Багаж императора

Я расплатился за доставку и выпрыгнул из кэба в лужу, которая плескалась прямо перед ступеньками дома. Поднявшись по ним, я с правой стороны двери нащупал звонок и стал вертеть его ручку. Послышался негромкий мелодичный звон и через некоторое время мужской голос на английском языке спросил, что мне надо.

– К господину Ермолову, ? ответил я на русском языке, ? с оказией из Петрограда.

За дверью завозились, зазвенели ключи и дверь приоткрылась, выпустив пожилого человека в домашнем халате, который, прищурившись, смотрел на меня. Минуты через три на его лице пошел процесс узнавания, и еще минуты через две он распростер руки со словами:

– Владимир, какими судьбами? ? и начал обнимать меня, затаскивая в дом.

Не сильно сопротивляясь, я зашагал за ним в прихожую и скромно остановился, боясь наследить мокрыми ногами. Он без разговоров усадил меня в кресло, подал сухие комнатные тапочки и приказал переобуться, что я и сделал с удовольствием. Затем он закричал в комнату:

– Машенька, Машенька, поди сюда, милая!

На пороге гостиной появилась моложавая женщина со спицами в руках. Увидя меня, она мило улыбнулась и скомандовала мужу, чтобы он быстро провел меня в комнату и дал возможность переодеться, а то я не привык к этой чисто английской погоде и могу запросто схлопотать насморк.

Ее команда была немедленно выполнена и я очутился в небольшой комнатке, где стояла кровать, стол, стул и шифоньер для вещей, то есть в гостевой комнате. Оставив меня переодеваться, хозяин выскочил из комнаты, многозначительно мне подмигнув.

Я переоделся в сухое платье, которое мне любезно предоставили, и, присев на стул, решил немножко отдохнуть. Позволив себе расслабиться, я одновременно пытался оценить окружающую обстановку. За дверью раздавался звон тарелок и ножей, очевидно, срочно, в связи с моим приездом накрывали на стол. За окном слышался монотонный шум дождя, порой прерываемый барабанным боем капель, которые он вместе с ветром бросал на стекла. Чувствовалось, что обстановка была обыденной, привычной для этого дома, и он соответственно и реагировал на это. Вроде бы никаких неожиданностей не намечалось. Старинные английские дома по традиции всегда почему-то очень тонко чувствуют эти вещи. И если в не столь отдаленной перспективе что-то намечалось, то дом уже заранее готовился к этому: затихал или начинал тоскливо скрипеть половицами или деревянными лестничными пролетами, открывал и закрывал окна, или придумывал какие-нибудь другие вещи, словно призывая хозяев быть бдительными. Сейчас все было тихо и даже уютно. Значит можно спокойно отдохнуть и набраться сил.

Мои размышления прервал стук в дверь. Это милейший хозяин приглашал меня на поздний ужин в мою честь. В гостиной вовсю горел камин, от которого повсюду распространялся теплый воздух, создавая неповторимую атмосферу домашнего уюта. Здесь генерал представил меня своей супруге, чуть полноватой, но сохранившейся статной женщине, которая уже успела переодеться. Стол был накрыт в центре комнаты на трех человек. Меня посадили поближе к камину, чтобы я мог как следует согреться, и пока служанка раскладывала закуски в тарелки, генерал встал, взял стеклянный рог, наполненный какой-то жидкостью, и сказал:

– Мой друг, перед тем как приступить к этому скромному ужину, позвольте по традиции я вам налью стакан грогу, который, как никакой другой напиток, приводит в нормальное состояние человека в такую погоду. Только грог творит с нами чудеса. И я специально приготовил его для вас.

Он хитро посмотрел на свою супругу и налил мне полстакана. Затем, взяв спички, поджег и, когда огонь разгорелся, он протянул мне стакан и заставил все это выпить залпом. Со стороны, наверное, это выглядело впечатляюще. Я, словно огнепоклонник, пил горящий напиток, и сгустки пламени вылетали из моего рта при каждом глотке. Когда я поставил стакан на стол, внутри меня все горело и одновременно согревало мои замерзшие от холодного дождя внутренности. Мария Михайловна даже зааплодировала.

– Браво, браво, Владимир, еще никто так оригинально не пил у нас грог. Это запомнится надолго. А теперь быстренько закусите.

И она стала мне подкладывать в тарелку разные деликатесы. Я почувствовал, что действительно проголодался, и без стеснения налег на еду. Разговор наш за ужином крутился в основном вокруг тех событий, которые происходили на родине. Когда подошло время кофе, Мария Михайловна извинилась и оставила нас одних. Мы подошли к стоящему рядом чайному столику, где уже дымился кофе, и генерал, раскурив трубку, пригласил меня за стол.

