Последний атаман Ермака

– Спроси, Микула, сколько у князя ратных людишек и далеко ли теперь Карача да Кучум? – поинтересовался атаман Ермак. – Да упреди, что веры у меня татарскому слову на вес не более, чем у блохи на безмене! Коль солжет – всех подстригу от макушки до колен!

Микула мазнул ладонью под широким носом и, подражая суровому голосу атамана, повторил князю Елыгаю вопросы. Князь взмахнул несколько раз руками перед собой, словно отгонял от себя зряшные обвинения, начал кланяться поясно, торопливо выговаривая слова:

– Говорит худородный князек, что воинов у него нет и двадцати человек, что Карача бежал со своими людьми вверх по Иртышу в Туралинскую волость и разместился по берегам Шиш-реки. Хан Кучум, сказывает князек, откочевал в степь и опасается подходить к берегам Иртыша, потому как надежду питает, что ты, атаман, оскудев в сражениях людьми, в зиму уйдешь на Русь. И Кучум сызнова станет повелителем всей сибирской земли.

– Много ли воинов было у Карачи, когда он проходил здешними местами? —уточнил атаман Ермак и подал знак казакам подниматься в городок, оставив, как всегда, в стругах по пять человек для охраны.

Микула выслушал ответ Елыгая, известил атамана, что на вид у Карачи не будет и двухсот воинов, но все ли были с ним, он доподлинно сказать не может, иные могли пройти мимо по степи.

– Добро, погостим у князя малость, казакам в роздых, возьмем ясак и съестное к тем запасам, что в Бегишеве городке так кстати нашлись, да и погребем к Ишиму. – Атаман Ермак на ходу повернулся к идущему за ним следом бухарскому кутидору Махмет-баю, который с заметным усилием волочил грузное тело на крутом подъеме. – Надеюсь, купчина, что там ждет уже нас твой караван?

Длинноволосый Микула, стараясь не отставать от легко идущего в гору атамана, пересказал вопрос кутидору, и тот, пыхтя от усталости, дважды кивнул головой и пояснил, что у самого Иртыша караван вряд ли разобьет стан, опасаясь близости злого Карачи, но чуток повыше по Ишиму дожидается казацкого атамана и его храбрых «казаков-батыров»:

– Дойдем до Ишима, тамо и поглядим, где караван, – решил атаман Ермак. – Только не получилось бы так, как в присказке: сущие враки, что кашляют раки! Будет, что обман какой задумал купчина – не сносить ему головы, о том не пересказывай ему, Микула! Ну, князь, открывай ворота, принимай гостей, да ставь доброе угощение моим батырам, как вы их прозываете!

В небольшом княжеском «дворце», одноэтажном кирпичном доме, казакам было не поместиться, поэтому на просторный двор вынесли ковры, поставили медные котлы с пловом, отдельно куски жареного на кострах мяса, дичи, хлеб и лепешки. Помня о коварстве врагов, прежде чем начать трапезу, атаман Ермак через толмача приказал князю Елыгаю позвать своих домочадцев. Князь испугался, замахал руками, но атаман успокоил его:

– Скажи князю, Микула, что казаки не сделают им никакой скверны. Однако все знают, что господь добр, да черт проказлив! Единожды казаки уже были употчеваны князем Бегишем…