Гонзо

***

– А давай сегодня сделаем вид, что у нас нет никаких обид? А нам самим нет еще и двадцати лет. Ты помнишь?

– Помню.

– А как вызывающе после наших свиданий мои пальцы пахли форелью. Ты никогда не носила белье под платьями.

Диснеевская принцесса смущенно улыбалась:

– Все еще мечтаешь о славе, а, Слав?

– Ну, надеюсь, не зря.

– Я слышала про тебя много.

– А я про тебя вообще ничего.

– В наших краях никого не упускают из вида.

– А ты так и кочевала по провинциям вокруг Сиба?

Зеленые глаза напротив блестели, и в них отражалось желание. Или Славе так казалось.

– Да, тут как-то интереснее загадывать среди осенних луж, доживешь ли ты от огорчения от них до их очаровательности весной. Люблю среднюю полосу во всем.

***

В гостиничном номере не спалось. Вода в кулере холодная. Гостиница чужая. А ему снова будто хочется на ту сторону. Хочется гладить ее ноги и мечтать. Мечтать о детях. Мечтать о тихих вечерах. Она не поверит, но ему снова так хочется на ту сторону. Ему теперь снова будут сниться ее ноги, ее руки, ее губы, а оттого спать совершенно не хочется. Или не о детях он мечтает? Может, это инстинкт, наложившийся на юношескую травму?

"Золотой Рог".

Вертолет американского производства неприметного в темноте черного цвета с погашенными огнями двигался в вязком ночном воздухе. Группа из пяти пассажиров внутри.

Макс понимал недосказанность между ним и его женщиной, а винт обходительно глушил голоса для окружающих. Слева от него сидела стройная девушка. Вся в темно-фиолетовом, с собранными пучком темными натуральными волосами, казавшимися в свете Луны совершенно черными. Черными настолько, будто такого цвета не существует. Такими казались и ее глаза – поглощающими абсолютно все люмены. Радужки словно горизонты событий, сворачивающие под собой пространство и время. Ярко-выраженные скулы с немного впалыми щеками придавали лицу еще бо?льшую воинственность.

– Даже металлический контейнер, каким бы прочным и квадратным он ни был, не может скрыть того факта, что в нем что-то есть, и это что-то необходимо достать. Понимаешь? И человек, которого терзают сомнения, рано или поздно чем-то себя выдаст – специально или нет. Эмоции – лишняя деталь в механизме добычи денег, но такая необходимая в системе правосудия. Поэтому я его и убрал. Пожалуйста, не сомневайся.

– Ты только о себе думаешь, – голос ее был ниже среднестатистического женского.

– О нас, дорогая.

– Не я тебе дорога.

"Разумеется, эта женщина опять ничего не поняла. Такие вот у меня чувства, да".

– Наша жизнь – более ценное достояние, чем деньги. Жизнь и свобода. Жизнь не в смысле биологии, а свобода не в поле юриспруденции. Настоящая свободная жизнь , когда ты сам выбираешь, как реализовывать свое счастье и чем кормить своих демонов.

– Но это эгоизм! А чужие жизни?

– Нет большего эгоизма, чем альтруизм, – Макс проигнорировал вопрос. – В отличие от обычного, он играет на подсознании.

Женя лишь цокнула:

– Такого цинизма не видел даже Анатолий Мариенгоф. Поверь мне.

– Поверю, потому что не понимаю, о ком ты. Но ты же знаешь, что во мне бьются два человека. Они встали спина к спине. Один – против прошлого, а другой – за будущее. И я не знаю, кто победит.

– Тот, кого ты будешь кормить, – хладнокровно ответили губы в темной помаде. – И пока ты кормишь первого, хоть и кажется тебе обратное. И кормишь его на убой.

Напротив сидел молодой человек, пришедший на смену убитого. Влад. Он ничего не знал и просто хотел заработать. Но за любой жаждой денег стоит преступная предыстория, о которой он пока не задумывался.

– Жень, давай сейчас без истерик.

– Я спокойна.

Спокойствие девушки после бури эмоций накануне и двадцатью минутами ранее вызывало бурю в душе уже у него, но он вовремя вспомнил, что должен быть сильнее. Максим просто наслаждался ее красотой – отсветами Луны в тени лицевых костей и аккуратными черными бугорками в верхней части туловища.

Вертолет приземлился за скалой на высохшую глину. Выйдя из облака пыли, Женя несколькими движениями отряхнула песок с кожаной куртки.

– Жень, ты с Владом сегодня поедешь. Подстрахуешь.

– Как скажешь, – даже не посмотрев на Максима, бросила девушка. – Поехали, малыш.

Автомобили были накрыты черными кофрами, уравнивавшими с воздуха их с землей. Четыре "Доджа Челенджера" – один "Хэлкет" в голове и три "ЭсЭрТи". Ткань поползла по изгибам кузовов. Сумки в минуту перебросили из вертолета в багажники.

– Твоя вот эта, – перстом указал Владу Макс.

– Мог бы и не утруждаться, – через плечо "бросила" Женя.

– Ох.

Женя небрежно уронила себя на пассажирское и громко хлопнула дверью, что было уже против правил даже в пустыне.

Автомобили двинулись по сигналу Макса.

– А как мы обойдем системы слежения? – собственный вопрос показался Владу немного наивным. – Я не совсем понял в самом начале. Ты, я думаю, объяснишь четче.

– Спасибо за комплимент. Вот смотри, – не обронив ни единой эмоции продолжила Женя. – В головной машине стоит авиационный генератор помех. Такие используют в военных самолетах, чтобы нарушать системы наведения ракет и размывать показания радаров противника. Они глушат связь почти во всем радиодиапазоне. Не спрашивай, где такую достали, и как ее запитали. Камеры и датчики движения на границе, конечно, хорошо защищены от подобных штук, но никто не проектировал их, чтобы сопротивляться авиационным "глушилкам". Никто и подумать не мог, что такая "глушилка" может катиться по земле. На несколько минут датчики теряют возможность передавать картинку в штаб, и в этот момент мы проходим через границу. Конечно, мы попадаем в поле зрения камер, и на записи мы будем, но будет уже слишком поздно. Номеров на машинах нет. Мы просто черные тени. Маршруты мы тоже регулярно меняем.

Влад одобрительно кивнул:

– Вот теперь мне стало намного понятнее.

Женя впервые на его памяти улыбнулась:

– Не отставай.

Сложно не отставать, когда из-за пыли, да еще и в полуночной темноте, совершенно ничего не видишь перед собой. Опытная Женя, уже чувствуя автомобили, подсказывала, когда подворачивать. Миновав пустынное дно пересохшего древнего озера, углубились в долины среди холмов. Тут тоже нет растительности. Влад не заметил, как они перешли границу. Это было понятно лишь по перебоям систем навигации автомобиля и шипению рации в руках у девушки. Но физически – ничего. Просто прокатились.