Комодский дракон. Поезд призрак. Часть 2

– Здорово живём! – поздоровался мужчина, протягивая руку Сашке.

– Нормально живём! – ответил Леший, не заскучал тут без меня?

Сашка пожал руку паромщика, и в первые, неожиданно чётко осознал, что пожимает руку и разговаривает с человеком, которого в его прошлой жизни, в его – Сашкином времени, давно уже нет, он умер много лет назад. Раньше такая мысль просто не приходила ему в голову, с Лешим Сашка общался, как с обычным человеком, живущим с ним в одном временном диапазоне.

– Далече ходили? – не по возрасту звонким голосом спросил Бога.

– По угодьям пробежались, кое-что подправили, дровишек заготовили, – сводя под уздцы гулко стучащую копытами по деревянному настилу лошадь, – ответил Леший, – к Николаю-староверу заглянули, по Енисею до Ангары сходили.

– Всё не теряешь надежду попа старообрядческого найти? Нашёл?

– Кое-что узнал, – уклонившись от ответа, – пробасил Леший, обнимая паромщика.

– Ну и то ладно! Надолго в посёлок?

– Пару деньков поживём, а там видно будет.

В комнатах большого отцовского дома Лешего, было зябко и неуютно, чувствовалось долгое отсутствие хозяев. С пожелтевших фотографий на стенах гостиной на Сашку глядели лики людей, некогда живущих в этом старинном доме.

Леший ушёл в посёлок по своим делам. Александр наносил воды и затопил баню, на быстро разгоревшейся кухонной плите, из привезённых с собой продуктов приготовил нехитрый ужин и стал ждать друга.

Хозяин дома вернулся поздно, Сашка уже начал волноваться, приготовленная еда остыла, в пыльное окошко давно заглядывала грустная Луна, в животе урчало и хотелось кушать.

Наконец звякнула щеколда калитки, на крыльце послышались шаги, в тёмном проёме дверей появилась знакомая фигура.

– Ты почему в темноте сидишь? – с порога спросил Леший.

– Выключателей на стенах и лампочек на потолке я не нашёл. Где хранятся свечи, тоже не знаю, вот так и сижу в потёмках!

– Разбаловались вы там, в новой жизни, наверное, электричество в каждом доме?

– Конечно, у нас всё на электричестве, свет, кухонные плиты, пылесосы и прочая техника.

Сашка хотел было рассказать о телевизоре, но вовремя одумался, поняв, что рассказ может растянуться на всю ночь. Как однажды уже было.

– Нет, брат, у нас электричество только на станции, в сельсовете, в некоторых домах, где начальство живёт, да на шахте. Но после одиннадцати лампочки горят только на вокзале. Сейчас керосиновую лампу достану, и будет свет. Занавески на окне задёрни, зачем чужим нас видеть!

Леший ушёл в чулан и вернулся с керосиновой лампой в руках. Сашка помнил такие лампы из своего детства. В посёлке, где он вырос, в то время электричество тоже выключали в одиннадцать часов. Прогуляв светлое время, уроки приходилось делать при лампе, родители были этим крайне недовольны.

Жёлтый язычок пламени, за «пузатым» стеклом, разгорался ярче и ярче, и вскоре в комнате стало светло.

– Незаменимая вещь зимой, когда дни короткие, – вслух рассуждал Леший, – пожалуй, заберу лампу с собой в зимовье.

– У нас тоже была такая, когда я был маленьким, – сообщил Сашка.

– Помнишь, как ты нам с Николаем рассказывал сказки про домашнее кино, которое можно смотреть хоть по сто раз на день и деньги не платить? Как оно называется?

– Телевизор.

– Во, во – «визир»! Кнопки на нём нажимаешь и смотришь. И лампу керосиновую ты тоже помнишь. А почему лампа, к примеру, называется «восьмилинейкой», или «двадцатилинейкой» знаешь? Вот, то-то, не знаешь! То есть, телевизор ты выучил, а его предшественника – лампу нет. А название «двадцатилинейка», всего-то, обозначает ширину фитиля лампы, в старинных единицах измерения – «линиях», – засмеялся Леший, – ты проиграл, иди баню подтопи!

– А линия чему равна? – не сдавался Сашка.

– Не знаю! – признался Леший, – проиграл! Значит, пойдём вместе, я лошадям сена дам!

После баньки за ужином, Леший впервые за всё время их знакомства, налив из старинного графина в гранёные рюмки, сказал:

– Давай Саша выпьем за удачу!

