Хубара. Сирийский дневник. Ливанская война

Хубара. Сирийский дневник. Ливанская война
Владимир Дулга

Описываемые события и факты не претендуют на документальность, в них присутствуют элементы художественного вымысла. Книга о людях, заброшенных волей судьбы на другой континент, в чужую страну, с иным менталитетом, верой, законами и обычаями. Роман состоит из 3 частей: – Часть 1. Ливанская война – Часть 2. Мятеж – Часть 3. Голаны Книга о людях – советских офицерах, помогавших создавать и обучать Вооружённые силы Сирии. В течение нескольких лет противостоящие международному терроризму.

Хубара

Сирийский дневник. Ливанская война

Владимир Дулга

© Владимир Дулга, 2016

ISBN 978-5-4483-4801-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Большую часть жизни отдал службе в Армии. Окончил Благовещенское танковое командное училище и Академию Бронетанковых войск. Служил в Туве, Хакасии, Германии, Омске, три года был советником командира танковой бригады Вооружённых сил Сирии. Службу завершил на преподавательской работе. Хобби в гражданской жизни – многие годы занимался пчеловодством. Герои моих работ – мои одноклассники, сослуживцы, простые люди, интересные сюжеты о которых, заставили взяться за перо, чтобы поделиться впечатлениями с Вами – мои читатели!

О книге

Роман не является автобиографическим, образ советского военного советника Владимира Симонова вобрал в себя черты характера, взгляды, мысли, восприятия и ощущения многих людей, с которыми посчастливилось, в то время, встречаться автору. Описанные события и факты, не претендуют на документальность, в них присутствуют элементы художественного вымысла но, в основном, являются реальными. Имена и фамилии героев вымышленные, но отдельные персонажи, носят свои действительные имена. В целом, роман отражает политическую обстановку в нашей стране, и за рубежом, нравы и порядки, присущие тому времени и региону, где происходят события. В меру своих возможностей, автор анализирует состояние вооруженных сил страны пребывания. Это повествование о жизни военного человека – офицера, заброшенного волей судьбы на другой континент, в чужую страну, с иным менталитетом, верой, законами и обычаями.

Эта книга о людях, которые в разные годы помогали создавать Вооружённые силы Сирийской Арабской Республики. Что, в последствии, позволило стране, течении долгих четырёх лет, практически в одиночку, бороться с международным терроризмом и внутренней оппозицией. Сохраняя целостность государства и его суверенитет.

Предисловие

Не пытайтесь найти значение этого слова в толстых справочниках и толковых словарях. Не стремитесь угадать его тайный, с лёгким налётом восточного мистицизма, смысл. Тем более оно не относится к ругательствам, напротив, там, где его произносят, пользуется уважением и почтением. Всё гораздо проще – слово производное от арабского «хабир», что переводится как «специалист». В странах Ближнего Востока многие значимые объекты экономики и инфраструктуры построили с помощью специалистов из других, более развитых государств. Не обошли эти новации и армию. Для защиты от многочисленных врагов, страны старались создать свои вооружённые силы, оснащали армию новейшим оружием. В чём, не без собственного интереса, им помогали ведущие страны мира, стремящиеся таким образом расширить сферу своего влияния и обеспечить свои политические интересы в данном регионе. Для помощи в освоении новой техники требовались специалисты, те самые – «хабиры». Они учили арабских военнослужащих эксплуатации, ремонту обслуживанию техники и были, в основном технарями, людьми в полном объёме владеющими техническими знаниями и навыками. Но на войне, на поле боя, этого недостаточно, там необходимо, помимо этого, уметь грамотно применять своё мощное оружие, знать его боевые возможности, тактику действий, хотя бы основы оперативного искусства ведения современного боя и операции. Наряду с техническим персоналом, необходимо было обучать войска, командный состав, его среднее и высшее звено. Для этих целей, в дружественные страны, направлялись советские офицеры командного профиля, окончившие военные академии, имеющие опыт командования полками, дивизиями и корпусами. Они именовались советниками, на арабском языке – «мусташарами». Но, как-то повелось, что общее обозначение всего контингента советских военных людей в этой арабской стране, осталось первоначальное – «хабир», а во множественном числе – «хубара». Такова история слова, положенного в название романа.

