Фейерверк волшебства

– Вот оно! Та-а-а-а-к!! Ну, крутой, все вышли, а ему хоть бы хны, в газетку уткнулся, – восхитился силой его намерения Тараканов.

Вся кавалькада троллейбусов тут же тронулась с места.

– Так-так-так, – подбодрил их Вовка, после чего его автобус также покатил вперед, к светлому будущему, и спустя пару минут съехал с моста на широкое шоссе.

От такой молниеносной перезагрузки Вовку окутало пеленой легчайших вибраций, в макушке покалывало. Цветовая гамма мира стала ярче и насыщеннее. По тротуару резвой стайкой неслись девчушки с пестрыми рюкзачками, видимо, спешили в школу, на вторую смену. Вовка, не раздумывая, вручил им по пятерке в дневнике. Увидев согбенную бабулю с тяжелыми сумками в руках, Тараканов приделал к сумкам белые крылышки, отчего бабулька сразу распрямилась и проворно засеменила.

Пассажиры Вовкиного автобуса были погружены в свои думы, их лица выглядели озабоченными. «Дед Мороз» поднес им по чашке горячего чаю и по пирожку с фейхоаевым вареньем. Народ заулыбался, кто-то начал травить анекдоты про Вовочку.

– Так-так! Как здорово мир отзывается на поощрения, – порадовался Вовочка.

Ответные приятности сыпались на него со всех сторон, как из рога изобилия, только успевай замечать. Тараканов вспомнил суфийскую пословицу: «Сделай один шаг по направлению к Богу, и Бог сделает десять шагов навстречу тебе». В новой интерпретации она могла звучать так: «Восхвали мир однажды, и он поощрит тебя десяток раз».

Водитель добавил громкость динамиков, и на весь салон зазвучала удалая песенка неизвестной Тараканову группы (больше Вовка эту песню не слышал):

Карлос, Карлос, Карлос Кастанеда,

Карлито любит Мескалито!

«Докатились, скоро Пугачева с Киркоровым про древних видящих и неорганические существа запоют, – подумал Вовка. – А все началось с какой-то ерунды, с того, что я, проснувшись, поощрил свое появление в этом мире».

Ему пришла в голову стратегия укрепления волшебной картины мира и набора личной силы: не критиковать себя за то, что какое-то намерение не успело реализоваться, а хвалить за уже достигнутое.

Тараканов в уме начал перечислять свои достижения: «Мужичок поднялся – так, это я сделал. Автобус тоже я вызвал – так, места свободные есть – так-так, молодец. Из пробки выбрались – браво, опять моих рук дело. Бабуля поскакала, как козочка – и это я сотворил. Народ в автобусе повеселел – тоже моя заслуга, бурные аплодисменты, переходящие в овацию! Люди, если бы вы знали, как вам повезло, что вы едете вместе со мной!

Итак, неудачи игнорирую, а все заслуги приписываю себе, даже если для их осуществления и пальцем не пошевелил. Только так можно набраться наглости волшебника».

Мимо пронесся небольшой темно-зеленый автобус, прямо из американских военных фильмов, внутри которого восседала бригада негров в оранжевых рабочих жилетах и оранжевых строительных касках. Вовка обернулся, чтобы остановить чудное мгновенье, но транспортное средство пришельцев скрылось из поля зрения. С Таракановым едва столбняк не приключился:

– Вот это «ТАК»! Премного благодарен вам, смуглые братья по разуму. Откуда вы здесь? Впрочем, это не вы здесь, это я давно в перпендикулярном мире. Сновидение наяву поперло. Мы привыкли различать пространства яви и сна, хотя, возможно, это один и тот же необъяснимый мир-головоломка. Собирается ли вообще данная головоломка, неведомо. Да и кому интересно играть, если счет матча известен? А может быть, этот пространственно-временной паззл лишь ничтожная частичка гигантской мозаики? Вопросов всегда больше, чем ответов.

