Дуэль на Крыше мира. Эпизоды «Большой Игры»

Дуэль на Крыше мира. Эпизоды «Большой Игры»
Владимир Фетисов

Книга посвящена истории англо-российского противостояния в Центральной Азии, известной как «Большая Игра». На основе значительного круга источников – официальных документов, исследований, журнальных и газетных статей, автором рассматривается процесс соперничества двух империй в XIX веке.

Дуэль на Крыше мира. Эпизоды «Большой Игры»

Владимир Фетисов

© Владимир Фетисов, 2020

ISBN 978-5-0051-6849-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дуэль на Крыше мира.

Эпизоды «Большой игры».

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный господень суд.

Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?

Редьярд Киплинг. «Баллада о Востоке и Западе»

Глава первая. Занавес поднимается

«Большая игра» – термин, обозначающий противостояние Британской и Российской империй в Центральной Азии, впервые ввёл в оборот британский офицер и посланник в Кабуле Артур Конолли, написав его на полях копии письма, отправленного губернатору Бомбея в 1840 году. Очевидно, этот термин так понравился Конолли, что он вновь упоминает о «замечательной Большой игре» в одном из личных посланий к своему другу майору Генри Роулинсону, ставшему впоследствии известным востоковедом, экспертом по проблемам российской внешней политики на Востоке.

Артур Конолли, акварельный портрет работы Джеймса

Аткинсона, Национальная портретная галерея (Лондон).

В обиход же этот термин вошёл благодаря Редьярду Киплингу, который использовал его в романе «Ким», опубликованном в 1901 году.

Главные фигуры этой геополитической игры находились в Лондоне, Калькутте, Петербурге и Ташкенте. Для них Азия была огромной шахматной доской, на которой велась партия. Но те дерзкие офицеры: разведчики, путешественники, рисковавшие своими жизнями, шаг за шагом продвигаясь по пути к неизведанному, были отнюдь не пешками.

По-разному сложились их судьбы. Некоторые стали широко известны благодаря художественной литературе. К примеру, судьба первого русского посланника в Кабуле Яна Виткевича, его дипломатический поединок с британским агентом Александром Бёрнсом и таинственная гибель, вдохновили сразу трёх писателей – Юлиана Семёнова, Валентина Пикуля и Михаила Гуса. Другие, как Чокан Валиханов, стали национальными героями своих народов. Семенова-Тян-Шанского и Пржевальского мы знаем, как знаменитых путешественников, географов и натуралистов. Другие, из-за участия в Белом движении, как Юденич и Корнилов, в советский период считались врагами, а их заслуги были забыты на долгие годы. Те же, кто стал на сторону большевиков, как знаменитый описатель Бухары, генерал Логофет, или выдающийся востоковед и военный теоретик Андрей Евгеньевич Снесарев, осели в советских штабах, где их знания оказались востребованы. Многие из них стали жертвами сталинских репрессий. А кто-то, как прославившийся в Памирских экспедициях этнический поляк Бронислав Громбчевский, – «Дервиш Гиндукуша», навсегда остался за границей.

Начало «Большой игры» некоторые британские историки определяют со второй половины 18 века, когда англичане приступили к полному покорению Индостана. Другие, и мы склоняемся именно к этому мнению, считают точкой отсчёта эпоху Наполеоновских войн, когда русский император Павел решил совместно с Францией потрепать британского льва за загривок, нанеся удар по английскому могуществу в Азии. «Естественно, напрашивалась мысль о тесном сближении двух государств ради совместной борьбы, чтобы окончательно завоевать Индию – главный источник богатства и военной мощи Англии. Так возник великий план, первая мысль о котором, без сомнения, принадлежала Бонапарту, а средства к исполнению были изучены и предложены Павлом I», – пишут в своей «Истории XIX века» французские историки Эрнест Лависс и Альфред Рамбо. Надо сказать, что мечты правителей двух мощных держав имели все шансы воплотиться в жизнь. В Индию должен был отправиться 70 —тысячный русско-французский экспедиционный корпус. Это были лучшие солдаты того периода: ветераны египетских и итальянских военных кампаний и закалённые в боях и походах донские казаки. Такой мощи, думаю, не смогла бы противостоять ни одна армия той эпохи.

Вся подготовка к походу была тщательно скрыта. Даже информация, передаваемая через курьеров, не доверялась бумаге, а передавалась устно. С французской стороны был назначен прославленный генерал Андрэ Массена, а с русской – атаман войска Донского Василий Орлов. Правда Орлов был уже очень немолод и в поддержку к нему был направлен офицер Матвей Платов, будущий атаман войска Донского и герой войны 1812 года.

