99 книжных вивисекций. Рецензии с перцем и кровью

Внутренний мир турецкого поэта сложен, жизнь трагична. Семь лет живет в Германии, во Франкфурте, городе, возможно самом космополитичным из немецких городов, не считая конечно Берлина. Казалось бы должен проникнуться западными ценностями за это время, но не тут-то было, ведь он поэт, а не обычный человек. Ни да, ни нет на вопрос верит ли в Аллаха или атеист ли он.

В небольшом городке в глуши Турции происходит ряд самоубийств женщин, и поэт едет в этот город по своей инициативе в качестве журналиста, хотя и без задания редакции. Проходит снегопад, который отрезает городок от центра. И в замкнутом городке происходит локальный военный переворот в пользу идей первого турецкого президента-республиканца Ататюрка. Хотя в Анкаре и без того республика. Однако в городке на днях выборы мэра, и на пост реально претендует кандидат исламист, чего республиканцы допустить не могут.

Нужно понимать, что в Турции сложнейший расклад политических сил. Правят республиканцы, но есть исламисты разной степени фундаментальности, умеренные и крайние, такие как в Иране. Еще несчастные курды и тоже широкого спектра, от умеренных до террористов. А все мусульмане еще вдобавок и по-разному относятся к Западу, от полного отрицания до частичного признания. И в этой заварухе очутился поэт, который зациклен на собственном мироощущении. Он видит мир поэтически, честно, правдиво в собственных глазах, но часто это кардинально расходится с реальностью. Он мечется между сторонниками разных политических воззрений, пытаясь помочь людям разобраться, понять происходящее, призывает к благоразумию. Но при этом выше всего ставит свою любовь к разведенной женщине неописуемой красоты, что автор много раз подчеркивает.

Постоянно идет снег, для поэта снег это символ красоты и сложности внутреннего мира человека. Он даже в виде снежинки изображает схему этого внутреннего мира.

В романе постоянно упоминается Россия, поскольку именно в этих местах остались здания Российской империи, здесь в прошлом было сильное влияние русского мира. Но параллели далеко не только физические. Тревожная атмосфера, нарастание противостояния в городке напоминает атмосферу "Бесов", сам поэт имеет черты и Алеши Карамазова, и князя Мышкина, и в то же время чуть не Ставрогина. Поэтическое преломление мира в душе поэта сродни атмосфере "Доктора Живаго". Этакая дьявольская суперпозиция противоречивых черт в образе главного героя. Окружающие его как будто уважают, но откровенно не любят, хотя скрывают такое отношение. Он не от мира сего, и этим все сказано. Люди городка к чему-то стремятся, отстаивают свои взгляды, это их реальная жизнь. А поэту суета вокруг военного переворота лишь источник вдохновения для поэтического творчества. Во время визита в городок он написал около двадцати стихов, целую книгу, хотя до этого был большой перерыв. Он уверен, стихи диктуют ему свыше, Бог, заслуги самого поэта в стихотворчестве нет.

После освобождения городка из снежного плена поэт возвращается во Франкфурт, продолжает свою одинокую, тоскливую жизнь. Через четыре года его убивают, и тетрадь с написанными в городке стихами исчезает. Сразу мелькает мысль, туда им и дорога.

Конечно описанный мусульманский мир далек от нашего понимания. Вселенская проблема, носить или не носить женщине платок на голове. И в ту, и в другую сторону женщина готова себя убить ради самоутверждения.

Постоянно присутствует сентенция, мир – театр, причем даже в буквальном смысле, ведь переворот начался расстрелом студентов-исламистов прямо во время спектакля, а идейно переворот возглавил актер, гастролирующий в это время в городке.

Очень своеобразен стиль автора. С одной стороны, он немного зануден, много повторений, некая хаотичность изложения. С другой, передан внутренний мир поэта, который не может быть иным. Вот бы кто написал подобную правдивую исповедь того же Пушкина, Лермонтова или Маяковского. Как они воспринимали окружающий мир, людей, как не вписывались в него со своим поэтическим мировоззрением не от мира сего. То есть в данном конкретном романе, скорее всего, стиль определен миром поэта, возвышенным и в то же время хаотичным, предельно субъективным. Другие романы автора, где действия развиваются уже только в Стамбуле, стоят внимания. Талантливо и правдиво описывается жизнь другой земной цивилизации, с несколько иными ценностями, взглядами, поступками. Это интересно.