Август 1980 года. Сибирь

Выпускник бронетанковой академии майор Владимир Симонов прибыл для прохождения службы в учебную дивизию, на должность заместителя командира учебного танкового полка.

Представившись в отделе кадров, и получив необходимый инструктаж, Симонов, прогуливаясь по аккуратному дворику штаба, с волнением ждал приезда командира дивизии генерал-майора Сударева, которому по Уставу, он должен был представиться. Не по-сибирски жаркое солнце, несмотря на раннее утро, успело прилично нагреть свежеположеный асфальт, и Симонову было неуютно и душно в своей блестящей, парадной форме под этими жаркими лучами. Проходящие солдаты и офицеры, недоумённо поглядывали на его парадный вид, явно неподходящий для обычного понедельника, в отсутствии какого-либо праздника.

Наконец автоматические створки ворот бесшумно открылись, во дворик, мягко покачиваясь буквально влетела чёрная «Волга». Скрипнув тормозами, остановилась, с заднего сидения, широко распахнув дверцу, тяжело вышел высокий, слегка полноватый, генерал. В рубашке, брюках навыпуск, с кителем на руке. Отчаянно громко прокричав «Смирно!», ему навстречу выскочил оперативный дежурный с докладом. Приложив руку к козырьку фуражки, генерал выслушал доклад, поправил руку дежурного, державшую «под козырёк», и громким голосом скомандовал «Вольно!». Уже более спокойно и мягко, как эхо, дежурный прокричал, не к кому конкретно не обращаясь, «Вольно!» Замершие при докладе, солдаты и офицеры, быстренько продолжили движение, стараясь поскорее убраться с этого места.

По-видимому, ещё из машины заметив стоящего, как новогодняя ёлка, Симонова, генерал повернулся в его сторону. Симонов, бесстрашно чеканя строевой шаг, подошёл к командиру дивизии, и срывающимся от волнения голосом доложил:

– Товарищ генерал-майор, майор Симонов для прохождения службы, на должности заместителя командира такого-то учебного танкового полка, прибыл!

– Прибыл, это хорошо! – неопределённо, задумчиво сказал генерал, поправляя приложенную к фуражке руку Симонова, – ну, пойдём знакомиться! И пошагал к дверям штаба. Симонов, стараясь не отставать, поспешил следом, в коридоре к ним присоединился начальник отдела кадров. Так, дружно стуча каблуками по чугунной лестнице, они поднялись на второй этаж старинного здания, в кабинет генерала. Вскочившему в приёмной, при появлении начальства, не по годам полноватому, прапорщику, по-видимому порученцу, генерал, не останавливаясь, коротко бросил:

– Я занят!

В кабинете было прохладно и сумрачно, из-за закрытых плотных штор с трудом пробивалось солнце. Командир дивизии прошёл к своему месту за столом, повесив китель на спинку стула, сел, на заскрипевшее под его весом кресло. Полистал какие-то бумаги на столе и лишь после этого, поднял голову на стоящих у дверей Симонова и кадровика.

Кивнув начальнику отдела кадров на стул у стены, предложил сесть. Симонов продолжал стоять, как нашкодивший школьник в ожидании разноса.

– До академии, где служили?

– В Германии, командиром танкового батальона, товарищ генерал-майор, – стараясь говорить, четко и смело ответил Симонов.

– Как долго? На каких машинах?

– Два года, на Т-62, товарищ генерал-майор.

По-видимому, посчитав, что этого для первого знакомства вполне достаточно, генерал решил ввести прибывшего в курс дел в полку. Симонов, по привычке, слушая говорившего, внимательно рассматривал командира дивизии. В голове быстро проносились мысли, рождались различные сравнения и выводы, которые потом, по прошествии времени, Симонов любил сличать и проверять. Что можно сказать сегодня? Для генерала молод, вероятно, и сорока нет, всего скорее чей-то одарённый ребенок. Мешки под глазами, наверное, вчера отмечали какое то событие, и явно…. не в меру. А голос командира дивизии, тем временем, гремел в прохладном кабинете:

– Дела в полку, на сегодняшний день, неважные! Прежний командир полка, подполковник Заводской, отправив семью к родителям, ожидая замену в Германию, пошёл по старым друзьям и подругам. Не можем его найти, чтобы сдал должность!

