Ненужный человек

– Он скоро за мной придет. В этот раз они не ошибутся.

Девушка затушила сигарету, после чего встала и удалилась прочь.

Я допил свой кофе, заплатил по счету и покинул кафе.

Небо над головой было окрашено в мутные краски. Облака походили на пыль, которая прилипла к не слишком чистому полотну и мозолила глаза. Улицы данного мегаполиса напоминали ходы в муравейнике, по которым взад и вперед снуют угрюмые жители. Эти высокие здания стеной стояли по обеим сторонам дороги, такие огромные и квадратные. И среди всего этого городского пейзажа идешь ты, такой мелкий, никем не замеченный, идешь в неизвестном тебе направлении, совершенно бесцельно. Можно даже сказать, что под ногами у тебя дорога, ведущая на эшафот, а ты собственноручно готовишься привести приказ в исполнение.

Еще на семь долларов я снял комнату в одном из дешевых отелей. У меня опять спросили про место моей работы, но и тут пришлось соврать. Видимо, каждому хочется знать, как можно больше о другом человеке. Комната была небольшой, но чистой и опрятной. Кровать, тумбочка, кресло, светильник, окно и красные занавески. Я снял пиджак, аккуратно повесил его на вешалку у входа и сел на край кровати. Царила гробовая тишина.

Прошелся по комнате, включил радиоприемник, стоявший в углу на маленьком столике. Заиграла музыка. Незнакомая мелодия, но очень красивая. Прилег на кровать, стал размышлять о смысле жизни, о том, что ждет меня там, за ее чертой. Меня пугала эта неизвестность, ведь, когда с самого рождения твои действия расписаны, а будущее предопределено, так тяжело смириться с мыслью о том, что какие-то вещи могут идти вразрез с твоими намерениями.

Под грузом подобных мыслей я уснул, перенесся в страну грез, в которой все было таким реальным и в тоже время таким непонятным.

Проснулся я глубокой ночью. В комнате царила тьма. Включил светильник, уселся на край кровати, потер руками заспанное лицо, после чего отправился в ванную комнату, умылся и вновь вернулся к кровати. Хотелось есть. Денег практически не осталось, но так ли они мне теперь необходимы? Во сне мне чудилось, будто бы я уже умер и помещен в какую-то непонятную капсулу, запечатанную и поставленную на полочку с пометкой «Ненужные вещи». Если задуматься, может быть, именно такой конец меня и ожидает? После казни мое тело, скорее всего, сожгут, чтобы окончательно избавиться от моего присутствия.

Подойдя к окну, я принялся наблюдать за Городом. Он спал. Машин практически не было, людей тоже, только тусклый свет неоновых вывесок и фонарных столбов. До утра оставалось еще много времени и его необходимо было чем-то занять.

Обычно в подобные моменты люди предаются воспоминаниям о прошлом, размышляют о планах на будущее и пытаются решить насущные проблемы, однако я пребывал в крайнем замешательстве. Прошлое выветрилось из моей головы, будто бы его никогда и не было. Будущее казалось теперь чем-то нереальным, совершенно чужим, ну а настоящее никак не умещалось в рамки какого-либо решения.

Внезапно меня охватила тоска. Какая-то грусть и обида, скорее даже озлобленность на всю эту Систему. Если она настолько идеальна, насколько нам ее рисуют изо дня в день, то почему же ошибки подобного рода вообще происходят? Почему нет шансов на пересмотр дела, на его коррекцию или обыкновенную замену места трудоустройства. Меня могли бы отправить обратно в колледж, обязали бы пройти дополнительные курсы по переподготовке или смене квалификации, после чего назначили бы новое рабочее место и направили бы туда. Но нет, увы, данная функция не предусмотрена. Система не может допустить ошибку, именно поэтому бракованные детали не возвращают на доработку, их утилизируют. Это так просто и в тоже время так глупо.

Однако нас с юных лет приучали любить и уважать Систему, что мы собственно и делали. Никто никогда не сомневался в будущем, оно всегда было наполнено известными событиями и заранее подготовленными расписаниями. Ну а теперь мне приходится сидеть здесь, в этой дешевой серой комнате и размышлять о том, что же делать дальше.

Часы пробили пять утра. Первые труженики уже выходят на работу. Стройными рядами спешат к автобусным остановкам или входам в недра метрополитена. Лица не выражают практически никаких эмоций, все сконцентрированы и наверняка просчитывают план действий на целый день. Я уперся лбом в стекло и попытался представить себя на месте рядового сотрудника фирмы, спешащего на работу рано утром.