– Видите ли, здесь положение у нашей военной миссии довольно сложное. Из-за безвластия у нас в стране англичане заморозили все наши счета, на которые мы опирались в своей работе, даже добровольные пожертвования. А тут еще большевики пришли к власти и требуют все отдать им.

– Как большевики, ? искренне изумился я, ? а Временное правительство?

– А нет его, они его арестовали! И начали заигрывать с немцами. А вы знаете, какое здесь отношение к немцам. Даже английский король убрал из своей родословной все немецкие корни и оформил все это указом. Хотя все они ближайшие родственники: и он, и наш император, и германский кайзер. Так что можно сказать, война идет между братьями, знаете, как в детстве, только тут похлеще и посерьезнее будет. Так вот, у меня куча желающих ? и наших офицеров, и англичан ? отправиться на фронт, а денег нет, потому что англичане с недоверием относятся к большевикам. А они прислали мне бумагу о том, что я смещен с должности военного атташе и предан военно-революционному трибуналу за противодействие Советской власти. Тогда мы от имени русской колонии и правительственных учреждений и посольства приняли резолюцию о том, что не признаем их власти и остаемся верными своим союзникам и продолжаем участвовать в войне на их стороне. Вот посмотри, она опубликована даже в газете, ? и он положил передо мной газету «Таймс». ? Сейчас мы переориентировались на поддержку белого движения в России, и англичане обещают нам приоткрыть счета, но обстановка здесь напряженная. Большевики активизировали свою деятельность под руководством Литвинова и ведут агитацию среди нижних чинов и офицеров, поэтому тебе надо быть очень осторожным. В посольство лучше не ходи. Там тоже идет брожение. Кроме того, большевики усиленно ищут царские капиталы с тем, чтобы вроде бы вернуть их трудовому народу. Завтра подбери где-то квартиру и переседи там тихонько, пока не уладишь все формальности.

Он наклонился, достал бутылку рома и разлил в стоявшие на столе стаканчики.

– Ну, давай, за твои успехи, чтобы у тебя все получилось, ? и мы выпили этот обжигающий напиток, запив его крепким кофе.

Так поговорив еще минут двадцать, мы, пожелав друг другу спокойной ночи, расстались.

Рано утром я, проглотив чисто английский завтрак, овсянку с чаем, поймал кэб и отправился в центр Лондона, чтобы приобрести себе приличное платье и не вышагивать по Лондону в мундире. Дождик, ливший целую ночь, уже ушел на отдых, оставив после себя умытые мостовые и мокрые фасады домов. Они мелькали передо мной, порой обрызгивая сверху оставшимися каплями дождя, выводя нас из длинных улиц на городской простор.

Вскоре кэб остановился перед сверкающими зеркалами витринами магазинов, в окнах которых пялились манекены, разодетые в пух и прах. Здесь были и солидные розовощекие джентльмены, и худощавые денди, одетые в твидовые пиджаки и опирающиеся на трости с наборными набалдашниками. Глаза разбегались от обилия предлагаемых товаров и череды магазинов, зазывающих к себе покупателей различными способами.

Отпустив кэб, я прошелся вдоль этой красоты и, выбрав магазин средней руки, вошел в него. Ко мне сразу подскочил дежурный клерк и осведомился, что я хотел бы приобрести. Я не скрыл от него своих желаний, и он повел меня на второй этаж, где располагались ряды необходимого мне товара. Мне важно было соблюсти пропорцию, учитывая возможные встречи, которые были запланированы. Ведь недаром говорят, что встречают по одежке. Моя одежда должна была произвести впечатление джентльмена средней руки с претензией на перспективу. Именно так выглядит средняя английская молодежь, за исключением отдельных эмансипированных личностей. Ну, например, как лорд Хулигейн. Поэтому я очень придирчиво стал выбирать одежду. То мне не подходила расцветка, то сюртук был узковат, то брюки не соответствовали той длине, которую я хотел бы носить. Ко мне сразу приставили двух молодых продавщиц, и с их помощью дело пошло веселее.

В течение двух часов мы подобрали три костюма: один серый в крапинку, один черный с жилеткой и один сборный, состоящий из твидового пиджака и серых плотных брюк. К ним пришлось по совету девушек приобрести дюжину рубашек, носовых платков, носков, три пары штиблетов и туфель и другой мелочи на разные случаи жизни. Я сразу переоделся в гражданскую одежду, а мундир попросил упаковать вместе с купленными мной вещами. В заключение я выбрал себе трость с массивным серебряным набалдашником, которую можно было в случае необходимости использовать как оружие. Попросив вызвать кэб, я погрузил все свои покупки и отправился в дом к атташе.