Фактически, полком командует начальник штаба майор Икимов. Заместитель по технической части майор Ушканов, из местных, больше занят своими делами, чем службой. Заместителя по тылу нет, прежний ушёл на выдвижение в Кемеровский корпус. С замполитом полка, майором Громовым – неожиданно перейдя на «ты», продолжил генерал, – сам познакомишься! Ещё что? В полку десять рот переменного состава, то есть – курсантов, в среднем по сто человек каждая. Батальон учебно-боевых танков, больше ста машин, личного состава в этом подразделении около полутора сотен. Штат боевых танков хранения – на полк, на случай войны. Считай, самый большой полк в округе, в Абаканской кадрированной дивизии народу в разы меньше! А спрос один, что с командира полка, где сорок человек, что с вас, с вашими полутора тысячами! Вот так!

Генерал, размяв сигарету, закурил, с наслаждением выпустив дым, помолчал. Симонову тоже нестерпимо захотелось закурить, он сжал вспотевшие ладони в кулак, переминаясь с ноги на ногу.

– А тебе, я скажу так – готовься! Начинаем большую стройку, перестраиваем полигон, огневые городки, учебные корпуса. Всё своими силами – продолжаем учить курсантов, и строить. Такой приказ командующего округом. Пока всё! Свободен!

Симонов ответил по Уставу и вышел. Собственно ничего нового он не узнал. Приехав ещё вчера вечером с вокзала на такси, прямо в полк, благо жена с дочерьми осталась у родителей, он нашёл в полку исполняющего обязанности командира, выпускника академии прошлого года, Сашу Икимова, жена которого, тоже была у родителей. И они за ужином, у Икимова дома, приговорив бутылочку, до полночи беседовали о полковых делах, проблемах, и трудностях. Так начался новый этап в жизни и службе!

Прошло полгода

Строевой плац учебного танкового пока. Выпуск.

Минуло немного больше чем полгода, а кажется, прошла целая вечность. Столько больших событий и маленьких дел произошло за это время. Вскоре после его приезда случилось так, что ему пришлось принимать полк и исполнять обязанности его командира. Начальнику штаба, необходимо было сделать планирование по изменённой программе боевой подготовки. Это большая, кропотливая и скрупулезная задача, решить которую не помогут ни учебный отдел дивизии, офицеры которого сами смутно понимают суть этой работы. Ни офицеры управление боевой подготовки округа, которые ещё дальше от всех дел и проблем учебной дивизии.

Однажды в парке боевых машин, где строили два бокса для хранения танков, не относящиеся к объектам боевой подготовки, за которые отвечал заместитель командира, но всё равно «висевшие» на Симонове, его нашёл генерал и приказал принять полк и исполнять обязанности, до завершения планирования. Новый командир полка, взамен уехавшего в Германию подполковника Заводского, почему-то никак не мог добраться до Сибири, и чудесным образом растворился в громадных коридорах управления кадров Министерства обороны. Но и после завершения планирования начальником штаба майором Икимовым, ничего не изменилось – все как-то привыкли к установившемуся порядку, он многих устраивал. Так и пришлось Симонову принимать новый набор курсантов, учить командиров танков, наводчиков орудий, и механиков-водителей. И сегодня выпускать в войска обученными специалистами, ефрейторами и младшими сержантами.

