99 книжных вивисекций. Рецензии с перцем и кровью

Фанис Янышев

Самое начало ХХ века. Казань, Уфа, Троицк, сообщество башкирских, татарских и казахских поэтов. Небольшие фрагменты из жизни татарского поэта, публициста, мыслителя Габдуллы Тукая, прожившего всего 26 лет и умершего от тяжелых болезней. Судя по Википедии, он признанный классик татарской литературы, совершивший выдающийся вклад в развитие художественного татарского языка. О нем пишут, что его вклад в татарский язык аналогичен вкладу Пушкина в русский литературный язык.

Это прочел уже позже, но в процессе чтения повести совершенно не почувствовал суперзнаменитости героя. Конечно, уважительность к нему как к известному поэту проявляется на каждом шагу, но гостеприимство ведь в традициях башкирского народа. Не уловилось также, что герой настолько молод, ему нет и тридцати. Он опытен, умудрен жизнью, как говорится, давно прочувствовал, почем идет фунт лиха. Мы же видим, ощущаем окружающий мир глазами самого поэта как обычного человека, радующегося черным глазам прекрасной незнакомки, чашке выпитого свежего кумыса, красивой народной песне, спетой другом. Перед нами душа человека с поэтическим даром, воспринимающего мир кажется так же, как и мы с вами, обычные люди, теми же органами чувств, однако нет, все вещи, люди, весь мир отражается в его душе гораздо более тонкими вибрациями его поэтической натуры. Автор поставил себя на место поэта и попытался увидеть мир его глазами. Очень интересный литературный опыт, не знаю, существуют ли подобные прецеденты в отношении русских классиков посмотреть на мир глазами Достоевского или Гоголя. Именно такие интонации чувствуются при чтении повести, внутренние ощущения поэта Тукая в интерпретации автора.

Оказывается, среди поэтов существует зависть к творчеству другого. Акмулла это признанный уже в те далекие времена классик башкирской, татарской и казахской литературы. И поэт Тукай не может унять в себе тщательно скрываемые даже от самого себя, но тем не менее не утихающие завистливые нотки к творчеству Акмуллы. Однако автор показывает, что Тукай борется с собой, пытается найти в душе гармонию, унять собственную гордость. Очень интересное духовное противостояние, правда при взгляде лишь с одной стороны: если есть два гения, как они между собой рассудят, кто из них гениальнее. И в конце концов Тукай склоняется к истине. В мире не место глупому соперничеству, оба поэта служат одному божеству, литературе, их обоих любит и уважает народ. Что может быть лучше в этой жизни?

48. Сказочник нашего времени

Повесть

Бельские просторы, № 6–8, 2021

Райля Сабитова

Тонкий, не лишенный иронии женский художественный взгляд на окружающий мир, возможно, с некоторыми проблесками феминизма, то есть с одной стороны, конечно надо, а с другой, какие они все сволочи. Ну, может, не все, но подавляющее большинство точно. Пусть не принц, но что-то около того, и никто больше не нужен.

Сильное произведение, но это скорее не повесть с единым сюжетом, а наброски мыслей, текущих бытовых впечатлений, зарисовок автора/героини, пишущей от первого лица. Она, как говорится, в напряженном поиске, но не столь явном, как раз наоборот, подруги ставят ей на вид, что она постоянно упускает шансы, не цепляется за подворачивающиеся возможности. Как бы чересчур разборчивая, смотри, мол, останешься на бобах, то есть без мужика. Но героиня решительно знает, чего хочет, и неуклонно следует своей планиде, не размениваясь на появляющихся иногда в поле зрения всяких-разных.

Много интересных наблюдений, у автора взгляд острый, часто критического плана, но отнюдь не злой, если и чуть осуждающий, но ведь это сугубо личное мнение, к тому же, из-за деликатности часто даже не высказываемое вслух.

Сказочный герой, где ты, отзовись наконец! Это лозунг первой части повести. Параллельно всегда неподалеку друг, художник, с которым чисто духовные отношения. Сожаления, что сегодня все не так, совсем не так, как во времена Пушкина. Несколько лайков к постам и готов результат, новое знакомство.

Сожаления о тяжелой участи башкирского народа, которых сделали военным сословием, в обязанности которого входило только патрулирование границ. 25 лет службы царю для каждого мужчины. Оказывается, запрещалось любое ремесленничество, кузнечное дело, любое производство и даже сельское хозяйство, не говоря о развитии искусства.