Все началось бы с пробуждения еще до того, как будильник даст о себе знать. Умываюсь, опорожняю мочевой пузырь, выпиваю стакан воды, сажусь на край кровати и уныло пялюсь в окно. За ним просыпается город. Просыпаются люди, просыпаются животные, просыпаются все эти запахи, звуки, суета, занудство, озлобленность, лень и похоть. Все это начинает бурлить практически одновременно, будто бы кучу разных ингредиентов засунули в один большой котел и принялись варить из всего этого суп.

По утрам мне всегда будет грустно. Сам не знаю почему. Наверное, это как-то может быть связано с детством. Просыпаешься, умываешься, завтракаешь, собираешься в школу, и все это происходит под неосязаемой завесой грусти. Грустным идешь на занятия, грустным слушаешь учителя, грустным идешь в столовую. Вечером начинается стадия раздражительности, переходящая в усталость от всех вокруг. И так до бесконечности. Ты в замкнутом круге и тебе из него никогда не выбраться.

Смотрю на часы. Почти восемь утра. Пора выходить на работу. Надеваю свой костюм, стараюсь выглядеть опрятно (начальство это ценит), причесываюсь и покидаю квартиру. Закрываю дверь на ключ, потом иду по длинному пустому коридору к лифту. Прохожу мимо многих квартир, в каждой из них живут люди, строят свои маленькие миры и стараются поддерживать в них определенную атмосферу благополучия, счастья и любви. Вызываю лифт, жду пока он прибудет. Осматриваюсь по сторонам. Вокруг все та же обстановка, все те же стены, та же мигающая лампа, которую никак не могут починить, те же запахи утренних завтраков и свежего кофе.

Прибывает лифт, захожу в него, спускаюсь на первый этаж.

На улице свежо. Возможно, осень. Еще сумрачно, но машины и люди уже снуют в разные стороны, как обезумевшие муравьи. В руке у меня мой портфель с документами и зонтик. Его я взял на случай дождя, который, судя по всему, уже собирается обрушиться с неба на наши головы.

Направляюсь вдоль по улице, ловлю на себе сонные взгляды прохожих. Все вокруг одеты преимущественно в серые, черные цвета. Чуть позже добираюсь до нужной мне станции. Платформа полна людей. Кто-то читает газету, кто-то аккуратно сморкается в носовой платок, а кто-то зевает, забыв прикрыть свой рот. Я становлюсь рядом, сливаюсь с этими личностями, ведь я такой же человек, как и они. Вместе мы представляем из себя массу тел, которые похожи на опарышей в рыболовной банке. Движемся, копошимся, но знаем, чем все это закончится. Самых активных обычно первыми сажают на крючок и закидывают в воду, туда, где поглубже, и ждут, пока его никчемную тушку растерзают. Люди, к своему сожалению, ничем не отличаются от опарышей.

Поезд прибывает вовремя. Народ тут же пропихивается в вагоны, рассаживается по местам, кучкуется у входов, хватается руками за стены, стекла, поручни. Через некоторое время станет душно, тесно, невыносимо противно. Следующие сорок минут своей жизни я должен буду потеть и нервничать, стараясь совладать со своим раздражением.

За окнами проносится Город. Он бежит впереди состава, и ты никогда за ним не успеваешь. Только что проехали мимо здания, а впереди уже маячит новое. В подобной гонке ты обречен остаться в проигрыше.

Ждешь своей остановки, потом выходишь на перрон, вдыхаешь прохладный воздух полной грудью и быстрым шагом семенишь по направлению к месту работы. На протяжении всего этого времени ты ни с кем не разговариваешь, ты погружен в свои мысли, ты как будто бы не здесь, а где-то далеко. Но вот ты приходишь в контору, садишься за свой рабочий стол и понимаешь, что все это происходит с тобой, здесь и сейчас. Снова и снова.

Работа, она никуда не денется. Сколько ее ни делай, сколько ни старайся, сколько ни жертвуй обедами, общением с друзьями, сном – она все равно будет накапливаться. У нее нет конца и края, а ты всего-навсего обреченный пассажир, который пытается остановить поезд, несущийся в бездну. Но ты же знаешь, что любой труд вознаграждается. Вот поэтому сидишь, пыхтишь и размышляешь о вечере, когда на улице зажгутся фонари, рабочий день подойдет к концу, и ты угрюмой походкой отправишься домой. Самое страшное это то, что подобные вещи принято считать наградой.

Скорее всего, мой день был бы именно таким и, возможно, мне бы даже это понравилось, только вот теперь в моей жизни ничего не осталось, кроме этих мыслей, этой серой комнаты и унылого вида из окна.

Больше я не смог заснуть. Голод стал нестерпимым. Еще вчера мне казалось, что мой конец наступит весьма скоро, и угрюмые палачи придут за моей персоной уже сегодня, но теперь я мыслил иначе. Теперь создавалось впечатление, что вся эта заваруха продлится несколько дней. Унылых, полных самопоедания, печальных дней. Все это время я буду где-то скитаться, рассуждая о своей участи, попутно мечтая положить в рот хоть какую-то корку хлеба. Возможно, именно так существуют ненужные люди, подвергаясь страданиям и лишениям в любом жизненном аспекте.

