Все мы родом из детства. Первая книга романа «Вера и рыцарь ее сердца»

Уже в постели она вспоминала, как боялась зайти в тёмную комнату, и удивлялась своему страху.

«В зале было темно, я боялась, что меня схватит бандит! Но куда же он делся, когда я зажгла свет? Может быть, он сам боится света? – думала про себя Вера, лёжа под одеялом. – Сейчас я его не боюсь, хотя в спальне тоже темно. Значит, сейчас его в комнате нет?».

На кровати напротив ворочался брат Саша, ему было совсем не страшно.

«Но, может быть, этот злодей спрятался под моей кроватью?» —

смотреть под собственную кровать девочке сразу расхотелось, и она постаралась быстрее уснуть, но во сне она часто видела, как бандит подползает к её кроватке, и от страха просыпалась.

Зато днём Вера была очень смелой и своими рассказами пугала трусиху Софу!

Стояла жара, рядом играли дети, которые бегали друг за другом и своим громким смехом отпугивали всех злодеев в округе.

– Софа, сейчас бояться не надо, ведь ты со мной, – успокаивала подружку Вера и добавляла маминым назидательным голосом: – Бойся чужих дядь и тёть, пытающихся с тобой говорить ласково, предлагать различные конфетки и хвалить. С ними говорить не надо, а надо убегать и кричать.

– А что кричать? – тихо спросила Софа, глядя на Веру удивительно преданными глазами, в которых помимо страха читались преданность и покорность.

Что нужно кричать, Вера сама ещё не знала, но, чтобы как-то отвлечь подружку от вездесущих бандитов, она стала рассказывать Софе более весёлые истории, уже из своей жизни, ведь приятно летом вспомнить морозную зиму.

…Однажды, зимним вечером тепло одетые дети во дворе катались на санках с ледяной горки. Было весело и радостно. От света звёздочек на небе, тонкого жёлтого месяца и уличного фонаря двор светился особым голубым сиянием. В холодном воздухе звенели весёлые голоса детей, катающихся на ледяной горке.

Никто не заметил, как Вера случайно прикоснулась языком к железному ободку санок соседского мальчика. Девочка сама не поняла, что произошло, почему она вдруг накрепко прилипла к санкам, а санки к ней, но теперь Вера сама себе напоминала дворняжку, которая на четырёх лапках стояла под горкой с высунутым языком, и лизала санки соседского мальчика. Она не могла даже позвать маму на помощь, потому что каждое движение языка сопровождалось нестерпимой болью. Над ней столпились соседские дети, завороженные этой чудной картиной. Никто не смеялся, все давали советы по освобождению Веры от санок или санок от Вериного языка. Соседского мальчика уже звала домой мама, но он не хотел идти домой с прилепившейся к его санкам девочкой-соседкой. Вера тоже хотела домой к маме, но скованный морозом язык не отлеплялся от железного ободка злосчастных санок. Она даже попробовала пойти домой с санками в зубах, придерживая их руками, но санки оказались очень тяжёлыми.

Булат, её старший друг, живший в доме напротив, имел большой авторитет среди дворовых мальчишек. Он принёс из дома горячую воду и по каплям стал поливать её язык, а потом, вдруг, приказал: «Верка, терпи, я буду рвать санки на себя, а ты отрывай от них свой язык!»

Сопротивляться было бесполезно. Верино мычание, означавшее: «Подожди! Подожди! Я ещё не готова!» – никто не понял. Оставалось одно – подчиниться Булату, которого во дворе все уважали. Всё произошло быстро, но больно. Часть её языка осталась висеть на санках, но остальной язык был свободен, и Вера, истекая кровью, отправилась поскорее домой, к маме.

Софа с восторгом смотрела на свою мужественную подругу и внимательно изучала её язык с глубокой щелью посередине. А Вере тут же вспомнилась другая история про Булата, по которому она скучала, потому что недавно вся его семья переехала в новый дом.

Эта история была о грозе. Дело в том, что человеку иногда хочется посмотреть грозу изнутри, а не через окно. Успеху рассказа способствовало то, что Софа ужасно боялась грома и молнии.

…Вера видела, что на улице происходит что-то грандиозное, но, сидя дома, это грандиозное трудно было разглядеть.

«А не пойти ли мне в гости к Булату? В грозу он наверняка будет дома, и мы вдвоём посмотрим грозу на улице. Ведь это будет очень интересно», —

Вера не стала долго раздумывать и, убедившись, что все в доме заняты своими делами, отправилась к своему верному другу в самую грозу. Время было позднее. На улице тускло горели фонари, а окна домов приветливо светились цветными занавесками.

