Поезд-призрак. Фантастика

Поезд-призрак. Фантастика
Владимир Дулга

Школьные друзья, встретившись через много лет, решают выполнить юношескую мечту – разгадать тайну, разговаривать о которой боятся местные жители. Они опускаются в тайный лаз под скалой с таинственными древними надписями.

Поезд-призрак

Фантастика

Владимир Дулга

© Владимир Дулга, 2018

ISBN 978-5-4490-4620-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОБ АВТОРЕ

Владимир Дулга (Гниляков) родился в городе Шадринске 17 мая 1948 года. Малой Родиной считает Забайкалье, где прошло детство и юность. Большую часть прожитых лет, посвятил военной службе. Окончил Благовещенское таковое командное училище и Академию Бронетанковых войск. Служил в Туве, Хакасии, Омске, Группе советских войск в Германии, три года был военным советником в Сирии. Службу закончил на преподавательской работе. С июля 2015 года член Российского Союза писателей. Номинант национальной литературной премии «Писатель год» 2015, 2016, 2017 годов. Печатался в издательстве «Ридеро», альманахах Российского Союза писателей «Проза» в 2015, 2016 и 2017 годов, на порталах «Самиздат» и «Проза.ру».

О книге

Школьные друзья, встретившись через много лет, решают осуществить юношескую мечту. Разгадать тайну мрачной скалы, о которой бояться разговаривать местные жители. Они спускаются в потайной лаз под плитами с таинственными надписями, в основании скалы. И попадают в другое время, в мир других людей и событий. Один из друзей оказывается в поезде-призраке, из которого невозможно выйти. Где вынужден общаться с человеком, профашистских взглядов, устремлений и поступков. Негасимое желание выжить, и вернуться в мир, придаёт ему силы.

Судьба его товарища остаётся неизвестна.

Поезд призрак

Фантастическая повесть

Загадочные камни

Эта история началась давно, во второй половине прошлого столетия на небольшой железнодорожной станции, расположенной на берегу быстрой таёжной реки.

Школьные друзья, соседи и заядлые рыбаки Александр, и Михаил, встретились в отпуске, впервые за несколько лет после окончания учёбы

Как принято на Руси в таких случаях, родные отпускников накрыли стол, пригласили гостей и родственников. После обязательного обмена приветствиями с гостями и друзьями, народ, в предвкушении приятного времяпровождения и обильной еды расселся за столом. Были тосты, пожелания и приглашения приезжать почаще. Наконец устав от застолья, раскрасневшиеся участники встречи, вышли в прохладу летнего вечера под бездонное чернильное небо с миллионом ярких звёзд.

– Хорошо дома! – шумно вдохнув наполненный ароматом вечерних трав воздух, промолвил Александр, – я часто вспоминаю детство, наши походы в тайгу, рыбалку, ночёвки у костра и искры, летящие, казалось к самым звёздам!

– Юность прекрасное время, – поддержал Михаил, – тогда казалось, что жизнь светла и бесконечна. Теперь, как говорится в песне, – «первый тайм мы с тобой отыграли». И поняли многое, – за плечами годы службы, жизненный опыт, бытовые заботы и начинающие седеть виски. Но в душе мы по-прежнему мальчишки, это особенно чувствуется в отпуске. Своей семьёй, за бесконечными армейскими переездами, командировками и учениями, я так и не обзавёлся. Мама смеётся – «ты в отпуске в детство впадаешь, самому впору бегать с детьми, лазать по заборам и плавать наперегонки, а мне хочется внуков нянчить».

– Конечно, и у меня в студенческие годы были и походы, и ночёвки у костра, в стройотряде, и песни под гитару, – продолжил Александр. – Но почему-то чаще вспоминается наша тайга, распадки, скалы, горные ручьи и чистые речки. В Краснодарском крае, со всеми его южными прелестями, такого не увидишь. Раньше мы с женой почти каждый год приезжаем сюда – к родителям. Детишек не нажили, вероятно, по этой причине расстались и сейчас, как говорят, – «я в поиске».