Поначалу всё шло гладко, но внезапно грандиозная затея оказалась под угрозой. Вмешался шотландский офицер Джон Малколм, впоследствии видный британский политик. В разгар подготовки кампании он сначала склонил к союзу с Британией афганцев, заключив с ними договор, а затем и персидского шаха, который еще недавно был союзником Франции. Наполеон в этих обстоятельствах от похода отказался, решив дождаться более благоприятных времён. В июле 1807 года он вернётся к этой идее во время встречи с Александром I в Тильзите. Но тот, в отличие от своего отца, Наполеона не поддержит.

28 февраля 1801 года Донское войско отправляется на покорение Индии. В своём письме атаману Орлову Павел I пишет: «туда, куда вы назначаетесь, англичане имеют свои заведения торговли, приобретенные или деньгами, или оружием. Вам надо все это разорить, угнетенных владельцев освободить и землю привести России в ту же зависимость, в какой она у англичан».

Экспедиция, однако, не была должным образом спланирована. Никакой информации о путях через Среднюю Азию у Орлова не было. В то время это была неизведанная страна. В поход выступили в конце зимы и путешествие через калмыцкие степи стало суровым испытанием даже для закалённых казаков. Заканчивалось продовольствие и фураж для лошадей, экспедицию ждала незавидная судьба, если бы не вмешалось Провидение. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года император Павел был убит заговорщиками. Наследник Александр приказал казаков вернуть, и 23 марта фельдъегерь из Петербурга, настигнув армию Орлова в селе Мачётном, Саратовской губернии, вручил тому распоряжение нового императора. Так закончился первый поход русских войск в Индию. Вымыть сапоги в Индийском океане не удалось, но с тех пор «оборона Индии» от возможных завоевателей, в первую очередь от русских, стала основным кошмаром британской внешней политики.

Правда, кое-какие основания, для этого, у англичан всё же были. Россия начала активно искать пути к Британской сокровищнице, налаживая отношения с центрально-азиатскими странами.

В 1819 году военным руководством России было принято решение отправить экспедицию из Баку к восточному берегу Каспийского моря. Задачи, стоящие перед ней, были многообразны: географическое описание берега, разведка полезных ископаемых, изучение возможных путей в Индию и налаживание торговых и дипломатических отношений с туркменами и Хивинским ханством. Возглавил экспедицию майор М. И. Пономарёв.

К тому времени в Российской империи был уже создан орган осуществляющий военную разведку. В 1810 г. по личному указанию Александра I была выделена особая секретная статья в бюджете военного ведомства, и появилась «Экспедиция секретных дел при Военном министерстве», через два года переименованная в «Особенную канцелярию при военном министре». Эта организация, – своего рода ГРУ 19 века, – осуществляла свою деятельность в трёх направлениях: стратегическая разведка – получение информации из-за рубежа, тактическая разведка – сбор сведений о противнике на границах и контрразведка – борьба с вражескими агентами внутри Империи. Поэтому в состав экспедиции Пономарёва был включён офицер Генштаба капитан Н. Н. Муравьёв. Герой Отечественной войны 1812 года, участник взятия Парижа, дипломат и военный топограф, к этому времени он совершил несколько секретных миссий в Персию, под видом мусульманского паломника. Именно ему было поручено составить географическое описание Каспийского побережья, исследовать возможный путь в Индию, наладить контакты с туркменами и хивинцами и попытаться заключить с ними торговое соглашение. Кроме того, попытаться разузнать, нет ли попыток англичан распространить своё влияние в этом регионе.

Это была не первая попытка наладить отношения со среднеазиатскими странами. В сентябре 1716 года царь Пётр, отправил в Хиву и Бухару, князя Бековича-Черкасского с 6-ти тысячным войском, для склонения среднеазиатских ханов к принятию русского подданства, разведки путей в Индию и отыскания в тех местах золотых месторождений. Поход закончился трагически. Практически всё войско Бековича было, с помощью азиатской хитрости, уничтожено. Хан Шергази после заключения дружественного договора, предложил Бековичу разделить русский отряд, якобы для более удобного его содержания. Князь, не подозревая о коварстве хана, согласился и разбитые на мелкие группы солдаты, и их командиры были немедленно обезоружены сопровождавшими их хивинцами. Многие были убиты, а большая часть взята в плен: сам же князь Черкасский перед ханским шатром был обезглавлен, а его кожу натянули на барабан. «Пропал как Бекович», такая поговорка появилась в России, после того как стало известно о страшной судьбе русского отряда.