Вера прошла в темноте всего несколько шагов, как потух уличный фонарь, стало совсем темно, она остановилась в замешательстве, чтобы сориентироваться и определиться, куда ей надо двигаться. Вдруг над головой загрохотало, в тут же секунду её ослепила молния, земля вздрогнула, запахло чем-то терпким. Потом всё стихло, и вновь тьма, хоть глаз выколи. Какое-то время Вера стояла как вкопанная, ей хотелось быстренько вернуться домой, но она опять стала крадучись пробираться к дому, где жил Булат.

Деревянные сарайчики преобразились, теперь они представлялись прибежищем для безобразных чудовищ, которые только ждали момента, чтобы ухватить Веру за платье и утащить в своё подземелье, но их страшному замыслу мешали громы и молнии, перед которыми они также дрожали, как и она. Шаг за шагом Вера шла к Булату и дошла.

Булат не поверил своим глазам, когда увидел через окно сидящую на крыльце его дома Веру. Эта малышка смотрела на него доверчивым взглядом, а сама дрожала и напоминала мокрого зайчонка.

– Булатик, я до тебя дошла! Я не думала, что гроза такая злая. Отведи меня домой… я хочу к маме… я боюсь… в сарае живёт злой безглазый старик Бармалей, – шептала Вера побледневшими губами.

В её круглых чёрных глазах отражались вспышки уходившей грозы. Дождь с каждой минутой усиливался, хорошо, что они стояли под навесом. Девочку бил озноб, то ли от холода, то ли от страха, она крепко прижимала ручонки к груди и явно нуждалась в помощи. Такого поворота событий Булат совсем не ожидал.

Булат был старше Веры на три года. У него еще не было опыта по спасению убежавших из дома девочек. В растерянности он развёл руками и никак не мог сообразить, ему надо делать в такой ситуации.

С неба дождь лил, как из ведра. Во дворе не было ни души, только Вера продолжала сидеть на ступеньке крыльца под деревянным навесом, уткнувшись носом в коленки. Когда не знаешь, что делать, надо делать то, что первым приходит в голову.

Мальчик укутал девочку в свою старенькую мягкую курточку и осторожно взял на руки. В момент, когда Верина доверчивая рука обвила его за шею, когда её дрожащее тельце прижалось к его груди, он впервые почувствовал себя мужчиной. Его уже не страшила грозовая ночь. Пусть дождь стучал по его плечам, стекая ручейком между лопатками, и руки слабели, немея под тяжестью ноши, но он твёрдо знал, что отнесёт Веру к её маме, потому что он, Булат, взял её под свою защиту. Когда мальчик входил в соседний двор, к нему навстречу уже бежала Верина мама, взволнованная пропажей дочери.

В тот вечер вся семья окружила Веру заботой. Мама укрывала её одеялом, папа готовил для неё чай с малиновым вареньем, а Саша, брат, похлопывал сестру по укутанной в одеяло коленке. Хотя за окном опять загромыхала гроза, Веру не тянуло с ней познакомиться. Она лежала в кроватке и слушала сказку о царе Салтане.

…Конечно, Верин рассказ прозвучал более победоносно, чем это случилось на самом деле, но для Софы, которой никогда не приходила в голову даже мысль прогуляться в грозу, этого опыта подружки было достаточно, чтобы никогда этого не делать.

– Вера, какая ты смелая! – воскликнула Софа, радуясь, что Вера осталась живой и невредимой.

Под доверчивым и восторженным взглядом подружки Вере сразу расхотелось хитрить.

– Я не смелая, а глупая, потому что гроза даже страшнее, чем показывают её в кино. Поэтому в грозу лучше сидеть дома, рядом с мамой и папой.

Потом девочки задумались, и каждая думала о своём. Над их скамейкой о чём-то шумел клён, никто не знал, о чём перешёптывалась его листва. Прогулка подходила к концу, и дети собирались расходиться по группам. Вера повернулась к Софе, обняла её за плечи и тихо сказала: «Я люблю тебя и буду любить всегда!».

Тут девочек позвали строиться на обед.

