Возвращение мессира. Книга 1-я

А вы шутник, боцман, – не шутя, произнёс капитан.

Так, сухопутная агентура давала сведения, – по-ребячески виновато ответил боцман.

«Агентура», уже сидела на краю причала, робкая как мышка, отсвечивая блымающими глазками.

Как говорил наш общий знакомый: «Доверяй, но проверяй». Стали забывать учение классика, – с тихим укором сказал капитан, в упор, глядя в блымающие и всё так же отсвечивающие глаза маленького котика, сидевшего на краю причала.

Нам всё равно не сюда! – протяжно, противно и вызывающе развязно проорал кот.

А куда же нам, любезный? – вежливо спросил капитан.

Пойдём – покажу! – и кот, сидевший до этого на задних лапах, встал на все четыре, готовый указывать путь, заблудшим в ночи.

А с берега, в это время, донеслось дружное: «Го-о-орько!»

Так, это свадьба, – весело успокаивающе воскликнул боцман.

Боцман, займитесь предписанным вам заданием. А мы пойдём ужинать, – восстановил деловую атмосферу капитан.

Слушаю, кэп.

А Голицын, опьяневший от воздуха Дона вольного, и так давно не дышавший этим воздухом, стоял теперь на этой белой шикарной яхте с мачтами, и с мечтами в голове своей, и ничего не понимал. Да и не хотел понимать, что происходит вокруг него в реальности или не в реальности, а чисто виртуально – а, всё равно! Всё к чёрту!

Пойдёмте, маэстро. Нам пора ужином заняться.

Займёмся, – по-дурацки благостно улыбаясь, вторил Мессиру Голицын, – а куда пойдём?

А вот, котик нам дорогу укажет, он у нас Иваном Сусаниным работает. За что получит хороший гонорар, в своё время.

И Мессир с Голицыным ступили на ржавый причал.

– Веди, Сусанин, – обратился Мессир к коту

И кот молча пошёл впереди.

Территория, к которой они пристали, действительно была чьей-то базой отдыха. База эта была небольшая, скромная, с маленькими домиками. Сравнительно большим было помещение, где сейчас шумела свадьба. Видимо, это была столовая. Идущие за котом беспрепятственно прошли мимо свадебной столовой, с курящими возле неё мужиками; мимо маленьких домиков, стоящих по сторонам дорожки; вышли через распахнутые ворота, за которыми, кот повернул налево.

Густая темень заполнила собой весь этот утопающий в зелени задонский край. Южный летний вечер начинал править свой бал. Всё вокруг стало чёрным и трудно различимым. Но что было различимым в этой тьме, так это запахи шашлычного дыма, уксуса и самого шашлыка. Эти запахи витали здесь повсюду, то, отдаляясь, то, приближаясь вновь. И только лишь где светил столбовой фонарь или парадный вход с окошками, какого-нибудь ресторанчика или кафе, можно было разглядеть кусок асфальтовой дороги, участок дорожки или тёмную зелень листьев на деревьях и кустах.

По одной из таких вот дорожек, на которую редкими фрагментами падали тусклые лучики света, шагали, в след невидимому чёрному коту – капитан и пассажир его яхты.

А где же боцман, почему он не с нами? – поинтересовался пассажир.

Боцман живёт по своему служебному предписанию, – по канцелярски холодно ответил капитан.

А какое у него предписание? – не отставал пассажир.

Ну,.. сейчас, например, он пополняет запасы провианта.

А где он здесь пополнит запасы провианта? – забеспокоился о боцмане пассажир.

Ну, не именно – здесь. Он – знает места. В его распоряжении яхта – мотнётся, и скоро обернётся. Вам не надо об этом беспокоиться.

А куда мы идём?

Ужинать.

Это я знаю, а куда именно?

А вон – ваш Сусанин ведёт. Эй, Сусанин, – окликнул ОН кота, но тот никак не отозвался, – Седой, ты не на край света собрался?

Уже пришли, – недовольно мурлыкнул кот. Видимо, по его служебному предписанию, ему не улыбалось счастье покейфовать по-человечески – за столом ресторана.

Так и есть. Капитан приказал ему сидеть здесь – у невысокой ограды, и никуда не рыпаться.

Они вошли в небольшой ресторанчик, встреченные у входа предупредительным, но уже немолодым швейцаром. В ресторане играла музыка, звучала песня. Вошедшие – прошли в зал и остановились на его середине. Капитан окинул зал сквозь зеркальные стёкла своих золотых очков.

А почему нет метрдотеля? Экономят на моём комфорте? – придирчиво капризничая, спросил ОН не известно у кого.

Куда вы меня привели, капитан? – заволновался Голицын, – здесь, наверно, такие

цены!..

Какие цены – у них даже нет метрдотеля!

На этих словах Мессира, песня кончилась, стало тихо и слово «метрдотеля» гухнуло, как эхо в горах. Перед ними вырос юноша с белой салфеткой через левую руку, услужливо согнутую в локте.

Я вас слушаю, – вежливо произнёс юноша.

Вы кто? – спросил Мессир так, будто, тот вошёл в его дом непрошеным гостем.

Я официант, – пояснил тот.

А почему гостей не встречают?

Вот – встречаю. Вы желаете поужинать?

Угадали.

Прошу. Вот, за этим столиком вам будет удобно.

Да, – сказал Мессир, – за этим столиком нам действительно будет удобно. Спасибо.

Они подошли к указанному столику, который был несколько в отдалении от эстрадной площадки и, как бы, даже в тени. Мессир, изящным и верным движением руки, повесил свою трость на фигурную спинку стула, и спутники сели за столик – друг против друга. Официант предложил им ознакомиться с меню и удалился.

Выбирайте блюда, – ударив на последний слог, сказал, улыбнувшись, Мессир и подал меню Голицыну, в раскрытом виде.

Тот взялся за меню и вдруг почувствовал, что глянцевая бумага нагрелась теплом в одно мгновение, чёрные буквы, при этом, загорелись рубиновым цветом, а белая бумага стала глянцево-чёрной. Мессир убрал улыбку со своего лица, и убрал свою руку с меню. Бумага остыла, но осталась такой, какой её сделал ОН. Причём, буквы продолжали играть живым рубиновым огнём