Император Степи

И Темучжин сдержит своё слово. Он, уже будучи Великим ханом, а затем его дети и внуки целых семьдесят лет будут преследовать и уничтожать татар,а попутно и меркитов.

В кинофильме «Монгол», который вышел не так давно на экраны нашей страны, есть эпизод, рассказывающий о том, что Темучжин, провозглашённый Великим ханом и получивший затем имя Чингисхан, якобы десять лет был в плену у ханьцев-китайцев. Но это было выдумкой режиссёра и сценаристов фильма. Во всяком случае, в летописях Китая и в Великой Ясе монголов об этом эпизоде ничего не сказано.

А на самом деле после разгрома и вытеснения татар и меркитов за пределы Степи, в годы десятилетнего относительного затишья он на свой лад стал перекраивать страну, по-новому строить свою армию. Далеко простирались его планы. В его голове, пока изустно, строка за строкой начала складываться будущая Великая Яса, свод законов, по которым будут жить поколения монголов и страны, покорённые ими.

Прежде всего, он навёл железную дисциплину в армии. Учёба, тренировка воинов стали непреложными атрибутами её становления. Он впервые разделил армию на разные рода войск, и каждый род войск имел теперь современное для того времени вооружение, специфичное для каждого рода войск. Теперь каждый монгольский аймак был разделён не по родовому признаку, а по принадлежности к тому или другому тумену, тысяче и даже сотне воинов, из которых и состояла его обновлённая армия. В его голове уже сложился план, которому он будет следовать всю свою жизнь. Он ещё не знал, каким был огромным мир, окружающий его страну, но он знал другое – этот мир должен лечь к его ногам.

Но подспудно он понимал, что неплохо бы было иметь надёжных союзников. Ему в голову пришла на первый взгляд шальная мысль. Вспомнил он рассказ своего отца про Хабул-хана, своего деда по отцовской линии. Так вот, дед как-то обмолвился, что на севере за Амур-рекой, за горами Саянскими и Алтайскими лежит огромная лесная страна, населённая белыми богатырями. И рассказывал тот, что и сколоты (скифы), когда-то вышедшие из этой страны на просторы степи, тоже были белокожими и светловолосыми. И легенды, гуляющие по Степи, рассказывали, что от сколотов и северных богатырей много разных народов народилось, в том числе монголы, татары и меркиты. Выходит, северные богатыри были одной с ним крови! Но нельзя построить дом из песка. Нельзя узнать что-то наверняка об этом таинственном северном народе, не выходя из юрты.

Но Темучжину помог случай. В последнем по времени походе на аймак хана Тартура монгольские нукеры обнаружили в брошенной юрте хана несколько странных свитков. На одном из них даже не владеющий грамотой Чингис с удивлением увидел карту со знакомыми ему местами. На этой карте был чётко нарисован Байкал, река Селенга, впадающая в него с юга., а на запад от озера шли сплошные горы. А ещё севернее этих гор на всю ширину листа свитка крупными иероглифами была обозначена огромная страна.

И опять повезло Чингису. В становище Тартура его нукеры обнаружили двух еле живых пленных ханьцев. Они были взяты в колодки, привязаны к столбу, и, скорее всего, их долго не кормили. Одного из китайцев Чингису удалось вернуть к жизни, откормить, и вскоре Ци Линь стал неразлучным спутником великого завоевателя. Год, проведённый в плену у татар, не прошёл для него даром. Он достаточно хорошо уже знал татарский язык, а вскоре освоил и родственный ему монгольский язык. Так объяснил Ци Линь Чингису надписи на картах, нарисованных на свитках:

– На севере лежит озеро с глубокой водой. На заход солнца от него лежат Саянские и Алтайские горы. А под самой Полярной звездой лежит страна, куда даже вездесущие купцы ханьские редко доходили. Рассказывали купцы, что только до границы этой таинственной земли они доходили, а дальше не пускали их высокие странные люди в длинных меховых одеждах, всякий раз появляющиеся из лесной чащобы, как только купцы доходили до границ лесных. И уходили купцы назад ни с чем, так как не принимали их подарков странные

люди и сами отказывались что-либо давать купцам.

