О себе, о нас, о жизни. Повести и рассказы

– Не знаю, я не успел пересчитать. Сразу домой, к тебе, пошёл. А ты, как с цепи сорвалась! Я-то в чём виноват?

Оба помолчали, думая каждый по-своему, но об одном и том же.

В Михаиле Петровиче боролись двое – один, тихим, вкрадчивым голосом проникновенно говорил о том, что чемоданчик надо взять. Что это единственная возможность вылезти из нищеты. Напоминал о подрастающих детях, которых надо «растить», и учить дальше. Рисовал яркие, красочные картины безбедного житья – вот, они всей семьёй, с радостными лицами стоят на фоне собственного дома, на берегу лазурного моря. Вот, счастливый Михаил Петрович вальяжно развалясь, в красивых тёмных очках, сидит за рулём шикарного внедорожника, с лыжами на верхнем багажнике, несмотря на солнечный день и тёплое лето за окнами машины.

Другой человек, поселившийся внутри Михаил Петровича, с синими татуировками на руках и груди. Больше похожий на громилу Пашку с пятого этажа, недавно вернувшегося из мест, не столь отдалённых, хриплым басом вопрошал:

– А это твои бабки? Ты их зарабатывал? Может это общаг? Братва тебя всё равно найдёт, куда бы ты, не слинял! Там, куда они потом тебя отправят, бабки не нужны. Там, вообще, ничего не нужно!

Михаил Петрович робко возражал:

– Да они, наверное, давно улетели! Да и как они меня найдут? Номер, явно, не запомнили, адреса не знают. Ищи свищи – город большой!

Татуированный мужик настойчиво втолковывал:

– Даже если они уехали, здесь, как пить дать, оставили местных «братков». Такие деньги на улице не валяются. Городишко наш небольшой, все друг друга знают. Да и машина твоя, выкрашенная в идиотский «морковный» цвет, слишком заметна. Таких авто в городе и десятка не наберётся. Найдут, – как пить, найдут! Заказывай венки!

– Может поехать и сдать в милицию? – сам себя спрашивал Михаил Петрович, – соглашаясь с первым вкрадчивым голосом.

– Давай! Давай! – хрипел синий от наколок Пашка, – нашел, кому везти! Менты бабки заберут, поделят, а тебя, вместе с машиной, с моста под лёд! Несчастный случай! И свидетелей нет! Жена – вдова, дети – сироты!

Холодный пот пробил Михаила Петровича:

– Всё, спёкся! Куда не кинь – везде клин! Хоть закапывай! Но за ним всё равно придут! Точно – заказывай венки!

Тем временем, в голове супруги роились примерно такие же мысли, украшенные ужасными потробностями подобных ситуаций, регулярно показываемых по телевидению. Вот, какие-то здоровенные, коротко подстриженные парни, с бычьими шеями, пинают ногами распростёртое на полу гаража тело мужа. Тут же выплыла из темноты ужасная, перекошенная гримасой рожа какого-то мужика, с дымящимся паяльником, и ревущей паяльной лампой в руках.

Ей стало невыносимо жалко сидящего с опущенной головой мужа, и в порыве нахлынувшей нежности, она, прижав его кудлатую голову к своей груди, тихонько заплакала, причитая:

– Ну, почему у тебя всё никак у людей? Вон, у подруги, муж потерял получку и ни каких хлопот! С трудом дотянули до бабушкиной пенсии и опять живут, поживают! Лучше бы ты вчера напился на работе, и сейчас спал бы с похмелья. Так нет, поеду «потаксую»! «Бомбило» хренов! Поехал? Заработал денег? А куда теперь их деть, то? Хоть из дома беги!

Слушая причитание жены, Михаил Петрович решил действовать. Завернув, злополучный дипломат в скатерть направился к двери:

– Поеду их поищу! – бросил он жене.

– Мишенька, – как по покойнику завыла она, – ты только за город не выезжай! На свету стой, и там где больше людей!

Он довольно долго мотался по городу, внимательно осматривая людей на остановках. Приехав в аэропорт, с завёрнутым в скатерть дипломатом, сторонясь сотрудников милиции, обошёл залы. Гостей города нигде не было видно. Расписание рейсов тоже ничего не дало, в южном направлении вылетали три рейса, но только глубокой ночью. Хотя попасть туда можно было и через Москву.

На улице между тем начало темнеть. Михаил Петрович решил ещё раз подъехать к остановке рядом с «Мартышкиным домом». Ещё издалека, в свете уличных фонарей, он увидел три знакомые фигуры. Мужчины, как собачата, потерявшие хозяина, вытянув шеи, встречали и провожали каждую проносящуюся машину. Он подъехал и встал напротив. Тот из них, который держал дипломат на коленях и, затем оставил его в машине, открыл переднюю пассажирскую дверь и вопросительно взглянул на водителя.

– Вы забыли свои вещи – стараясь говорить без всяких эмоций, буркнул Михаил Петрович.

Так же молча, кавказцы сели в машину. Один из сидящих сзади, щелкнув замком дипломата, открыл его, мельком осмотрел, и что-то сказал старшему, сидящему впереди. Тот, в свою очередь как будто они и не расставались, приказал:

– В аэропорт!

За всю дорогу никто не проронил ни слова. Михаил Петрович с трудом сдерживал жгучее желание выскочить из машины, на первом же освещённом участке улицы. То, мысленно чувствуя остро заточенное «перо», вонзающееся под ребро, то «удавку», захлестывающую шею. Вскоре машина выбралась за город. На счастье впереди замаячили красные огни автомобиля, Михаил Петрович прибавил скорость, и в наглую обогнал милицейскую машину, двигающуюся в сторону аэропорта. Так впереди милиции, они и доехали до места назначения.