Российские этюды – 3

Нашли самые легкие материалы, из металла склепали шпиль, а звезду делать отказались. С ней все рухнет, сказали архитекторы. Легли на пол перед комиссией и попросили их расстрелять. Или разрешить здание без звезды. Им разрешили.

Достоевский

Иду мимо памятника Достоевскому, что у Ленинки. На пьедестале сидит девушка и смотрит в телефон. Жаль, что не смотрит в книгу Достоевского – это было бы так гармонично.

Особенно в день юбилея писателя.

Короны на крестах

Если на церковном кресте корона – это значит, царь лично курировал и помогал строительству храма. Такая корона на кресте храма святителя Николая в Пыжах (Малая Ордынка). Тут была стрелецкая слобода, храм строился на их деньги под присмотром Алексея Михайловича. У стрельцов вычитали половину жалования на строительство. Они были недовольны и пошли к царю с челобитной. За что их приказали высечь.

И это правильно. Негоже служивым людишкам мешать воплощению царских проектов.

Смирновъ

В начале Пятницкой улицы у Чугунного моста стоит красивый дом. На нем написано «т. д. П. А. Смирнова». Да, торговый дом того самого Петра Смирнова, известного своей фирменной водкой. До того хорошей, что Александр III назначил Смирнова поставщиком императорского двора.

Завод Смирнова располагался рядом на Садовнической улице – центральной улице острова Балчуг. Но это было давно, а что сейчас?

Сейчас бренд Smirnoff принадлежит американской компании. Пробовал я эту водку – резкая, невкусная. А в России праправнуку Смирнова – Борису достался по наследству секретный рецепт изготовления водки «Смирновъ» и он организовал ее производство в научном подмосковном городке Черноголовка. (Сколько времени я там провел за терминалом компьютера! В Черноголовке был филиал нашего института). Мало того, в 90-е Борис сумел вернуть себе фамильный дом на Пятницкой. Говорят, что сейчас у него с этим домом проблемы, но подробностей я не знаю. Еще у Бориса проблема с брендом – американцам не нравится, что он использует купленное ими слово «Смирнов». Но водку выпускают и те, и другие. Чем все закончится, никому не ведано.

А что с фабрикой? В советское время там работал Московский завод шампанских вин. Я жил рядом и часто проходил мимо, принюхиваясь. Здесь была разработана технология ускоренного производства шампанского – его производили много и стоило оно недорого.

В наше время… Мне сказали, что завод давно закрыли, а здание перестроили под элитное жилье. Я как услышал, то сразу кроссовки о штаны вытер, чтобы хоть немного соответствовать. Прошел там дождливым осенним вечером. Окна в доме были темными – непроста элитная жизнь. О чем там думают, какие проблемы решают – об этом мало кто знает.

А в советское время Садовническая улица носила имя летчицы Полины Осипенко. Сталинский сокол, герой Советского Союза. Мировые рекорды, слава, погибла еще до начала войны. Жила она на Садовнической в «генеральском» доме. Тихое и приятное было место.

P. S. Российских водок «Смирновъ» (их много) я не пробовал, ничего про них сказать не могу.

Новости с Нового Арбата

Я думал, что бетонные коробки, которые москвичи называют «челюсти», снесут, но их немного отреставрировали. Фасады сделали пестрыми, а кондиционеры поставили в каждую квартиру и закрыли симпатичными ящиками.

Хорошеет Москва. Скоро и поругать ее будет не за что.

Не хватает

Иду по Нижнему Кисловскому переулку. Это там, где раньше царям капусту квасили. Иду и чувствую: что-то не то. Чего-то не хватает. Потом понял: а плитки-то нету!

У ГЭС-2

А мне нравится штуковина, которая стоит у здания ГЭС-2. Называется штуковина «Большая глина №4». Слепил эту глину Урс Фишер. Почему нравится?

1. Она блестит.

2. Она большая.

3. Непонятно, почему она не падает.

4. Ее ругают, а она помалкивает.

5. На ней отпечатки пальцев автора. Если что, далеко он не уйдет.

6. Она похожа на аллигатора, перевязанного веревочками.

И самое главное. Философское. Эта штука похожа на результат многих наших усилий. Мы пыхтим, творим, вкалываем, а получается то, что стоит у ГЭС-2. Придут наши потомки, и выбросят всё в мусорный бак. И правильно сделают.

На Солянке

Последнее время, проходя по Солянке, я старался не смотреть на колонны у входа на аллею, ведущую к Воспитательному дому. У одной из скульптур на колонне было отбито полруки, и казалось, что женщина собирается ударить младенца.

А недавно посмотрел и обомлел. Скульптуры как новенькие. А женщина подняла руку, чтобы на нее сел голубь. Прямо гора с плеч долой и камень с души свалился!

Это была хорошая новость. Другая новость не такая приятная. Военные из Воспитательного дома выехали, здание кто-то купил и по слухам собирается там сделать очень дорогой отель. Ну и парк вокруг тоже будет его.

Это уже не для нас. Туда будут приезжать уважаемые гости с красивыми женщинами, пить вино по тыще долларов за бутылку и смеяться над глупыми шутками своих достойнейших коллег.

А нам достанется смотреть на обновленные скульптуры, пить пиво в пивном ресторане на Солянке и думать о суете и бренности жизни.

На мосту

Стою на Комиссариатском мосту, смотрю на Водоотводный канал.

Неподалеку случилась моя первая авария. Стоял на светофоре, и вдруг в мою «копейку» въехал грузовик. Неделю «жил в гаражах», узнал много нового о внутренней и внешней политике, о правильном развитии экономики и образования, о секретах вечной молодости и счастливой семейной жизни.

Я бы поделился этими секретами, но был молодым, глупым, многое пропускал мимо ушей или сразу забывал.

Сибирский старец

На пересечении Последнего переулка с Трубной улицей стоит дом ядовито-желтого цвета.

Как тут не вспомнить популярную московскую легенду. В подвалах мэрии стоят бочки с краской. У каждой бочки есть номер. Когда нужно решить, в какой цвет покрасить дом, то посылают гонца или звонят слепому сибирскому старцу. Он называет номер бочки и решение принято. Поделился легендой с москвичами, и мне сказали, что этот дом замечательный. Так что старец хорошо работает, радует москвичей.

Площадь видна

В начале Волхонкие стоит доходный дом (до революции) Михалковых. Да-да, тех самых.

А из нашего окна

Площадь Красная видна.

И это правда.

На Страстном

Люблю Страстной бульвар: широкий: красивый, пустынный. Редко тут встретишь пешеходов, всех их как насосом всасывают Петровка и обе Дмитровки. Плитка на бульваре хорошо уложена, бордюры гранитные, скамейки удобные.

По бордюру, как гимнастка по бревну, туда-сюда ходит девушка и разговаривает по телефону. Я сижу на скамейке, пью чай, ем пирожок и волнуюсь за бордюр: не сломала бы она его!