Многие страницы посвящены тяжелой жизни современных женщин, у каждой своя судьба и совсем нет полного счастья, только временами и ненадолго. Но героиня постепенно находит себя, несмотря не на столь вдохновляющий окружающий ее жизненный фон. Отказалась от дискотек и прочего пустого времяпровождения, занялась реконструкцией старинных украшений, браслетов, одежды, все это национальное, башкирская старина. Тут пришла и коммерция, и новое знакомство на этой почве. Открывается нам незаурядная личность и тяжелейшая судьба нового знакомого, консультанта по коммерческим вопросам.

Авторский перевод с башкирского. Значит, автор не билингва, ему лучше пишется на башкирском. Но, если возможен такой качественный авторский перевод на русский, почему сразу не писать на нем? Ведь в противном случае получается двойная работа. Хотя конечно это выбор автора, на каком языке творить

49. Четыре тени на закате

Повесть

Бельские просторы, № 7, 8, 2021

Рустам Мавлиханов

В прологе можно подписаться под каждым словом, но как эти мысли связаны с дальнейшим повествованием? Иллюстративно точно никак не связаны. Да, собственно, а зачем? Зачем что-то с чем-то связывать, ведь всему свое место. Главное, мы ушли от корней совсем не туда в своем цивилизационном развитии, что дальше наглядно демонстрируется четырьмя тенями, отброшенными в разные стороны от несуразного оригинала действительности.

Бирма, ХIХ век, три наших соотечественника, два мужеского и одна противоположного полу. Рассуждают, рассказывают о себе, о том, о сем. Это внешняя фабула. Мужеского полу – делами намерены заняться в этих диких краях, женского – давно обитает здесь и просвещает первых, в какое дерьмо собираются они вляпаться со своим бизнесом. Ко всему, она смертельно больна, прожита тяжелейшая жизнь и на фоне медленно подступающего мрака все видится отчетливее и яснее.

Язык произведения сочный, фразы порой витиеватые, не всегда короткие и лаконичные, поэтому глотать текст кусками напропалую никак не получается. А это и не нужно, внешнее действие не столь важно, важнее уловить вкрапления сакральности по ходу изложение, и они присутствуют, и сей факт показался мне в наибольшей степени отражающим сверхзадачу автора в данном произведении.

Человечество глубоко заблуждается, приняв на вооружение примитивную парадигму деления всего и вся на противоборствующее или-или. Если не с нами, то против нас. Если не черное, то белое. Если не бог, то дьявол. Если не добро, то зло. В древности, которую олицетворяют дикие джунгли юго-восточной Азии, все обстояло гораздо сложнее, да и сейчас обстоит, если глубже забраться. Главное, все части живой природы должны, обязаны жить в мире и согласии. Надо ли говорить о том, насколько странной и неправильной выглядит жизнь так называемых цивилизованных людей в глазах дикарки-одалиски, купленной за гроши одним из этих двух русских. Но стремление к счастью как будто объединяет и тех, и других, то есть ликвидирует лживую и опасную для самой жизни парадигму или-или.

Подступающее из тьмы вековечных джунглей зло вовсе не зло, это нечто вне добра или зла, это гораздо более общая сущность. Главное, жить во что бы то ни стало, выжить сегодня и неважно, что будет завтра. Ценность отдельной человеческой жизни нивелируется, человек представлен исключительно самому себе, и у него единственная цель всегда и во всем выживать любой ценой.

Вроде бы дикость, суеверие, отсталость людей из джунглей, но за всеми этими банальными словами скрыта суть жизни, напрочь замыленная бездушным прогрессом. Ко всему, у человека возможно имеется несколько душ, что пока сложно для понимания, но интересно для обдумывания и обсуждения. Пересечения множества душ в одном моменте времени. Сакральный миг. Очень интересны мысли о времени, о вечности, о преходящем, о миге, в котором сосредоточено вечное. После смерти самоидентификация маловероятна, тогда вообще чем наполнено Я в земной быстротекущей жизни? Пустота и бессмысленность всего и вся, вот весь смысл земной жизни. Невеселый итог после прочтения.