78. Неортодоксальная: Скандальное отречение от моих хасидских корней

Роман, 2012

Дебора Фельдман

Познавательная и увлекательная книга о хасидской общине в Нью-Йорке и молодой женщине, которая решила порвать с тысячелетними традициями. Не со всеми конечно, а только с откровенной ортодоксальностью. В Нетфликс в 2020 вышел сериал по мотивам книги, но сюжет фильма значительно отличается от романа. В фильме больше динамики, добавлена линия преследования героини хасидами уже после переезда героини в Берлин, что выглядит нереальным. Мне кажется, эта линия добавлена, как говорится, ради красного словца или красного кадра, если речь о фильме. Еще отличие: в книге героиня становится писателем, в фильме – музыкантом. Мне больше понравилось содержание книги. Оно гораздо глубже, обстоятельнее, насыщено искренними чувствами и мыслями героини. Показан процесс эволюции самосознания героини в процессе взросления и освоения окружающего ее замкнутого мира хасидов, с одной стороны, родного, с другой – удушливого в своей бесконечной зарегламентированности и ограниченности.

Я был в Нью-Йорке в 2019, но до Бруклина не добрался. Гигантский город является моделью земного шара в плане совместного проживания множества национальностей на одной территории. Нью-Йорк разбит на районы компактного проживания разных национальностей. Я жил недалеко от итальянского и китайского кварталов. Все в национальном районе обустроено соответствующим главной национальности образом. Плюс к английскому на вывесках родной язык, большинство прохожих национальности района. Так, видимо, комфортнее жить, если рядом свои люди. Побывал, конечно, на Брайтон-Бич, пообщался с русскоговорящим тамошним населением. В Гарлем заехать не решился, а про Бруклин просто забыл. А там, оказывается, компактно живут хасиды. Чего не знал, того не знал, а то бы заехал.

Всегда интересно читать о человеке, который решительно бросает вызов судьбе, рвет узы со средой, в которой он обречен жить до конца дней своих. Среда или равнодушна к его намерениям, или препятствует им из собственных эгоистических побуждений. Второе часто порождает трагические судьбы. Мне в свое время понравился роман "Блуждающие звезды" Шолома Алейхема, где герои вырвались из местечковой трясины, убежав с бродячим цирком, через многое прошли, чтобы стать известными артистами в той же Америке. О том же примерно "Зулейха", но здесь накладываются обстоятельства принудительного выселения татар во время варварской коммунистической коллективизации. Но героиня тоже постепенно осознает себя самостоятельной личностью, свободной от тяжких цепей прошлой жизни. Вспоминается также турецкий фильм (забыл название), в котором две девушки с огромным трудом вырвались из глухой мусульманской провинции, переехали в Стамбул и начали жить вполне цивилизованной, гражданской жизнью.

Роман "Неортодоксальная" стал бестселлером, думаю, не только благодаря теме, но и потому, что написан ясным и четким языком, по всем правилам писательского мастерства. Рекомендуется к прочтению.

79. Щегол

Роман, 2013

Донна Тартт

Книга из серии: все читают, почему не сделать этого и мне? Не ошибся, подтверждение правила – все не всегда ошибаются.

Суть романа должна сводиться к лаконичной формулировке-лозунгу. Чем лаконичнее и шире формулировка, тем гармоничнее роман. В "Щегле" суть проста – красота спасет мир. Почему это так, непонятно, но звучит красиво, ведь сказано Достоевским.

Русского в романе много, русская классическая литература постоянно упоминается, лучший друг главного героя русский. Кажется, его образ не слишком плоский, хотя естественно пьяница, наркоман и авантюрист с юных лет. Но преданный друг, готовый последнюю рубашку отдать своему другу.

Главный герой в тринадцать лет теряет мать. Она погибает во время террористического акта в художественном музее, где находилась вместе с сыном. Тот выживает; в развалинах, пока не прибыли спасатели, знакомится с пожилым мужчиной, который передает ему картину небольшого размера с нарисованным щеглом великого голландского художника и называет имя и адрес человека, реставратора антиквариата, с которым герой будет связан дружбой оставшуюся жизнь. Погибший торговец антиквариата, друг реставратора, ценитель древней красоты. Но остается непонятным, каким путем у него в руках оказалась знаменитая картина, ведь он тяжело ранен и умирает. Значит, он взял картину до взрыва, а не мародерствовал.