28 июля 1819 года, экспедиция Пономарёва, на двух судах «Казань» и «Св. Поликарп», высадилась на туркменском берегу, и в течении полутора месяцев обследовала побережье. Муравьёв составлял карты, общался с вождями туркменских племён, уговаривал их сопроводить его в Хиву. «Во все время поездки моей ходил я в Туркменском платье и называл себя Турецким именем Мурад-бек; сие имело для меня значительную выгоду потому, что, хотя меня и все в керване знали, но при встречах с чужими я часто слыл за Туркмена поколения Джафарбай и тем избавлялся от вопросов любопытных», – пишет Николай Николаевич в своей книге «Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах».

Затем Муравьёв, взяв с собой переводчика, денщика и несколько проводников, отправился в Хиву и 5 октября 1819 года достиг границ Хивинского ханства. Немедленно было отправлено письмо ханским чиновникам о прибытии русского посольства, после чего Муравьёв со спутниками были препровождены в небольшую крепость Иль-Гельды. Здесь путешественники провели в томительном ожидании больше месяца. Лишь 16 ноября было получено приглашение хана посетить один из самых неизвестных и таинственных городов Азии – Хиву. Переговоры с первым визирем, диван беги (глава совета), а затем и с самим ханом закончились успешно – был заключён торговый договор, а на Кавказ, с ответным визитом, отправлено ханское посольство. Не удалось лишь добиться военного соглашения.

За время пребывания в городе русский посланник внимательно изучал быт и нравы его жителей. Страшное впечатление произвели на него русские невольники, томящиеся в рабстве. В Хиве Муравьев отдал отремонтировать сломавшееся ружье. Перед самым отъездом он решил его проверить и нашёл в дуле записку: «Когда уже совсем сбирались в дорогу, я хотел его зарядить, но дух в левый ствол не пошел; я приказал его вычистить, и вытащили из него свернутую бумагу. Когда все разошлись, я развернул оную и нашел в ней следующее. „Ваше Высокородие, осмеливаемся вам донести, Российских людей найдется в сем Юрте тысячи три пленников и претерпев несносные труды глад и холод и разные нападки сжальтесь над нашим бедным состоянием, донесите Его Императорскому Величеству, заставьте вечно молить Бога есмь пленник“». И для Муравьёва стало абсолютно ясно, что с рабством в Хиве и Бухаре неободимо покончить любыми средствами.

В январе 1820 года экспедиция прибыла в Тифлис и представила наместнику на Кавказе А. П. Ермолову свои отчёты. Итоги миссии были оценены высоко и 4 мая 1820 года отважный разведчик был произведён в полковники. Через два года по результатам поездки в Хиву был издан 2-х томный труд Муравьёва, в котором содержались ценнейшие материалы политического, географического, экономического, этнографического и военного характера. Во время этого путешествия были провдены первые в истории научные археологические раскопки в Средней Азии в городище Гюшим-тепе близ Атрека и сделан ряд интереснейших наблюдений.

Старинная открытка

Мечта Муравьёва о покорении средеазиатских ханств и освобождении рабов, осуществится не скоро. Но попытки решения этой проблемы предпринимались неоднократно.

В конце ноября 1839 года из Оренбурга, в поход на Хиву, выступил военный отряд. Возглавил его оренбургский военный губернатор, генерал Василий Алексеевич Перовский. Расскажем немного об этой незаурядной личности. Внебрачный сын графа Алексея Разумовского, герой Бородинского сражения, где он был легко ранен, Василий Перовский был сторонником активной политики России в Средней Азии. Адъютантом у Перовского служил один из умнейших и образованнейших молодых людей того времени, ссыльный поляк Ян Виткевич. Свободно владеющий несколькими восточными языками Ян, или Иван, как называли его сослуживцы, выполнял по поручению губернатора секретные миссии разведывательного характера, отправляясь с торговыми караванами в близлежащие ханства. Там он занимался сбором информации политического характера о положении дел в Средней Азии, о взаимоотношениях между Кокандским, Хивинским ханствами и Бухарским эмиратом, об отношении их правителей к России и Британии.

Приведём отрывок из донесения Виткевича оренбургскому губернатору: «Ныне власть и влияние нашего управления простирается почти не далее пограничной черты Урала и не внушает ни кайсакам, ни областям Средней Азии особенного уважения. С нашего каравана взято хивинцами с одних бухарцев на 340 бухарских чевонцев, или на 5440 рублей. С татар наших берут, как известно, вдвое против азиятцев… У татар наших развязы вают тюки, бьют людей и собирают с неслыхан

В.А.Перовский, портрет работы ными притеснениями и злоупотреблениями; из развязан

К. Брюллова, Третьяковская галерея ных тюков хватают и тащат товары во все стороны….