– Ты знаешь, что чаще всего вспоминается? – помолчав, продолжил Миша, – вспоминаю нашу рыбалку на маленькой речушке, возле старинной деревни, в глухом, таёжном углу. Покрытые мхом древние камни с загадочными рисунками и непонятными надписями на берегу, рядом с угрюмой скалой.

– Я тоже частенько вспоминаю седого паромщика деду-Богу, местных пацанов, их рассказы, похожие на легенды, о местах интересных и загадочных. Жаль, тогда не было с собой верёвки и фонаря, посмотрели бы, что же под теми камнями? Помнишь, там был лаз?

– Как не помнить? Но, лет-то, сколько прошло, поди, какой-нибудь богатенький Буратино, уже увёз камни к себе в баню на каменку!

– Смеёшься Миша, для этого надобно всю скалу взорвать!

– Да, есть, что вспомнить!

Много лет назад, когда Саша ещё учился в институте, а Миша в военном училище, встретившись в одном из отпусков, друзья решили попытать рыбацкое счастье на одной из горных речек, протекающей в глухой тайге. Несмотря на то, что и на местной реке рыбы было предостаточно, рыбакам всегда кажется, – «что лучше там, где нас, нет!»

Пускай даже на этом же самом континенте, в этом же районе и области. Всего-то в пятидесяти километрах от места проживания рыбаков. Недалеко от соседней станции. В глухой тайге, в холодном ручье, с заросшими дикой смородиной берегами, рыбы, несомненно, больше, чем на привычной, искрящейся на солнце перекатами и тихими плёсами, знакомой с детства речке.

Не удивительно, что между рыбаками, до сих пор, гуляет множество историй о чудесных уловистых местах на диких, нехоженых берегах таёжных ручьёв и речушек. С непугаными тайменями, ленками и хариусами, зашедшими из основной реки в эти холодные воды, жаркими летними месяцами. Под впечатлением очередной «байки», друзья и решили попробовать счастье на одной из таких речушек.

В те далёкие времена, железная дорога была ещё не электрифицирована, только-только стали появляться редкие тепловозы, основную часть составов, как и прежде, «таскали» чёрные, отчаянно дымящие паровозы.

На мотоцикле Мишиных родителей, путешественники незаметно проехали полсотни километров и переправились на пароме через бурную речку. Паромщик – худенький, бойкий старичок, которого все, независимо от возраста, называли «дедом Богой», оказался общительным и говорливым, за время недолгой переправы на противоположный берег, он успел рассказать историю здешних мест и посёлка, куда друзья направлялись.

Оказывается, в этих краях, с незапамятных времён жили староверы, сбежавшие в Сибирь от притеснения церкви и властей. Позже в период строительства Транссибирской железной дороги, ещё до революции, некий промышленник держал вблизи той деревушки угольную шахту. Якобы даже существовала узкоколейная железная дорога и деревянный мост через основную реку, по которой уголь вывозили для заправки паровозов. Там работало много приезжих, в основном переселенцев, у них часто возникали конфликты со староверами. Устав от мирской суеты, староверы оставили эти места, и ушли, как люди говорили, куда-то на север. Причём ушли разом, за одну ночь, оставив дома, скотину, громоздкую домашнюю утварь и даже лошадей. Ушли, как растаяли! Сначала считали, что их порешили озлобленные переселенцы. Приезжали следователи ГПУ, но ничего так и не нашли. Старообрядцы ушли, забрав все иконы и церковные книги.

Но после этого, на шахте стали пропадать люди, особенно работающие в ночную смену. Приезжий люд, «от греха подальше», начал разъезжаться, и в тридцатые годы, по решению советской власти, шахту закрыли, а вход взорвали

Потихоньку брошенную деревню заселили другие люди.

Речка, в которой друзья собирались рыбачить, оказалась узенькой, максимум – метров десять в самом широком месте. И состояла из чередующихся глубоких мест и бурлящих перекатов. Над руслом во многих местах, касаясь воды, нависали ветви плакучих ив. Почерневшие от времени корни деревьев, там и тут выглядывали из бурного потока.

