… Так что тащи свой крест дальше, а пришлют повестку – зови, буду свидетелем защиты.

– Ну, утешил, атаман! Дальний Восток голосует за примирение редакторского произвола и авторского права в рамках Школы и Традиции. Как видишь, Володя, редактор Нового мира стоит на букве Гражданского кодекса и в этом есть своя правота, видимо, выстраданная. За поддержку – поклон низкий, но будем стараться, чтобы до судов не дошло. Работать будем с молодёжью, работать. А куды деваться…

Аноним-Яхин:

– Здравствуйте. Во-первых, что за мода такая – всё малопонятное называть «постмодернистским»? Постмодерн – фикция, нет его. Во-вторых, тут одна дамочка высказалась в том духе, что-де «фи, он такой хам, даже читать не буду». Не читайте, идите перечитывайте всякую хрень своих лицемерно-вежливых товарищей, более того, не советую читать «корневой побег», так как этот текст обгажен велико-гениальными господами из «согнутого» журнала. мой текст никогда не назывался «корневым побегом» и существенно отличается во множестве деталей, лучше перечитайте написанные девкой «повестушки» – это же (далее несколько эпитетов абсценной лексики) новое слово в литературе! Василий макарович в гробу перевернулся бы, глядя на вашу псевдоинтеллигентскую свору.