Хозяев дома не было, они ушли каждый по своим делам. Распаковав и повесив в шифоньер вещи, я надел серый костюм и приготовился к встрече с Чарльзом Гарольдом для окончательного нотариального завершения наших дел. Достав знаменитый царский брегет, я опустил его в специальный карман жилета, а серебряную цепь с ангелочками выпустил наружу. Часы показывали начало одиннадцатого. Учитывая английскую пунктуальность, я как раз по времени должен был отправляться на встречу. Накинув пальто и взяв трость, я пошел к парадному выходу, но буквально у самых дверей передумал и вышел через запасной выход, который выводил на небольшую улочку. И, как оказалось, моя интуиция сработала не зря. Возле дома атташе крутились какие-то две непонятные личности, поглядывая на окна и парадные двери. У меня не было времени выяснять с ними отношения, и я, выйдя на основную улицу, поймал экипаж и поехал на встречу.

Ровно в одиннадцать я вошел в офис Гарольда. Он ждал меня в присутствии адвоката и нотариуса. Увидя меня в гражданской одежде, он был немного удивлен и даже обрадован.

– Ну наконец-то вы приобрели нормальный вид, ? сказал он, пожимая мне руку. ? Вы становитесь истинным англичанином, ? продолжил он, намекая не только на мою одежду, но и пунктуальность, которую проявил я. ? Разрешите вам представить присутствующих джентльменов, ? и он подвел меня к первому из них, невысокому, полноватому человеку с длинными бакенбардами. ? Это королевский нотариус сэр Ричард Блокхем, а это наш адвокат сэр Дэвид Стоун, которые будут оформлять и свидетельствовать ваши документы. Перед тем, как мы поедем оформлять их в Центральный банк Англии, не будете ли вы так любезны предъявить нам ваши официальные полномочия, заключенные в известном вам предмете?

Я сразу понял, о чем идет речь, и вытащив из кармана брегет, передал его Гарольду. Он поднял его вверх, показал присутствующим, повернул обратной стороной и открыл заднюю крышку, где был выбит серийный номер. Адвокат достал из кармана миниатюрную лупу часовщика и, водрузив ее на глаз, стал внимательно его рассматривать, поворачивая часы из стороны в сторону. Затем сняв лупу, удовлетворенно кивнул и уступил место нотариусу. Тот вытащил из нагрудного кармана маленькую фигурку серебряного ангелочка и, приподняв два дугих, висевших на серебряной цепочке от часов, легким движением соединил их вместе, образовав оригинальную композицию. Внимательно посмотрев на свою работу, он также кивнул одобрительно, подтверждая подлинность часов.

Наблюдавший за их действиями Гарольд, взяв часы и повернувшись ко мне, торжественным голосом заявил:

– Ваши полномочия официально подтверждены и приняты. Эти часы останутся в банке как вещественное доказательство и в случае необходимости могут быть предъявлены.

Затем он аккуратно переложил их в замшевый футляр и спрятал в карман.

– А сейчас мы составим соответсвующий акт и поедем в банк, чтобы вы вступили в права распорядителя банковских счетов согласно поручению.

Акт, как оказалось, был уже подготовлен заранее. Мы расписались в нем, и нотариус заверил это все своей печатью. Оригинал он отдал мне, а копию оставил у себя. После этого, одевшись, мы вышли на улицу, где нас ждало авто. Нотариус уселся рядом с водителем, крупным молодым человеком, очевидно, выполняющим обязанности не только водителя, а остальные устроились сзади. Водитель крякнул сигнальной грушей, висевшей у него спереди, зазевавшемуся прохожему и мы поехали в банк.

Здание банка производило впечатление мощи и богатства. Обрамленное на входе огромными, уходящими в поднебесье колоннами, оно было призвано продемонстрировать вечность и незыблемость английского фунта стерлингов и всей английской финансовой системы. При входе в это здание человека охватывал восторг от тех возможностей, которые открывались перед ним, если он имел счет в банке. А банк гарантировал ему эти возможности, подпитывая их своими процентами и соответствующими обязательствами.

Пройдя мимо колонн, мы через крутящуюся стеклянную дверь попали в огромный залитый ярким светом холл. Он шел с огромной куполообразной крыши, прозрачные стекла которой, казалось, смотрели прямо на нас. Слева находился большой операционный зал, где толпилась куча народа, а справа ? широкая, покрытая ковром лестница, ведущая на второй этаж. Гарольд уверенно повел всю нашу компанию по этой лестнице, что-то буркнув охраннику, стоящему у входа на лестницу. Тот почтительно поклонился, пропуская нас вперед. Мы поднялись на второй этаж за Гарольдом и повернули налево, пропуская мимо ряд широких дубовых дверей, пока не остановились перед одной из них, на которой висела табличка «Управляющий». Гарольд моментально скрылся за дверью, и буквально минут через пять нас пригласили вовнутрь. Когда мы вошли в кабинет управляющего, он в окружении еще двоих человек стоял возле письменного стола, наблюдая за тем, как мы входим. Я вошел первым, а за мной все остальные. Когда мы остановились перед хозяевами, Гарольд представил нас друг другу. Обменявшись рукопожатиями, мы были приглашены за стол переговоров, который находился рядом.