50. Надежда

Повесть

Бельские просторы, № 9, 2021

Казбек Исмагилов

Жесткий детектив-экшен в казахстанско-российских реалиях. Финальная сцена, когда главная героиня держит на прицеле высокопоставленную жертву (стрелять или не стрелять), тональностью и немного слогом напомнила известную сцену из одного из лучших (если не лучший) романов о войне, Владимир Богомолов «В августе сорок четвёртого» («Момент истины»). Сцена, когда останавливается время и начинается момент (есть только миг, за него и держись, слов из песни не выкинешь), в котором сосредоточено невероятное напряжение как в ментальном, так и в материальном плане. Невероятная пластичность времени, оно растягивается до бесконечности безо всяких околосветовых скоростей (по Эйнштейну). С одной стороны, это безусловно художественный прием, замечательный, но все же только прием письма, который может использовать писатель. С другой стороны, время, вероятно, действительно не линейно в ментальном плане. Жизнь духа устроена по-другому, не так, как тела в материальном мире. В сложных ситуациях время удлиняется, в счастливые моменты пролетает как единый миг, каждый может это подтвердить. Но когда наступает момент истины, время останавливается. Весь окружающий мир сосредоточен внутри этого абсолютно критического момента в жизни. От правильного решения в такой момент зависит ее продолжение. Или обрыв, провал в вечность.

Автор умело подводит читателя к обозначенной критической черте и заставляет поверить в реальность происходящего на страницах детективной повести. На пути к кульминации разворачивается действие, герои предпринимают все возможные усилия, чтобы справедливость восторжествовала. Постепенно на первый план выходит Надежда, педагог по профессии, который просто хочет помочь полковнику Акимову, пенсионеру, несправедливо преследуемого правоохранительными органами и обвиняемого в убийстве своего шефа. Но того убил нанятый киллер, и Акимов с Надеждой идут по его следу, попадают из Казахстана в Киргизию, потом в Россию, где находится охранная фирма, в которой готовят наемных убийц. Надежда проходит обучение на наемного убийцу и заодно выясняет, что именно ее инструктор и является киллером, убившем шефа Акимова.

А дальше все постепенно подводится к финальной сцене. От Акимова нет сигнала, что письмо дошло до органов, поэтому Надежде приходится стрелять. Но, к счастью, пуля проходит немного мимо цели, и все заканчиваетя хеппи эндом.

Детектив как жанр остается для меня загадкой. Вроде схема ясна, только наполнение разное. Но он остается востребованным литературным жанром, популярность которого не особо снижается со времен Эдгара По и Конан Дойля. Видимо, все зависит от талантливости исполнения, качества воплощения известной схемы в форме организованного текста.

51. Седой Урал

Сказка-быль

Бельские просторы, № 10, 2021

Фаиля Ситдикова

Одухотворение природы. Поиск путей между приземленным, материальным, с одной стороны, и духовным, недосягаемо далеким, с другой, то есть тем, которое нельзя уловить нашими органами чувств, а можно лишь ощутить в моменты подъема духа к горним сферам бытия. Даниил Андреев в "Розе Мира", прямо одухотворяя природу, вводит понятие светлых стихиалей или духовных существ, которых нам не дано видеть, но которые как бы просвечивают сквозь наблюдаемые прекрасные явления природы. Они существуют, но только на других, более тонких, чем материальный мир, планах бытия. Каждая река, каждая горная вершина, каждый прошедший дождик, каждый накрывающий окрестности туман обладают собственной душой, которую можно ощутить, почувствовать и даже пообщаться с ней, если находишься в соответствующем духовном состоянии.

Автор как раз описывает подобное общение в рамках предлагаемого текста. Автор обозначил жанр произведения как сказка-быль, неожиданно свел воедино антонимы, то есть констатировал парадокс. Однако в свете вышесказанного ничего парадоксального здесь нет: если природа одухотворена, в чем сомнения отсутствуют, данное произведение это быль с авторским допущением о чувствах Волги к далекому и прекрасному Уралу.