Глава 5

Софа мастерила из листьев клёна бусы, скрепляя их маленькими сухими веточками. Бусы походили больше на лопушистый воротник, но Вере нравилась их зелёная свежесть. Приближалось первое сентября, время прощания с детским садом и начала новой жизни школьника. Вместе с радостным ожиданием подружки грустили от предстоящей разлуки, они обе побаивались перемен, а будут ли им в школе рады?

– Всё будет хорошо! – уже в который раз убеждала Вера подружку, ломая для неё очередную сухую веточку. – В школе мы не будем скучать, нас будут учить тому, чему нас не научат в садике. В первом классе все будут новенькими, и у нас обязательно будут подружки! В школе не укладывают детей а обед спать, не раздевают на прогулке, а после школы можно гулять во дворе, а летом у нас будут настоящие каникулы. Пройдёт десять лет, мы станем взрослыми, а взрослых обидеть нельзя, потому что они взрослые, смелые и никого не боятся!

Софа с благодарностью посмотрела на Веру, хотя стать взрослой она не торопилась, но была согласна с тем, что взрослые не боятся темноты и бабаек, им не снятся страшные сны, где их обижают бандиты и протвные соседские мальчишки.

На самом деле Вера ободряла Софу, чтобы ободриться самой, она говорила то, о чём долго думала перед сном, а думала она о своих родителях, которые никого и ничего не боялись. В том, что папу ничем нельзя испугать, сомнений не было, а маму… маму испугать можно?

Тут ей вспомнилась одна история, что ставила под сомнение мамину смелость, хотя главным героем в этой истории была не мама, а белая курица.

Софа даже оглянулась, чтобы понять, что так развеселило её подружку, но вокруг всё так же шумел над головой старый клён и привычно чирикали воробьи. Отложив кленовые бусы, она спросила:

– Верочка, ты вспомнила что-то весёлое? Расскажи мне, а то мне очень грустно.

– Это весёлая история про белую курицу.

Верины глаза заискрились, но время прогулки подошло к концу, и девочкам пора было расходиться по группам. Софа так и не узнала эту куриную историю, а история была такова.

Как-то раз поздней осенью, в конце рабочего дня, Вера и её мама шли по улице домой, они были довольны собой и друг другом. На улице к вечеру резко похолодало и выпал первый мокрый снег. Прохожие спешили домой, прогибаясь под тяжестью своих сумок, в которых было всё, что только душе угодно, но Вера не смотрела по сторонам, потому что отчаянно пыталась идти с мамой в ногу. Мама шла аккуратно, маленькими шажками, след от её ботинок на высоких каблуках напоминал узорную прямую линию. Царственность маминой осанки подчёркивалась приталенным пальто с лисьим воротником, а маленькая вельветовая шапочка, что была прикреплена брошью к косе, подобранной кверху, делала маму выше ростом.

Вера часто спотыкалась, и под её тяжёлым шагом мокрый снег брызгал в разные стороны. Девочку притягивало к маме, как Луну к Земле. Об этой силе притяжения она впервые услышала от папы, который уже несколько дней был в деловой командировке, и его возвращения в семье ждали с нетерпением.

К слову сказать, Вера ждала папу не только потому, что скучала, но ещё и потому, что из своих поездок он привозил детям в коричневом портфеле подарочки, шоколадные конфеты или апельсины, похожие на те оранжевые солнышки, которые она рисовала на уроке рисования.

Темнело, уличные фонари бросали вниз мигающий жёлтый свет. Идти красиво девочке быстро надоело, и она то забегала вперёд, то отставала, а иногда заходила на маму сбоку, а так как её сила притяжения к маме была больше, чем мама могла выдержать, то мама часто «сходила с орбиты» в кусты, которые росли вдоль тротуара. Каждый раз, когда мама выправляла свой курс и вновь возвращалась на протоптанную снежную дорожку, она просила дочь не толкаться, поднимать ноги при ходьбе и не топать, как слон.

Толпу на углу продуктового магазина было видно уже издалека. Внимание пешеходов привлекли необычно большие клетки, стоящие друг на друге в открытом кузове грузовика. Любопытная Верочка схватила маму за рукав её пальто и изо всех сил потащила к этим клеткам, в которых кудахтало несметное количество настоящих куриц. Курочки с чёрными глазками, красными гребешками и белыми пёрышками суетились, просовывали головки через металлические прутья, чтобы понять, куда и зачем их привезли на край света.

Столпившиеся возле клеток горожане охотно делились воспоминаниями своего деревенского детства. Продавец, молодой парень с красными от мороза щеками, просил за курицу очень маленькую цену.