Сколько бы мы ни отгораживались от пугающей неизвестности пэкаэмами, сновидческая реальность просачивается сюда. Мир сновидений то и дело напоминает о себе мужиком с газетой в пустом троллейбусе, песней о КК, чернокожими ударниками капиталистического труда посреди сугробов спального района…

От философской темы Вовку оторвала еще одна нелепая сцена. Посреди перекрестка перед открытым канализационным люком на раскладной табуретке восседал мужик в валенках, телогрейке и матерчатом шлеме сантехника, а рядом с ним стоял какой-то прибор, напоминающий тестер. Сантехник держал провод, скрывающийся в провале люка. Сначала Вовка скумекал, что идет зимняя рыбалка, но для чего тогда тестер? Следующее предположение понравилось ему больше: это городской шаман, подключившийся по оптоволоконному кабелю к нижнему миру. На эфирном плане Тараканов связался с одиноким охотником за Силой, направил ему поток мю-мезонов, насыщенный флуктуациями дельта-нейтрино, и благословил:

– Удачной охоты, Маугли! Мы с тобой одной эманации, ты и я!

Переодетый в сантехника шаман поднял голову от портала в недры и на долю секунды встретился глазами с коллегой. Парад Нагваля продолжался.

Что происходило с Вовкой, передать сложно. Граница между дневным миром и миром сновидений размылась, тонкая ткань реальности колыхалась, как вуаль на ветру. Восходящий поток шальной силы потряхивал сделавшееся невесомым тело, которое, казалось, вот-вот оторвется от земли. Вовка напоминал «Боинг», замерший на взлетной полосе перед стартом, тормоза которого еле сдерживали тягу запущенных на полную мощь двигателей.

Автобус плавно притормозил возле остановки. Тараканов встал, и вибрации отхлынули.

Шагая к метро, Вовка припомнил, что поощрениями напоминает миру о своем намерении иметь больше денег. Вообще-то деньги были в этот момент Тараканову до лампочки, так как от энергетической наполненности тела он испытывал невыразимый восторг, который невозможно купить ни за какие сокровища. Но вместо созерцания мира и своего состояния, деятельная Вовкина натура требовала предпринять активное действие, и он решил направить свое внимание на материализацию главной ценности привычного мира. «Тем более, – подумал Вовка, – состояние может легко улетучиться и тогда слабой заменой ему будет чувство от обладания деньгами».

На глаза Вовке попалась странная конструкция. Ближайший фонарный столб был обвит телефонным кабелем, будто змеей. «Ага, – подумал Вовка, – вот и Кундалини материализовалась». Верхний конец провода, оборванный с мясом, свободно болтался, а нижний оканчивался эбонитовой трубкой от старого таксофона, висевшей в полутора метрах от земли. Снег на кабеле и телефонной трубке отсутствовал, хотя выступы столба были припорошены снежком.

Никто из прохожих не замечал диковинку, но Вовка-то находился в радикально улучшенном мире. Догадка молнией сверкнула в его мозгу: «Это же аппарат прямой связи с верхним миром, небесная вертушка. Так-так, хорошие спецы работают у Вседержителя в Пресс-центре по связям с общественностью. Оборудование малость устарело, а так шустрые ребятишки, вовремя повесили. Надо использовать подвернувшийся момент, звякнуть наверх, забросить намеренье».

Когда Вовка подносил трубку к уху, незыблемое здание ПКМ зашаталось, и он уже на самом деле не знал, ответят ему или нет. Слегка дрогнувшим голосом он сказал:

– Алло.

В трубке стояла полная тишина.

– Алло! – более твердым тоном повторил Тараканов.

Эффект тот же самый. «Возможно, динамик барахлит, или связь с космосом односторонняя», – перегрузился Вовка и добавил вслух:

– Добрый день! Девушка, будьте любезны, примите заказ на деньги. Срочный валютный перевод. Да, вариант любой, но лучше – сами знаете, какой. Телефонному отделу спасибо за оперативную работу. Привет Главному. До связи.