Спать легли за полночь. Леший рассказал поселковые новости, на вокзале новый милиционер, начальника станции после побега японского шпиона, несколько раз вызывали в район на допрос. От переживаний он даже похудел. Шахта последнее время не работает, в связи с проведением каких-то наладочных работ. Ранее работавший там иногородний люд потихоньку разъезжается. В посёлке, где живут Сашкины родные, организовали совхоз, и ведут большое строительство. Дед Бога обещал помочь найти свидетелей перестрелки, после которой пропала семья Лешего. Сам Леший предварительно договорился о продаже Сашкиной кобылы Анджелы, завтра к обеду придут покупатели смотреть лошадь.

Потихоньку разговор перешёл на дела Александра.

– Тебе надо встретиться с родственниками, – посоветовал Леший, – поговорить, осмотреться. При случае, остаться у них на зимние месяцы, устроиться на работу. Надо как-то продержаться до тепла. Мне кажется, что рассказанная тобой история с потерявшимся троюродным братом может тебе помочь. Назовись им, скажи, что матери не стало, вероятно, так оно и есть на самом деле, а ты, оставшись один, ходил в море с рыболовецкой артелью. Потом сменил много мест и трудился в колхозе. Кем ты мог бы трудиться в колхозе, или в артели? – неожиданно спросил Леший.

– Не знаю, – ответил Сашка, – наверное, электриком.

– Прекрасно, так и запишем. Мне Николай дал чистый бланк с печатью какого-то колхоза. Подожди, сейчас принесу.

Он вернулся с напечатанным на серой бумаге бланком, чернильницей и перьевой ручкой. Макнув перо, пододвинувшись ближе к свету, написав первое слово «Дана» посмотрел на Сашку:

– Как твоя фамилия?

– Карпов.

– У деда и у его брата как? Тоже Карпов?

– Конечно Карпов и отец мой Карпов Иван, и дед Карпов Семён Пантелеевич! Все мы карпы из одного озера! – засмеялся Сашка.

В течение часа они обсуждали коротенький текст, писали его на обрывках найденной газеты, зачёркивали и вновь писали. В итоге, красивым подчерком бывшего кадета Краснощёкова на бланке было выведено —

«Дана Карпову Виктору Григорьевичу, электрику рыболовецкой артели „Мир“ пос. Муклаково. Что он отпущен до 20.05.1939 года для трудоустройства и последующей работы в зимний период». Печать, подпись – неразборчиво.

– Да это же филькина грамота, – прочитав написанное, удивился Сашка, – это же не паспорт! У нас без паспорта никуда!

– Я не знаю, что там у вас, в светлом будущем, – обиделся Леший, – а у нас паспорта имеют только жители городов и приравненных к ним поселениям. А в сельской местности, – лица, работающие по найму на государственных предприятиях и получающие заработную плату. У колхозников паспортов нет. Самостоятельно менять место жительства они не имеют права. На время командировок им выдаются справки сельского совета, или правления колхоза. Тебе, Сашка, повезло ты член рыболовецкого колхоза, согласно закону, в местностях, с продолжительным зимним периодом, справки на выезд для сезонной работы по найму выдаются на пять – шесть месяцев. Понял? – прокурорским голосом огласил Леший.

– Тогда я завтра пойду домой, – поразмыслив, объявил Александр, – к отцу с дедом. Пойду пешком, чтобы на вокзале не светиться, тут недалеко – километров тридцать.

– Я тебе, оставшийся от брата-Василия саквояж найду, а то, как-то неудобно, приехал издалека и без вещей. Сложим туда твою прежнюю одежду, полотенце, кеды.

Укладываясь спать на непривычно мягкие постели, перед тем, как заснуть, Леший сказал из темноты:

– Если, что-то не получится, возвращайся в зимовье, если меня не будет, знаешь, где ключ лежит и карабин тоже. Там же оставлю припасы. Не волнуйся, переживём! – повозившись, Леший добавил, – да, я вспомнил, фитиль измеряют в «линиях», линия равна двум миллиметрам! Спокойной ночи!

Виктор Карпов

Утро следующего дня, как назло, выдалось прохладным. В лучах утреннего солнца на ещё зелёной траве, серебрился первый иней. Луг за околицей посёлка, через который проходила дорога, казался россыпью сказочных изумрудов, искрящихся разноцветными, мерцающими бликами.