На берегу встретились местные пацаны, обещавшие показать рыбные места

Между тем небо потемнело, солнце скрылось за непроницаемыми тучами. Порывы ветра с шумом раскачивали ветви деревьев, пригибали к самой земле низкорослый кустарник на противоположной стороне речушки. От дальних сопок белёсой стеной приближался дождь. Пришлось укрыться в «штабе» ребятишек – землянке, отрытой в склоне горы. С небес ударил слепящий разряд молнии. Явственный треск электричества пронёсся рядом, обдав лёгким ветерком, от которого дыбом встали волосы на затылке и мороз иголочками пробежал по спинам. На вершине скалы сверкнуло иссиня – яркое пламя, берег реки качнулся, будто от удара. После слепящей вспышки, на мгновение наступила тьма. Следом небо с ужасным грохотом раскололось на миллионы мелких осколков, разлетевшихся над землёй в разные стороны. И вернулось многоголосым эхом отдалённых, нескончаемых, перекатывающихся раскатов.

Рядом сверкнула ещё одна молния, с неба вновь обвалился могучий грохот. Редкие капельки дождя забарабанили по крыше землянки, и с монотонным шумом на землю хлынул дождь. В землянке было тесно, но сухо. В отверстие лаза виделось, как дождевые капли с силой ударялись о землю, растекаясь множеством маленьких ручейков. Катились под горку, к речке и исчезали в её испещрённой другими каплями, водной глади.

Дождь неожиданно прекратился, хотя где-то вдалеке ещё грохотал уходящий гром, вскоре из-за туч выглянуло солнце. Над мокрой землёй поднимался еле заметный парок. Воздух был наполнен прохладной влагой, запахами трав и мокрых деревьев.

Выбравшись из землянки, скользя по мокрой траве и обходя лужи, рыбаки вскоре подошли к скале. Скала, непреступной вертикальной стеной возвышалась над речкой, окрестными сенокосными лугами и соснами. Она, как инородное тело, будто бы вырвавшись из плена песчаных пригорков, шагнула в сторону лугов, пытаясь уйти к своим подружкам синеющим вдали. Но остановилась в замешательстве перед бурной речкой. Со стороны реки скала возвышалась, как крепость. С севера, от песчаных взгорков и соснового леса, на неё можно было без труда зайти пешком. В основании скалы, среди нагромождения камней и мелких деревьев, выделялись две, почти гладкие плиты, с рисунками и непонятными надписями.

Высота надписей и изображений составляла около двух метров. Глубокая, вертикальная полоса, явно не природного происхождения, делила плиту на две части. Слева было изображено, нечто похожее на белое, круглое, островерхое здание. Одновременно напоминающее буддийский Дацан, исламский минарет и индуистский храм. Островерхое изображение, без полумесяца, тремя уступами расширялось книзу. С двумя тёмными проёмами, в верхней части, напоминающими окна.

Правее, ещё более загадочное изображение, похожее на схему лабиринта, на неизвестный музыкальный инструмент, или на православный храм с маковкой наверху, но без креста.

Вверху правой части плиты, выбиты неизвестные иероглифы, отдалённо напоминающие арабскую письменность, вероятнее всего, расположенные в три ряда.

Данные надписи и изображения левой части, скорее всего, были выполнены в одно время, профессионально, одним мастером и специальным инструментом. Судя по объёму работы, люди трудились над ними не один месяц.

В правом углу, небрежно была изображена могила с православным крестом. А ниже надпись на старославянском языке. С трудом можно разобрать слова и фразы – «Господи помилуй», во второй строчке – «нас», «людям». Возможно и не так.

Эта надпись и изображение выполнено гораздо позже, не профессионально и примитивным инструментом.

Хотя ребятишки и называли это место « Або – бурятский Бог», оно никак не походило на место поклонение буддистов. Не было обязательных разноцветных ленточек, мелких денег, конфет ни возле скалы, не на кустах и деревьях.

В основании скалы под землю уходил небольшой лаз, куда мог пройти невысокий, взрослый человек. Вероятнее всего, что это была нора какого-то дикого животного, возможно, лисицы. Мальчишки, стараясь не подходить близко к камням, сказали, что спускаться под землю запрещено. Якобы там, под землёй, кто-то живёт.

Ни фонаря, не веревки, а главное – особого желания лезть вниз, и проверить эту версию, у друзей не было.