Удивительно, но мое смирение постепенно перерастало в нежелание ждать. Хотелось поскорее закончить весь этот цирк. Они не имеют права так со мной обращаться.

Просидев в комнате еще какое-то время, я вышел в коридор и спустился по узкой лестнице на первый этаж, после чего направился прямиком к стойке регистрации с целью заполучить номер телефона отделения Трудовой Комиссии.

– Добрый день, чем могу помочь? – произнес служащий отеля, как только я поравнялся с его рабочим местом.

– Мне необходимо узнать номер телефона отделения Трудовой Комиссии.

– Боюсь, я не располагаю такой информацией, – он улыбнулся и пробежался глазами по моему помятому костюму.

– Послушайте, у меня срочное дело. Оно не терпит отлагательств. Мне очень нужно выяснить интересующий меня вопрос, – я был настойчив, но в глубине души понимал, что так просто нужный номер мне не заполучить.

– Очень жаль, сэр, но я по-прежнему не знаю, как вам помочь.

– У всех имеются подобные номера. Вы же как-то должны вызывать Трудового инспектора, в случае… – я осекся, понимая, что болтаю лишнее. – В случае каких-то проблем, связанных с рабочим персоналом.

– Совершенно верно, сэр. Но дело в том, что данными вопросами занимается отдел кадров, а я, как вы можете заметить, нахожусь в несколько другой должности, – он опять улыбнулся и рукой указал на бейджик, висящий у него на груди. – Я администратор отеля.

Я выдохнул, понимая, что необходимо держать себя в руках.

– Хорошо, тогда, может быть, вы свяжетесь с отделом кадров и запросите у них интересующий меня номер?

– Боюсь, это невозможно, сэр.

– Да почему, черт возьми! – я ударил кулаком по стойке регистрации.

– Сэр, прошу вас сохранять спокойствие, иначе мне придется вызвать охрану. – Он перестал улыбаться, превратившись в сурового, но сдержанного администратора. – Все дело в том, что я не могу беспокоить отдел кадров подобными вопросами. Мы стоим рангом ниже. Это они чаще всего беспокоят нас, выясняя ту или иную информацию о работниках отеля.

Бороться было бесполезно. Четкий регламент, четкие инструкции. Все действуют по одной и той же схеме. Я глубоко вздохнул и отошел в сторону.

Затем отправился в небольшой ресторанчик, расположенный на цокольном этаже отеля, заказал себе самое простое и дешевое блюдо, а также кофе без сахара. Денег оставалось в обрез, приходилось экономить. Разделавшись с едой, я поднялся к себе в номер и рухнул на кровать, стараясь забыться сном.

Глава 3.

Когда я проснулся, за окном был вечер. Несколько минут глаза привыкали к полумраку, разглядывая мелкие трещинки на потолке. Мне не хотелось вставать, что-то делать, о чем-то думать. В такие моменты ощущаешь себя переработанным материалом, туалетной бумагой, которую использовали и смысли в унитаз. Хотелось пожаловаться кому-нибудь на свою печальную участь, но вокруг не было ни души.

Поднявшись с кровати, я заметил очертания какого-то предмета, оставленного у двери. Включив свет, я удостоверился в том, что это не плод моего сонного разума. Плотный желтый конверт лежал на полу. Очевидно, его кто-то подсунул под дверь. Наклонившись, я взял его в руки. На оборотной стороне конверта находилось мое имя. Аккуратным движением я вскрыл его и вынул содержимое. Лист бумаги и несколько долларов. Ситуация становилась все интереснее.

Содержимое листа гласило:

«Мистеру Дику Коулу.

В связи с постановлением о ликвидации вас, как ненужного элемента общества, настоятельно рекомендуем явиться по указанному адресу не позднее завтрашнего дня, для прохождения процедуры утилизации.

С уважением, секретариат Трудовой Комиссии Департамента Города».

После прочтения послания я медленно опустился на кровать и уставился взглядом в одну точку. Вот и все, на этом история моего скитания завершилась. В груди рождался какой-то страх, волнение, по телу пробежал холодок, а на глазах выступили слезы. Похоже, это была та самая несправедливость, с которой в нашей продуманной жизни приходилось сталкиваться крайне редко. Мысли путались, а все мое нутро отказывалось повиноваться прочитанному.

Может быть, пуститься в бега? Залечь на дно, поселиться в самой вонючей и неприглядной сточной канаве и переждать? Они же не смогут искать меня вечно. Когда-нибудь обо мне забудут, и я смогу уехать домой.