Когда все расселись, Гарольд встал и заявил:

– Джентльмены, мы подошли к заключительной процедуре оформления прав владения, которую начали в моем офисе. Сейчас в присутствии этих джентльменов, ? и он указал на управляющего и его помощников, ? и с их помощью мы оформим соответствующие документы, и господин Потемкин вступит в право наследования. Готовы ли вы, господин Потемкин, предъявить этим джентльменам документ, дающий вам право вступить во временное наследование и распоряжение всем тем, что оговорено было ранее в соответствующих документах?

– Да, ? ответил я и, встав, вынул из папки только что подписанный акт и передал его управляющему.

Он внимательно прочитал его, осмотрел подписи и печати и передал своим подчиненным. Те в свою очередь проделали ту же процедуру и подтвердили его подлинность. Тогда управляющий встал и сказал:

– Джентльмены, мы подтверждаем подлинность документа в вашем присутствии и приглашаем господина Потемкина подписать соответствующие бумаги.

И с этими словами он пригласил присутствующих подойти к письменному столу, где лежали готовые для подписи документы. Ознакомившись с ними, я поставил свою подпись, затем расписался Гарольд, а после него управляющий, скрепив это все своей печатью. После этого они поздравили меня и вручили один экземпляр доверенности. Я от всей души поблагодарил их, и мы, откланявшись, вышли из кабинета управляющего к его заместителю, где мне был представлен реестр всего того, чем я мог распоряжаться. А он был достаточно внушителен. После этого меня препроводили к индивидуальным сейфам, находящимся в глубоком подвале. Там я открыл абонентский ящик и положил на хранение и доверенность и акт приема груза в королевском дворце. Оставив в банке образец своей подписи и получив, кроме наличных, чековую книжку, я в сопровождении моих новых знакомых вышел на улицу.

Было прохладно, и поэтому хорошо дышалось, а время неумолимо приближало нас к хорошему ужину, тем более, что Гарольд многозначительно посматривал на меня. Поняв его взгляд, я приостановил моих спутников и предложил им отметить это знаменательное событие в ресторане.

– Может быть, в пабе? ? произнес нотариус.

– Нет, в ресторане, ? поддержал меня Гарольд и сразу добавил, ? я предлагаю в «Rules», я думаю нашему гостю будет интересно посмотреть на то место, куда наш король Эдуард VII любил водить своих многочисленных подружек. Конечно, в комнате для любовных утех мы не сможем поужинать, но посмотреть на нее не запрещается. Может, наш молодой друг когда-нибудь воспользуется этой рекомендацией, тем более, что и кухня там отменная, ведь короли у нас не едят где-попало.

Все рассмеялись, и вопрос выбора был решен.

Мы сели в авто и поехали в ресторан. Он находился в типично британском доме с ролетами на окнах и цветочным фасадом. Зал представлял что-то среднее между пабом и рестораном. Все здесь было размеренно и чинно. Народ сидел, потягивал пиво или виски, склонившись над стаканом, налитым на три четверти. Нам нашли свободный столик, и мы, разместившись, сделали заказ. Гарольд при этом посоветовал заказать мне чисто английское блюдо – ромовый пудинг, и я решил рискнуть. Когда официант отошел, Гарольд, придвинувшись ко мне, доверительно сказал:

– Знаете, Владимир, я очень сильно переживал. Ведь большевики через своего представителя здесь, как вы думаете, с чего начали? Да, именно с этого, стали требовать, чтобы мы отдали им деньги вашего царя. Оказывается, это самое главное для них. А вы знаете, что многие из них имеют свои счета в банках Америки, у нас, во Франции, и там лежат отнюдь не копейки. Поэтому очень хорошо, что мы успели с вами оформить документы. Кстати, не знаете, что слышно об императоре и его семье?

– К сожалению, не располагаю никакой информацией об этом. Сижу как на иголках. Если Временное правительство хоть как-то можно было просчитывать, то большевики просто непредсказуемы. У них, как вы знаете, свои понятия и свои законы. Поэтому я очень сильно переживаю за судьбу моих подопечных и хотел бы как можно скорее выехать в Россию.

– Полностью разделяю ваши чувства, ? ответил Гарольд. ? Но пока вам придется здесь задержаться, чтобы проделать определенные формальности.

– Что за формальности? ? спросил я.