Женщины и мужчины

– Мы тут не курим! – заверил ее Перепелкин. – Мы ждем тебя, чтобы поцеловать!

И пошел к ней, держа стакан в одной руке и хлеб в другой.

– Мал ты еще целоваться! – фыркнула уборщица и ушла.

Перепелкин почувствовал в ее голосе не только возмущение, но и сожаление. Может, это ему показалось, но Перепелкин понял, что время ожидания прошло. И что надо начинать жить, а не смотреть в окно, как живут другие.

Женская красота

Перепелкин сидел с друганами и обсуждал, как оценивать красоту женщин.

– Потрогать надо! – сказал Вовка.

– Сбоку посмотреть – и все ясно! – упростил задачу Юрка.

– Неее… – сказал Вовка. – Они подложат чего-нибудь… Только трогать!

Перепелкин молчал, но в глубине души очень хотел попробовать Вовкин метод.

В кинотеатре

– За коленки ее сразу не хватай! – учил Перепелкина Вовка. – Сначала обними за плечики, типа, в зале холодно и дует.

В кино пошли всем двором. Перепелкин сел справа от Нинки и начал представлять, как он будет ее обнимать за плечи. На экран он не смотрел, а напряженно думал, когда можно начинать. Наконец, Перепелкин решился и стал просовывать руку между Нинкиной спиной и спинкой сиденья.

– Ты чего? – спросила Нинка и крепко прижала его ладонь к деревяшке сиденья.

– Так ведь дует! – сказал Перепелкин.

– Куда тебе дует? – поинтересовалась Нинка.

– Это в тебя дует! – сказал Перепелкин.

– Кто? – изумилась Нинка.

– Дура ты! – сказал Перепелкин и вытащил ладонь.

Всадник без головы

– Ты читал «Всадник без головы»? – спросила Нинка, когда Перепелкин сидел с ней на лавочке у подъезда и ожидал остальную компанию.

– Намекаешь? – проворчал Перепелкин.

– Нет, ты же не всадник. Просто я вчера дочитала и могу тебе дать почитать.

– Давай! – сказал Перепелкин.

– Приходи завтра после школы, пока родители на работе.

После школы Перепелкин нашел дома начатую бутылку вина, сделал несколько больших глотков и направился к Нинке. Она его встретила в пестром фланелевом халате, черных рейтузах и в красных тапочках с белыми шариками. Волосы были зачесаны назад и заколоты чем-то серебристым. От этого ее щеки казались большими и своей краснотой привлекали внимание.

– Ну, давай твоего безголового, – вздохнул Перепелкин и стал разглядывать обои в прихожей. Обои были как у него в квартире, ничего интересного он не заметил.

– Щас! – сказала Нинка.

Она сходила в комнату и принесла книгу.

– Ну, это… спасибо, – поблагодарил Перепелкин и вышел на лестничную площадку.

Нинка приоткрыла дверь и высунула голову.

– У меня много книг есть! – сказала она.

Перепелкин оглянулся на нее и увидел кусочек белого лифчика в разрезе халата.

– Ладно! – буркнул он и бросился вниз по лестнице.

Телевизор и парк Горького

Каждый день Перепелкин смотрел телевизор. Сначала программу «Время», а потом кино по второй программе. Ему очень нравилось, что в нашей стране все было хорошо, а в других дела шли неважно. От этого в душе не появлялось никакого желания куда-либо ехать. И когда в выходные Юрий Сенкевич рассказывал о каких-то экзотических странах, Перепелкину было жалко тех, кто там работал и делал репортажи.

– Зачем куда-то ехать! – подтверждал его мысли Вовка. – Мы с тобой лучше в парк Горького на каток смотаемся и там таких чувих подцепим!

Перепелкин смотрел на падающий снег и мечтал, как они подцепят чувих.

– А потом? – спросил Перепелкин самого себя, но Вовка услышал.

– В киношку их пригласим! – сказал Вовка.

И Перепелкин стал думать о киношке.

Мысли Перепелкина

– Ты знаешь, – сказал мне Перепелкин, прочитав написанное. – Получается, что я был какой-то озабоченный и мог думать только о девчонках.

– Ну и что? – возразил я. – В то время мы все думали о девчонках. Наиболее продвинутые думали еще о портвейне, но и они в свободное время думали о девчонках.

– Я еще о книгах думал! – заявил Перепелкин. – Я тогда считал, что книги – это вредное вранье. Прочитаешь о благородном капитане Немо, который помогал бедолагам на необитаемом острове, а потом выйдешь на улицу и узнаешь, что Вовку посадили на пятнадцать суток. И что когда он выйдет, то Сашка с пятого этажа его точно зарежет.

Какой там капитан Немо! Вовка пошел учиться в вечернюю школу и устроился работать в котельной. Нет, уголь в печку он не швырял – там все на газе, чисто и скучно. Как-то раз пригласил Вовка сестру Сашки, Верку, к себе в котельную поболтать и вина выпить. А когда они выпили, то он, конечно, полез к ней под юбку и порвал ее. За порванную юбку Вовка получил в глаз, но выпившая Верка на этом не угомонилась, а побежала на улицу, встретила знакомого милиционера и сказала, что ее пытались изнасиловать. Вовку повязали и пригрозили сроком. Но дуракам везет. Ему попался хороший следак, который сказал, чтобы он переписал свое объяснение и выкинул все свои сексуальные фантазии и действия. А написать надо было так: шел, споткнулся, ухватился за юбку, она порвалась. А то, что синяк у Верки, так он тут вообще не при делах, она с синяком к нему пришла. А его синяк – это женская месть за испорченный наряд.

Это Перепелкин к тому рассказал, что такие новости и были главными в его жизни. Книжный мир существовал отдельно, речи по телевизору отдельно, школьные и родительские нравоучения отдельно, а вот Вовкины приключения и Нинкина грудь – это было главным.

Кстати, до Нинкиной груди Перепелкин все-таки добрался. Вечером в кустах. Помял он ее сначала через лифчик, потом без лифчика. Нинка была не против. Молчала и даже закрывала лицо руками – типа стеснялась. А Перепелкин мял грудь и думал, что это ему уже надоело, надо бы прекратить, но вдруг она обидится. Но тут Нинка и ляпнула:

– И что это вас всех туда как магнитом тянет!

Ага, вот тут Перепелкин и завелся. Кого это всех? И сколько у тебя таких было? Я, может, с чистой душой, а ты…