– Как они называли себя? – живо поинтересовался Чингис.

– Говорили они, что Тархтарией их страна зовётся, и что славят они богочеловека Тарха и богоматерь Тару, а потому не могут они пускать в свою страну чужих, дабы не замутилась их вера чистая, не осквернена была земля их святая присутствием иноземцев.

Эти сведения явились настоящим откровением для такого любознательного человека, как Чингисхан. Оказывается, за окраинами Степи, где жили монголы, северные ханьцы, тангуты, чжурчжени и другие кочевники, лежала огромная страна, населённая неизвестным ему народом, и он даже понятия об этом не имел! И тут же его пытливый ум породил сверкающую, как алмаз, мысль: даже если он завоюет ханьцев, тангутов и прочих, не станет он властелином мира, раз над Степью всегда будет нависать глыба этой таинственной северной страны.

К тому времени подрос уже его первенец, Джучи. Он был рождён Бортэ в становище Чингиса, но восемнадцать лет назад она провела полгода в плену у хана Керилтуха. И хоть признал он Джучи своим сыном, сомнения порой грызли его – от него ли понесла Бортэ. Потому недолюбливал он его. Но без раздумий вызвал он сына к себе.

– Джучи, скоро начну я свой поход против ханьцев. А тебя я хочу послать в другую сторону, туда, где не будет степи, где леса дремучие стоят и где народ таинственный живёт никому не подвластный, кроме их богов.

Чингис осторожно развернул свиток с нарисованной на нём картой.

– Запомни, сын, вот здесь живём мы, – он ткнул пальцем в место, где находился исток Онона, – вот озеро, в которое впадает Селенга. Род брата деда моего отца, Мэнгэ до сих пор живёт на этой реке, и их род, буряты, это наши кровные братья. Но тебе нужно будет пройти дальше на север. Туда тебя поведёт Полярная звезда, она всегда будет светить с севера. Говорят, зимой там очень холодно. Но сейчас весна на дворе, значит, к лету придёшь ты туда. И он снова стал тыкать пальцем в карту.

– Как можно дальше на север пройди. Может, врали ханьцы-купцы, что их в ту страну не пускали. А может и правда, дойдёшь до границы тайги и степи и дальше тебя не пустят люди северные. Узнай, что это за люди, насколько сильна их страна, пожелают ли участвовать вместе со мной в походах в другие страны.

Сказано это было Чингисом в 1215 году. И именно в этом году Джучи пошёл в свой первый самостоятельный поход. С ним была сотня нукеров, которых отбирал лично Чингисхан. Он ведь и сам не представлял в полной мере, что ждёт впереди этот небольшой отряд, что ждёт его сына и воинов в этом походе в неизвестность. Поэтому каждый воин имел с собой запасную лошадь, приличный запас хорошо прокопченного мяса, овечьего сыра, также прокопченного в дыму. Каждый воин был вооружён саблей, луком со стрелами, а каждый второй и пиками. В армии Чингисхана появились кольчуги, и первыми их получили воины из отряда Джучи. В этот отряд Чингис включил и постаревшего, но ещё крепкого Ци Линя. У него было особое поручение от хана – сделать описание мест, через которые будет проходить отряд.

Больше месяца ушло у них на дорогу, прежде чем отряд достиг южного берега Байкала. Затем они обогнули восточные отроги Саянских гор. Кончилась степь, и вскоре упёрлись монголы в стену такого мощного, дремучего леса, что нукеры начали роптать. Это в степи можно в любом почти месте на все четыре стороны скакать и не встретить никаких препятствий. И горизонт степной просматривался на многие версты, и было понятно, куда можно путь держать.Ты видел, кто приближается к тебе, тебя видели издалека. А здесь тёмный полог лесной чащи всё скрывал от глаз уже через десяток шагов. И нукеров начал сковывать страх. Ведь за каждым деревом, каждой куртиной могла таиться смертельная опасность для любого, кто осмелится ступить в это таёжное царство.И лучшее оружие степняка: лук и стрелы были бесполезны здесь в этой непроходимой чаще.