Роман это описание судьбы, взросления мальчика до двадцати шести лет от первого лица со всеми внутренними переживаниями, мыслями по отношению к окружающему миру и людям, с которыми сталкивает его жизнь. После трагедии жизнь как будто теряет смысл, и он барахтается в ней, пытаясь уловить и придать ей хоть какой-то смысл. Он одарен художественным даром, чувством красоты, но внешний мир давит на него, прессует, пытается прогнуть, низвести до убогого, примитивного существования. Жизнь протекает в разных местах Америки, это Нью-Йорк и Лас-Вегас. Знакомство с русским парнем, который учит его пить и наркоманить. Смачно описываются загулы школьников. Правда, немного странно, откуда у подростков такое лошадиное здоровье, постоянно пить водку, нюхать наркотики или глотать колеса и при этом успевать в учебе, не отставать в школе. Собственно, некоторые страницы книги вполне могут сойти за пропаганду наркотиков. Интересны описания ощущений, которые испытывает герой от принятия того или иного вида наркоты. Наркомания проходит через всю жизнь героя, но он побеждает и ее в конечном итоге.

Все коллизии вокруг картины, которую прячет герой, но тайно похищает у него русский друг и проворачивает с ней махинации, отдавая под залог. Дело уходит в криминал.

Сам герой тоже далеко не паинька. Он встает на преступный путь, начинает проворачивать авантюры с продажей антиквариата, который восстанавливает его старший друг, по завышенным ценам.

В последней трети книги действие переносится в Амстердам и становится крайне динамичным. Кульминация в сцене, где при передаче найденной картины главный герой в целях самозащиты вынужден убить двоих бандитов. Описание динамики этой сцены размазано по замедленному времени и напоминает по технике писательского исполнения главную сцену романа Василия Богомолова "Момент истины: В августе 44-го". Однако по мне так роман ничего бы не потерял, если эту сцену исключить. На фоне постоянно описываемых глубинных переживаний героя внешняя динамика смотрится искусственно. Хотя для расширения круга читателей не помешает.

Сквозной линией по роману проходит похищенная картина. Которая в конечном итоге возвращается государству усилиями русского друга. За очень хорошее официальное вознаграждение.

Главный герой встает на путь исправления, даже компенсирует деньгами каждому покупателю неправильно проданный в прошлом антиквариат.

Последние несколько десятков страниц автор наводит философию о красоте, что несколько занудно и все равно в памяти не остается.

Автор обладает огромным литературным талантом, но использует его крайне экономно и при этом эффективно. Писательнице под шестьдесят, но написано всего три романа. На каждый уходило более десяти лет. То есть тщательная, выверенная писательская работа. Если уж высказываться, то основательно и только по существу.

В конце стоит отметить, что "Щегол" получил знаменитую Пулитцеровскую премию в 2014 году по разделу "За художественную книгу, написанную американским писателем, желательно об Америке" с формулировкой "за красиво написанный роман с изысканно нарисованными персонажами, книга, которая стимулирует ум и затрагивает сердце".

80. Клара и Солнце

Роман, 2021

Кадзуо Исигуро

Новый роман недавнего Нобелевского лауреата, англичанина японского происхождения, затрагивает важнейшую проблему природы человеческого сознания. Возможно ли, в точности воспроизведя человеческое тело, вложив в голову супербустродействующий, самообучающийся компьютер, наделив датчиками в роли органов чувств (данная модель по имени Клара почему-то лишена обоняния), смоделировать человеческие душу и сердце, то есть создать человеческую индивидуальность. Автор не дает однозначного ответа, но явно склоняется к мысли, что да, это возможно, нет никаких принципиальных запретов на то, что все человеческие чувства можно разложить на мельчайшие компоненты и в конечном итоге алгоритмизировать, то есть воспроизвести. Нет ничего загадочного в так называемых глубинах человеческого сердца. На самом деле люди довольно просты, даже примитивны по сути, чего бы о себе не воображали. Все дело в появлении соответствующих технологий, которые смоделируют человеческие дух и сердце. Избежать этого можно только протекционистскими мерами, то есть прямым запретом на разработку подобных технологий.