Если посмотришь своими глазами на эти самоуправства, о коих у нас едва ли кто имеет понятие, то нисколько нельзя удивляться застою нашей азиатской торговли. Хивинцы ездят по Сырдарье, до самого Ак-Мечета Ташкентского, где отделяется Куван от Сыра, и грабят беспощадно чумекейцев наших, которые зимуют здесь и прикочёвывают на лето к Оренбургской линии между Орска и Верхнеуральска. Ныне же насилие это вошло в употребление, и наши, так называемые подданные (киргиз-кайсаки), будучи с нашей стороны освобождены от всякой подати и в тоже время подвергаясь, по беззащитности своей, всем произвольным притеснениям и поборам хивинцев, поневоле повинуются им более, чем нам, и считают себя более или менее подведомственными хивинскому хану».

Именно бесчинства поощряемых хивинским ханом Алла Кулом разбойников на караванных путях, набеги их на российские владения послужили одной из причин Хивинского похода русского отряда. Другими целями были: освобождение российских пленных из рабства, смещение тогдашнего хивинского хана и возведение на престол более лояльного к России правителя. Ставилась и научная задача – исследование Аральского моря и составление географических карт. С этой целью к отряду присоединился географ и путешественник, вольноопределяющийся отставной ротмистр Платон Александрович Чихачёв, впоследствии видный учёный – географ, путешественник и альпинист. Причём для Чихачёва Хива не являлась конечной точкой пути. Далее он должен был совершить длительное и чрезвычайно опасное путешествие через Памир и Тибет в Индию.

В Петрбурге прекрасно понимали, что для военного похода туда, необходимы точные географические карты и на Чихачёва была возложена задача по исследованию ближайшей к русским пределам горной страны Памир, за которой и лежала вожделенная цель.

Оттуда, через Тибет Чихачев предполагал тайно проникнуть в британские владения в Индии с разведывательными целями, после чего вернуться в Российскую империю с отчетом и картами. Военное руководство Российской империи было крайне заинтересовано в этой миссии. Однако тогдашний осторожный, мягко говоря, министр иностранных дел Карл Нессельроде, опасаясь резко негативной реакции Британской империи, добро на этот план не дал.

Поход Перовского на Хиву оказался неудачным. Отряд в 4000 человек при 12-ти орудиях выступив в октябре месяце из Оренбурга, вследствие сильнейших морозов и глубокого снега, усиленного падежа верблюдов и развившейся среди войск цынги, горячки и других болезней, постоянных стычек с превосходящими по численности хивинцами вынужден был вернуться обратно. Во время почти восьмимесяного пребывания отряда в степи, умерло 1054 человека и пало 10 000 верблюдов и 8 000 лошадей, были брошены и истреблены значительные запасы продовольствия. Были однако и некоторые плюсы. Несмотря на неудачу Перовского, Алла Кул-хан не захотел дальнейшего обострения отношений с Россией и решил прекратить набеги и пленение русских подданных.

Научные же результаты метеорологических наблюдений, с таким трудом добытые Чихачёвым, были высланы им во Францию и опубликованы в Трудах Парижской Академии наук. А спустя пять лет Перовский и Чихачёв станут у колыбели Русского Географического Общества.

Известие о намечающемся походе отряда Перовского сильно встревожили англичан, и в Хиву со специальным заданием был отправлен британский дипломатический агент Джеймс Абботт.

Глава вторая. Смертельная дуэль.

Посланник выехал из Герата в Хиву практически одновременно с началом похода Перовского. Начальник Аббота, британский политический резидент в Герате майор Д’Арси Тодд был чрезвычайно встревожен известием о русской акции. Необходимо было срочно что-то предпринять, иначе Россия одним прыжком может достичь Южного Туркестана. И Джеймс Аббот получает чёткие инструкции сделать всё, чтобы хан освободил русских пленных, томящихся в рабстве. Отнюдь не гуманными соображениями руководствовался при этом английский резидент – необходимо было устранить повод для похода русского отряда.

Переодевшись мусульманином, Аббот отправляется в путь. Однако маскировка не помогла, въехав в Хиву, он с изумлением, смешанным со страхом обнаружил, что его приезд ни для кого не является тайной. И что ужаснее всего, хивинцы были уверены, что он агент Перовского, притворяющийся англичанином. Кул-хан в это время пребывал в мрачном расположении духа. Он со страхом ожидал прибытия русских войск, численность которых молва довела до ста тысяч человек. Этот страх и помог англичанину получить аудиенцию у властителя Хивы.