Но Джучи не мог не выполнить наказ отца. Дошёл отряд до стены таёжной чащобы, и казалось, бесконечно она тянулась и влево и вправо сплошняком. И всё же зоркий глаз княжича заметил в этой стене небольшой прогал, ведущий вглубь тайги. По дну прогала тёк журчащий лесной ручей. Джучи приказал разбить лагерь в этом месте, поставить походные шатры. Людям и лошадям всё равно нужно было дать отдохнуть после длительного перехода. Весенняя тайга ещё была бедна травой, но вдоль ручья травы было уже достаточно, чтобы подкормить лошадей.

Не теряя времени понапрасну, Джучи, взяв с собой пятерых опытных охотников, решил чуть углубиться в лес в надежде, что удастся подстрелить дичь и накормить свежениной своё воинство, перебивавшееся сухим прокопченным мясом сохатого, добытого ещё неделю назад. Монголы гуськом осторожно шли между вековыми деревьями, стволы которых были покрыты густым мхом. Так прошли они около версты, и тут перед ними, скрытые таёжным полусумраком, возникли несколько неясных фигур. И эти фигуры были похожи на огромных медведей, вставших на задние лапы.

Была середина дня, но полумрак, царящий здесь, не давал возможности их хорошо рассмотреть. Таинственных фигур было столько же, сколько и нукеров, включая самого княжича. Краем глаза Джучи заметил, что его охотники один за другим, не дожидаясь команды, стали медленно поднимать свои луки и даже натягивать тетивы с наложенными на них стрелами. И вдруг произошло такое, что ни сам княжич, ни его охотники в жизни не видели! Все шесть странных фигур незнакомцев вскинули руки, направляя ладони в сторону пришельцев, и тут же шесть валунов размером с человеческую голову с ужасающей скоростью понеслись в сторону монголов. Какие-то десять сантиметров не долетели камни до них, не снесли им головы. В ужасе попадали охотники на землю, побросав луки со стрелами, так и не успев выпустить их в чужаков. Лишь бледный как полотно княжич остался стоять на ногах и не мог оторвать взгляда от камня, который предназначался для него. Какая-то грозная, таинственная сила заставила и его опустить свой лук и убрать с тетивы стрелу. Лишь после этого все шесть камней, висевших в воздухе, с шумом упали на землю.

А вперёд к охотникам, лежащим на земле, и Джучи, стоявшему в солнечном пятне случайно пробившегося луча света, медленно прошёл человек огромного роста, одетый в длинную меховую накидку. Его длинные волосы были либо белы, либо седы. Он разительно отличался своим обликом от тех людей, с которыми Джучи общался на родине. Откинул старик капюшон с головы. Открылся его высокий и широкий лоб. Большие, чуть прищуренные голубые глаза внимательно смотрели на Джучи, и читались в них лёгкая насмешливость и грусть. Окладистая и длинная борода с обвислыми усами дополняла портрет этого человека. В руках он держал длинный, почти в рост человека посох с

вытертым до блеска набалдашником. Поднял старик посох и направил в сторону Джучи его остриё, и хотя не раскрылся его рот, но в голове княжича прозвучали слова вопроса:

– Кто вы и зачем пришли на нашу землю?

Совсем растерялся княжич. Даже зверь открывает пасть, чтобы исторгнуть вопль. Даже птаха разговаривает со своими птенцами, открывая свой клюв. Не знал он, что даарцы, дети легендарной Гипербореи, многие знания и умения передали своим замечательным потомкам.. И в те давние времена не утратили они ещё способности левитировать и общаться посредством мыслеобразов. Запинаясь от страха и напряжения, пролепетал он:

– Меня послал в вашу землю мой отец, Великий хан Чингис. Хотел он узнать, кто соседствует с нашей землёй, друзья или враги?

Старик к тому моменту подошёл к Джучи почти вплотную, и стало видно, насколько он выше ростом княжича. Да и мощь его проявилась более зримо. Чувствовалась в этом человеке такая сила, что у Джучи мурашки по спине забегали.

– Как зовут тебя, отрок?