Вовка аккуратно опустил трубку. Взгляд его уперся в огромное лицо Че Гевары с рекламного плаката сотовой связи, бесстрастно взиравшее на разгул буржуазии в российской столице. На фоне красного знамени контрастно выделялись волевые черты лица пламенного революционера, прорисованные черной краской. Товарищ Че выглядел почти так же, как на обложке первого издания пелевинской книги «Generation П», только вместо эмблемы фирмы «Nike» на берете красовалась пятиконечная звездочка. Слоган гласил: «Достойному партизану – достойную связь!!!»

Великолепно, значит, сеанс связи с верхним миром состоялся, и заявка на пополнение Таракановского бюджета принята.

Следующий рекламный слоган, увиденный Вовкой, тоже был в кассу: «Деньги растут».

Возле продуктового магазина стояла старушка-нищенка, у ног которой лежала открытая кошелка с горстью монет. По стыдливому выражению интеллигентного лица и старенькой, но опрятной одежке было видно, что она не алкашка, а едва сводит концы с концами, и ей неудобно просить милостыню.

Вовка вытащил стольник и подал бабульке, в глазах которой отразилась благодарность. «Да не оскудеет рука дающего», – подгрузил он известную картину мира.

Остановившись на перекрестке перед светофором, Тараканов увидел, как с колеса грузовика, проезжавшего рядом, слетела небольшая бумажка и, неторопливо кружась, опустилась к его ботинкам, оказавшись на поверку тысячерублевой купюрой. «Повалили, родимые. А говорят, деньги с неба не падают», – азартно воскликнул Вовка. Стоящий сбоку парень с улыбкой обратился к нему:

– Давай поделим.

– Не могу. Это мне, персональный дар Великого Духа. Он может обидеться, – пояснил Тараканов.

Паренек понимающе кивнул.

В метро. Дедок с семечками, дядя Гиляй

Спустившись в метро, Вовка прошел к лавочке в начале платформы и уселся рядом с основательным дедом с густой седой бородой. Голову деда украшала меховая шапка, которую носили минимум десять лет. На нем были подшитые валенки, ватные штаны и выцветший синий плащ, такой древний, что сквозь износившуюся ткань то тут, то там торчали клочки ваты. Старикан неторопливо лузгал семечки, сплевывая шелуху в кулечек из газеты, и внимательно поглядывал по сторонам. У ног его стоял потрепанный объемный портфель коричневого цвета.

Тараканов мысленно поощрил живописного соседа:

– Этот тоже из параллельной вселенной. Чувствуется большая медитативная практика, вон как сосредоточенно семечки грызет. Мастер Щелкайя-йоги.

Придирчиво оглядев Вовку удивительно голубыми глазами, дед встал и чинно пошел вдоль платформы, продолжая грызть семечки и ни разу не оглянувшись на портфель. «Доверяет», – уважительно подумал Тараканов.

Дед вернулся, сел на лавку и, наклонившись, раскрыл портфель, в котором Вовка успел заметить моток провода, несколько отверток и молоток. Заинтригованный манерами и снаряжением чудаковатого попутчика, Тараканов пропустил свой поезд, продолжая наблюдение за дедочком. Тот извлек из недр таинственного портфеля газетный сверток и стал его разворачивать. Внутри оказалась стальная ложка и литровая стеклянная банка, в которой были вареная картошка, соленый огурец и большая котлета.

Дед, не обращая ни на кого внимания, стал вдумчиво кушать, тщательно пережевывая пищу. Вовка просто упивался, наблюдая за стариканом, от которого исходила сила и уверенность: «Подарок судьбы какой-то! Вот так незаметно они и живут среди нас, достигшие нирваны адепты. Пройдешь мимо и не оглянешься».

Опустошив содержимое банки, дедок вытащил из портфеля компактный железный термос и пластмассовую кружку. Громко прихлебывая чай, он развернул и принялся читать засаленную газету, в которую была завернута банка с едой. Увидев заголовок, Вовка с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Посреди страницы крупными буквами было написано: «Кто тот мужчина, который ходит к Мордюковой?»

Подкатил громыхающий поезд, и Тараканов вспомнил о свидании со знойной Юлькой. Уже входя в вагон, он обернулся к деду, который хитровато посмотрел прямо на Вовку и четко произнес:

– Я тот мужчина!