Полк в полном составе застыл на плацу. Здесь собрались и те, кого учили, и те, кто учил. Под звуки оркестра, вынесли и попрощались со знаменем. Прошли торжественным маршем под «Прощание славянки», перед командиром полка. Симонов знал, что с большинством из выпускников ему, скорее всего, никогда больше не придётся встретиться. Завтра они разъедутся в разные уголки страны, в другие полки и дивизии. И потом, сколько бы лет не прошло, где бы они ни жили, в памяти этих людей, он всегда останется командиром «учебки». Хотелось бы надеяться, что эта память будет доброй! Но, в отличие от счастливых выпускников, Симонов также знал номера команд, и так, называемых «покупателей», которые, в обстановке особой секретности, повезут эти команды в таджикские и узбекские города. Где этим, по сути ещё подросткам, только перед посадкой в самолет, объявят, что летят они в Афганистан. Чудовищная мясорубка никому не нужной войны работала на полную мощь, унося жизни ещё не любивших, совсем юных, не успевших насладиться жизнью мальчишек. По какому-то дьявольскому приказу, на смерть отправлялись, в основном, представители славянских национальностей – русские, белорусы, украинцы. Хотя, какая разница, в русском доме, или украинской хате, в узбекском кишлаке, или горном ауле, забьется в судорожном крике несчастная мать, получившая в военкомате, взамен живого сына, зловещий «Груз-200». Никогда не обнимет она того, кому дала жизнь, кого с любовью баюкала ночами, кого, с материнской нежностью, первый раз повела в школу. Кого с гордостью и надеждой провожала в армию, и кто теперь, лежит в этом цинковом гробу, с окошечком на месте лица. И к кому нельзя притронуться ласковой материнской рукой, в последний миг перед погребением. По воле и прихоти кучки дряхлеющих партийных старцев, судорожно цепляющихся слабеющими руками за жизнь и власть, отдавали не существующий долг, неизвестно кому, лучшие сыны страны. Отдавали самой тяжёлой ценой – своей жизнью!

Гибли чьи-то не любившие женихи, не состоявшиеся отцы, не состарившиеся сыновья!

Осень 1981. Сибирь

Окружной учебный центр.

Приближался очередной выпуск курсантов. Как обычно в это время, два раза в год, майор Симонов выезжал на окружной учебный центр с выпускниками первого учебного танкового батальона. Батальон готовил командиров танков и наводчиков орудий, в этом году, впервые, обе командирские роты были укомплектованы выпускниками гражданских высших учебных заведений. Грамотные, дисциплинированные курсанты, в будущем умелые командиры, старше своих сослуживцев по возрасту, с некоторым жизненным опытом, способные руководить людьми.

На окружной полигон выезжали стрелять плановую штатную стрельбу боевым снарядом из танков Т-55 и Т-62. Излётное пространство танковой директрисы в посёлке, где дислоцировался полк, не позволяло выполнять эти упражнения дома. Сразу же за этой стрельбой, курсанты сдавали практическую часть экзамена по огневой подготовке, выполняя зачётные стрельбы.

Плановые стрельбы закончились, подразделения готовили боевую технику и полигон к экзаменам. Симонова неожиданно вызвали в штаб учебного центра. Батальон, регулярно выезжая на чужой полигон, старался жить автономно, не связывая себя хозяйственными делами со столовой и кухней полигонной команды, а также с землянками для проживания личного состава. Из горького опыта зная, что сданные на склад продукты, будут на половину растащены местными прапорщиками, а кухонный наряд от «учебки» будет кормить и своих, и весь полигон. Никогда не ремонтируемые землянки, по окончанию проживания, невозможно будет сдать, там придётся делать полный ремонт. Поэтому батальон жил в поле. Командир батальона, умудрённый опытом подполковник Кузнецов, за долгие годы командования, создал всё необходимое для нормальной жизни подразделения автономно. В батальоне были большие, утеплённые, брезентовые палатки, на каждую роту. Своя электростанция, три прицепа-вагончика для офицеров, и большой прицеп, где проживали комбат и Симонов, одновременно служивший штабом. На время выезда, снимали с хранения полевую автокухню и машину водовозку. Все эти кибитки, имущество, полтора десятка танков, автомобили, курсантов, солдат и офицеров, перевозили эшелоном до станции выгрузки.

Ещё утром, узнав о приезде на полигон старшего офицера управления боевой подготовки округа, подполковника Александра Петровича Кныш. Симонов подумал, что тот обязательно предпримет очередную попытку переселить батальон в землянки, по просьбе своего верного собутыльника, начальника полигона, майора Хмельницкого. Поэтому теперешний вызов в штаб учебного центра, связывал с этой причиной. Сидя в кабине Уазика, Симонов прикидывал как бы аккуратнее отвязаться от назойливых друзей. Времена изменились, Симонов чувствовал себя гораздо увереннее, чем год назад. В июле месяце, в полк, наконец-то, приехал назначенный командир полка. Нет, нет! Не тот пропавший почти год назад, а вновь назначенный. Валерий Самуилович Косенко, подполковник, три года командовавший танковым полком в Германии. Невысокого роста, худощавый, рыжеволосый, с веснущатым лицом, необычайно подвижный, и деятельный.