– Джучи, великий багатур.

Княжич не сомневался, что этот старик был сильнее, чем любой батыр, когда-либо родившийся в Степи. И даже багатур Есугей, его славный дед, выглядел бы перед этим стариком немощным подростком.

– В нашем лесу, как и в твоей степи, есть много замечательных батыров, или как называем их мы – богатырей. И всё же что тебя и твоего отца интересует больше всего?

– Слышал я, что в лесу вашем зимой так холодно, что даже птицы на лету замерзают. Как же вы в юртах морозы страшные выдерживаете?

Обнажил в улыбке старик свои белые зубы.

– Не в юртах мы живём и не в норах, аки звери лесные. Смотри, какие вокруг нас дерева стоят! Вот из них срубы делаем, в избы тёплые их превращаем и нипочём нам морозы лютые.

– А много ли народа лесного у вас?

Старик хитро прищурился.

– Достаточно для того, чтобы землю свою оборонить. Вон как вы камней наших испугались. Но вы стрелы свои не пустили из луков, и мы свои камни остановили. Если вы без злобы в душе к нам пришли, то и мы не враги вам.

– У нас в степи мы молимся Великому Тенгри-хану, а кому молитесь вы?

– Никому мы не молимся. Но восславляем родителей наших и учителей: богочеловека Тарха и его сестру богоматерь Тару. И потому страна наша зовётся Тархтарией. А ты сам из какого рода-племени будешь?

Джучи повёл рукой в сторону кучки своих охотников, стоявших на коленях с понуренными головами.

– Монголы мы. Но степь большая. Другие племена вокруг нас живут. На полдень от нас ханьцы жёлтокожие проживают, смуглолицые тангуты. А на восходе солнца чжурчжени живут. Рядом с вами у озера глубокого буряты, братья наши по крови обитают, меркиты… Скажи, а какие люди на заход солнца от вас живут? И… как тебя зовут, уважаемый?

Снова блеснул улыбкой старик, рукой в сторону охотников повёл.

– Зовут меня Велимудр. Вот что, молодец… Ты скажи своим, чтобы встали с колен. Наслышан я, что вы – дети свободы. А человеку свободному негоже пресмыкаться перед кем-либо.

Цыкнул княжич на своих. Встали те с колен, смущённо посматривая друг на друга, но головы по-прежнему они долу держали, не смели смотреть старику в глаза., дошло до них, что не простой это старик. А тот словно сквозь Джучи смотрел своим горящим взглядом. Усмехнулся он:

– Видимо, далеко вперёд смотрит твой отец, княжич… Хорошо, я скажу о народах, что Тархтарию нашу окружают.

Он указал концом своего посоха на заходящее солнце.

– Там лежит Каменный пояс, горы такие же древние, как и наша страна. Там пределы нашей страны по западу. А вот за горами этими разные народы и народцы живут: мордва, меря, башкиры, булгары, татары вот недавно от вас, видимо, пришли. Но за ними другой народ обитается, большой народ, их русичами зовут. Много у них там княжеств больших и малых, и все они царьками да князьками управляются. За княжествами русичей другие люди живут: лопари, карелы, поляне, висляне, германцы воинственные, фраки да римляне, саксы да англы. Всех и не перечтёшь. Там уже Венея тесная от народов всяких лежит, а кончается та Венея морем тёплым бескрайним.

– Много как! – удивлённо протянул Джучи и тут же встрепенулся, – а на полдень солнечный тоже народы живут?

– Это на юге, значит? – уточнил старик, – и там роятся народы всякие. Ты вот о тангутах помянул. А на заход от них солнца, в горах тибетских пуштуны живут, афганы, инды, а дальше персы, половцы, горцы кавказские, тюрки. А ещё южнее их страны, арабами населённые, лежат. Страны жаркие, где и плодородные земли есть, и пустыни безжизненные. За ними страна египетская лежит, Ливия и Нубия. Ещё южнее пустыня великая лежит, через которую и не всякая птица сможет перелететь, не всякий зверь перебежит, так как там только песок раскалённый лежит и нет там травинки даже живой, нет рек и безжизненна та земля.