Тут вспоминаются современные шахматные программы, которые сегодня на десять голов превосходят человека-шахматиста. Вспоминается время конца восьмидесятых, появление первых шахматных программ, первого чемпионата мира среди шахматных программ, где победила советская программа "Каисса". Так вот, тогда в прессе потешались над уровнем этих программ, мол, куда им до человека, который обладает фантазией, магией творчества, нестандартным, оригинальным подходом к шахматной позиции. Никогда шахматная программа не превзойдет человека. И мы знаем, что последние попытки чемпионов мира по шахматам Каспарова и Крамника победить лучшую шахматную программу относятся ко времени конца девяностых – начала нулевых, то есть всего через десять-пятнадцать лет после "Каиссы". С треском проиграли и тот, и другой, и больше не брались чемпионы мира за неподъемное. Сегодня человеческие шахматы лучших гроссмейстеров с точки зрения шахматных автоматов это детский лепет, детский уровень, какой-нибудь третий юношеский разряд, если такой сохранился в классификации шахматного мастерства.

Автор декларирует еще несколько проблем, стоящих перед современным человечеством. На каком-то этапе человечество решит подвергнуть детей добровольному форсированию, то есть генной модернизации. Иначе ребенок окажется не в состоянии адекватно вписаться в мир, сделать достойную карьеру. Однако решение о форсировании ведет к проблемам. Ребенок может заболеть и умереть. Однако, если не форсировать, он обречен в будущем на прозябание, несчастное, бедное существование.

Человечество выпускает искусственных друзей (ИД) или подруг (ИП), которые призваны скрасить детское одиночество. Здесь складывается ситуация, когда рядом с ребенком оказывается гораздо более умный и сообразительный аппарат, имеющий вид человека, мальчика или девочки, который помогает расти человеческому детенышу на определенном этапе жизни, как правило, отрочестве.

Весь фокус в том, что в романе все происходит с точки зрения такой ИП, попавшей в семью форсированной девочки, заболевшей и чуть ли не умирающей. Так вот, ИП настолько очеловечивается, что делает все, чтобы спасти девочку, даже в ущерб собственному здоровью, если можно так выразиться. Автор настолько тонко описывает оттенки чувств ИП, что сложно удержаться от слез в кульминационные моменты.

И вере в чудо находится место. ИП питается от Солнца, и она устраивает так, что сможет достучаться до великого Солнца, которое обожествляет, чтобы Оно оказало великое расположение умирающей девочке и спасло ее от смерти, ведь Оно всесильно.

Короче говоря, роман из тех произведений, которые находятся на переднем крае современного состояния человечества, которые анализируют пути развития человечества и ставят при этом главные вопросы, причем не влобовую, примитивно, а высокохудожественно. Если в ХIX веке главные вопросы ставили Достоевский и Толстой, то сегодня их ставят писатели подобные Кадзуо Исигуро.

Фантастика

81. Золотой горшок

Повесть-сказка, 1814

Эрнст Теодо?р Вильге?льм (Амадей) Го?фман

Называют детской сказкой, по-видимому, это за внешнюю красочную сказочную атрибутику повествования, на самом деле, произведение выглядит как философское осмысление дуализма нашего существования, духовного (здесь сказочного, где находится сердце природы) и материального (косного, приземленного, зашоренного).

Сюжет наверняка все знают наизусть, но все же, в двух словах. Студент Ансельм смог разглядеть трех золотых змеек среди ветвей и листьев бузины, это был сигнал из волшебного мира, который удается увидеть и услышать только людям с наивной поэтической душой и чистых сердцем. И Ансельма тянет в волшебную страну, где живет одна из змеек, прекрасная Серпентина. Но в этом, окружающем нас мире, живет Вероника, которая любит Ансельма и любыми путями пытается его завоевать.

В сказочном мире тоже не все так просто, там поссорились братья, и один выбрал путь дракона. Отец же Серпентины, в быту архивариус Линдгорст, пошел в отца и стал волшебником Саламандром, тем не менее, в силу заклятия тоже блуждающим между мирами.

То косное, то волшебное окружает студента в жизни. Он приходит в дом к архивариусу, чтобы по заданию хозяина переписывать таинственные фолианты (ксерокса тогда еще не изобрели), и там начинается сказка. Выходит из того дома – и снова мрачная жизнь, в которой постоянно случаются с ним несчастья и происходят беды.