Симонов вернулся к исполнению своей штатной должности – заместителя командира полка. Начальник штаба полка – Саша Икимов, с которым они теперь дружили семьями, был назначен командиром одного из кадрированных полков дивизии. На смену ему прибыл майор Вербин – высокий, сутулый, лысоватый мужчина, с вытянутым лицом, и большой нижней губой. Которого полковые остряки, за глаза, тут же окрестили, – «майор Верблюд». Лето выдалось тяжёлым, помимо организации боевой подготовки, львиную долю служебного и неслужебного времени, Симонов вынужден был заниматься строительством полигона. Судьба распорядилась так, что почти через десять лет, в этом сибирском городе, он встретил друга своей лейтенантской юности, Льва Берман. С которым, в ту пору «лейтенантом-двухгодичником», вместе служили в Туве, и дружили семьями. Старая дружба получили новый импульс, Володина Лариса и Лёвина Валентина, давние подруги, возродили обычай периодических встреч, мужчины поддерживали это начинание, несмотря на занятость. Лев Борисович работал, к тому времени, главным инженером крупного комбината строительных конструкций. Володя частенько обращался к своему другу, по поводу приобретения для строительства бетона, плит, балок, колонн, ригелей и т. д. Не имея строительной инженерной специальности, Симонов с его помощью, достаточно быстро изучил, самые необходимые азы строительства, а курсанты – инженеры-строители, обучающиеся в первом батальоне, непосредственно руководили работами. Практически за лето, была построена вышка танковой директрисы, трёхэтажная, центральная вышка, половина огневого городка, оборудованы учебные классы, в построенном военными строителями учебном корпусе. Заканчивались работы на двух хранилищах для танков. Всё это требовало сил и времени. Он почти не видел семью. Уходил утром, когда дети ещё спали, возвращался затемно, когда они, уже спали. Лариса, в то время работала рентген лаборантом в туберкулёзном диспансере, только там могла найти работу жена военнослужащего. Встречались обычно поздно вечером, когда нормальные люди уже спали.

С самого начала у Симонова не сложились отношения с заместителем командующего войсками округа генерал-лейтенантом Бронским, курировавшим учебную дивизию, и живший в соединении месяцами. Вмешиваясь во всё, и вся, не давая нормально работать. Невоспитанный, наглый, несдержанный генерал, мог запросто обматерить офицера, выставить его в неприглядном свете перед подчинёнными, беспричинно унизить младшего по званию.

На первых порах своей службы в дивизии, на одном из совещаний в учебном полку, в присутствии офицеров, генерал Бронский начал оскорбительно каламбурить по поводу фамилии Симонова. На что, Симонов не выдержав, ответил, что когда раздавали фамилии, его предки были в поле, а вернувшись увидели, что графские расхватали лентяи, которые работать не ходили. Не спрашивая разрешения, встал и вышел из класса, не обращая внимания на гремевшее вслед приказание вернуться. После этого зам. командующего буквально съедал его по поводу и без повода. Взаимная неприязнь усилилась, когда однажды утром в «командирский» день – понедельник, Симонов, встав пораньше, решил проконтролировать проведение утренней зарядки в полку. И неожиданно на лестничной площадке, нос к носу столкнулся с выходящим из соседней квартиры, одетым в спортивный костюм Бронским. В квартире проживала заведующая офицерской столовой, ярко красившаяся, энергичная брюнетка, жена майора автомобилиста, по странному стечению обстоятельств, ежегодно, выезжающего на уборку очередного урожая. Симонов, молча, посторонился, пропуская старшего вперёд, не проронив ни слова, мужчины разошлись. На улице, Володя направился в сторону полка, а Иван Петрович, не напрягаясь, лёгким спортивным шагом, затрусил в сторону гостиницы.