И далее все персонажи произведения ищут разрешение загадки, поставленной самим его названием. Действительно, словосочетание Седой Урал стало практически нарицательным. Но почему, неужели Урал на самом деле так стар и немощен, что поседел и обессилел? И как к месту тут грустные мысли прабабушки Малыша об ушедшей прекрасной молодости, которую не вернуть…

Вся надежда на молодежь, которая горы готова свернуть в поисках истины, найти разгадку самой сложной загадки или решение нерешаемой проблемы. И молодежь, как водится, не подвела. Ученик долго пытал Учителя по-поводу Седого Урала, но только прямой эксперимент, опыт дал ему разгадку. Долго разгадка не давалась Ученику, но цели достигает лишь упорный и целеустремленный. Уже и пятидневный сплав по реке Зилим, что на Южном Урале, подошел к концу, а ни один из вариантов разгадки не удовлетворяет Ученика. И тут вдруг, эврика! Утренний туман накрывает реку, белым одеялом охватывает сосновый лес, поднимается в гору и накрывает горные хребты белоснежным покрывалом, напоминающим "…благородную седину мудрого старца". Вся соль в том, что только напоминающим седину, на самом же деле Урал не седой, он лишь покрыт туманом!

И радостный крик Ученика подхватила окружающая Природа – птицы, туча, молнии, сам Ветер! Он подхватит стаи туч и приведет их к Волге, они прольются теплым дождичком и донесут до могучей реки долгожданную весть, что Урал не седой, что он "…все так же могуч и прекрасен!", что он вечно юн и никогда не стареет. Вот бы и нам так уметь, хотя бы чуточку.

Ну и конечно мысль о единой сети водных артерий, несущих "…живительную влагу со всех родников и ручейков Уральских гор" сначала в Каму и Агидель (это река Белая, знаю не понаслышке, она течет через Ишимбай), а уж потом и в саму матушку Волгу (которая раньше называлась Итиль). Единая кровеносная система, единая Родина. А когда прочитал, как автор в числе бравых башкирских речек назвал Тайрук, в котором мы купались все детские годы… Это уже родное.

52. Мизансцены на полях театрального дневника

Повесть

Бельские просторы, № 10–12, 2021

Вячеслав Стрижевский

Воспоминания неординарного человека всегда интересны. Но, по-моему, не бывает не интересных воспоминаний, они могут быть не интересно написаны, это да, но по сути каждая жизнь уникальна и по-своему интересна, поэтому поделиться опытом прожитого должен каждый. Нам хочется верить, что "ничто на земле не проходит бесследно". Но когда жизнь заканчивается, она уходит в никуда, растворяется бесследно в окружающем мире. Да, память людей, но она скоротечна, своих сиюминутных забот хватает выше крыши, еще о ком-то помнить. Написание воспоминаний, фиксация на бумаге прожитого это попытка прикоснуться к вечности, отчаянная попытка остаться здесь, в этом мире. Обреченная попытка, но, как там по Горькому, – "безумству храбрых поем мы песню". Храбрых – потому что пишешь о себе, раскрываешься, и тут уж грех постороннему при случае не пихнуть тебя побольнее или, наоборот, вдрызг разобидеться.

Автор не всегда придерживается хронологии, да это и не нужно. Память она избирательна, в памяти нет точного времени. Детство, юность, учеба, первая работа, первый заработок, неожиданные изгибы, повороты и развороты жизненной линии, поиск своего пути в жизни. Безусловно прослеживается активность автора в этом поиске, мощная внутренняя энергетика, четкое понимание своего места в жизненных перипетиях. Талантливый, энергичный человек живет с учетом объективных факторов, не прет, как говорится, на буфет, вытаращив глаза, но и никогда не сдается при появлении серьезных препятствий на своем пути. Может поставить вопрос ребром, не раболепствует перед сильными мира сего. На таких людях держится дело, поэтому вполне логично выстраивается биография автора. В течение четверти века возглавлять последовательно друг за другом два ведущих театра Уфы, защитить кандидатскую по искусствоведению, при этом иметь за плечами репутацию великолепного фотографа, несколько изданных фотоальбомов, богатый опыт фотокорреспондента в нескольких газетах и журналах это попросту грандиозно!

В советское время горкомы и обкомы партии были святее всех святых, в них обитали настоящие небожители. Здесь же нам открывается, что и там работали вполне даже материальные люди, со своими характерами, слабостями и сильными сторонами. Автор делится воспоминаниями об общении с подобными людьми, и мы понимаем, что руководителями были чаще всего незаурядные люди. Но незаурядность иногда проявляется в том, что, чем выше ты на служебной лестнице, тем больше у тебя права на "телефонное право". Любой вопрос в Москве решается личным контактом, если ты находишься в одной плоскости с вышестоящим, и он тебе верит и доверяет. Интересно, неужели сегодня не так?