Отпечатки

– Знал бы, что сеанс намечается, купил бы попкорна.

Это была та самая дружная сплоченная семья, та семья, которая и в горести, и в радости. Та семья, в которой все проблемы общие и праздники для всех. Та семья, которая проводила вечера за просмотром хороших фильмов, равноправно валяясь на диване, и домашние хлопоты были для всех. В этой семье любили, уважали и прислушивались. И сегодня мама не осталась на кухне намывать чашки после посиделок, если отдыхают все, то отдыхает и мама. А утром, когда мама вернется к посуде, все в равной мере приступят к домашним хлопотам, и даже декан, закатав рукава своей белой рубашки, возьмет в руки пылесос.

После того как Оксана переехала, таких вечеров стало меньше, но они не ушли в прошлое, они случались, не тогда, когда у Оксаны появлялось свободное время, а тогда, когда Оксана освобождала себя от дел, чтобы провести время в родных стенах в компании согревающих взглядов.

* * *

– Доброе утро, Зинаида Захаровна, – по прибытию в офис в холле Сергей наткнулся на уборщицу, которая намывала и без того блестящие полы. Щетка поломоечной машины шлифовала плитку. Зинаида Захаровна, словно капитан за штурвалом корабля, умело вела поломоечную машину по мраморной глади.

– Сережа, вы так рано, еще никого нет!

– Да мне только договоры забрать, как ваша спина?

– Ой, Сережа, такой замечательный доктор, два массажа – и я как молодая забегала.

– Дай бог, дай бог.

– Даже не знаю, как вас отблагодарить, это же, наверное, дорого.

– Вы поддерживаете чистоту в моем офисе, это я вас должен благодарить. И не только я, а каждый, кто работает в этом здании.

– Это моя работа.

– И, к сожалению, она не ценится другими. Ладно, я пойду, а то Виталик ждет. Доброго дня, Зинаида Захаровна!

– И вам хорошего дня, – поломоечная машина после непродолжительной передышки вновь заскользила по мрамору. Зинаида Захаровна сделала круг, затем следующий, обогнула шахту лифта и несколько служебных помещений по сквозному коридору и наткнулась на убегающий сквозь турникеты силуэт Сергея.

Зинаиду Захаровну Сергей знал с детства. Они часто пересекались на лестничной площадке. Пока Сергей нехотя шел в школу либо копаться в мусорках, Зинаида Захаровна намывала ступени лестничной площадки старой серой тряпкой, намотанной на деревянную швабру. Жила Зинаида на тот момент в подвале одного из домов, практически бомжевала, и семьи у нее никогда не было. Ни той семьи, в которой она выросла, ни той, которую создала она. Она была воспитанницей детского дома и по вступлению в самостоятельную жизнь оказалась полностью неподготовленной. Она поступила в училище, но теперь ее никто не контролировал, и свободная беззаботная жизнь быстро дала о себе знать. Квартиру от государства она тоже получила, но как и многие абсолютно несамостоятельные подростки с легкостью пошла на поводу у мошенников, которые слаженно работали в направлении по оказанию помощи детдомовцам. Несколько подписанных бумаг лишили Зинаиду квартиры. Некоторое время она жила в общежитии при училище с такими же, как и она, воспитанниками детского дома, но за плохое поведение и за низкую посещаемость ее отчислили. Теперь Зинаида была полностью выпущена в свободное плавание. Друзей у Зинаиды не было, зато были компании, в которых она зарабатывала все более и более дурную славу и наращивала свои отношения с вредными привычками. Постоянно менялись половые партнеры и место жительства. И чем дальше, тем хуже. Зинаида катилась вниз по социальной лестнице, и мужчины, которые появлялись в ее жизни, всегда ей соответствовали. От сожительств со студентами Зинаида скатилась до знатных пьяниц с разбитыми квартирами, поросшими плесенью, сыростью и паутиной. Иногда в таких квартирах проживало сразу по несколько подобных парочек, иногда даже с детьми, с худыми и чумазыми детьми антисанитарии. Так Зинаида постепенно докатилась до подвала, в котором у нее был какой-никакой матрац, одеяло и подушка. На копейки, которые платила ей управляющая компания, Зинаида могла хоть как-то существовать. Суровая реальность за пределами детского дома проводила Зинаиду в далеко не дружелюбный мир. Учеба сменилась мытьем подъездов, а квартира – сырым подвалом. Здесь Зинаида заочно познакомилась с маленьким Сережей, который часто попадался ей на глаза. Сережа рос, а Зинаида продолжала исправно исполнять свою работу. По прошествии лет, когда Сережа вырос, когда у него появилась первая сортировочная линия и первая потребность в уборщице, решение пришло само собой. В очередной раз наткнувшись на Зинаиду, уже взрослый Сергей предложил ей работу. Естественно, Зинаида согласилась, зарплата была невысокой, но Сергей предложил ей немного больше. Сергей снял для Зинаиды комнату в общежитии. Так Зинаида попрощалась со своим подвалом. А когда Сергей построил успешную компанию, Зинаида была приглашена мыть офисное здание. И в качестве премии за все годы работы Сергей вручил Зинаиде ключи от маленькой уютной квартиры.

Прежде чем доставить Сергея в производственный цех за пределами города, Виталик собрал все утренние пробки, пробки сменялись широким свободным шоссе, а затем машина вновь упиралась в затор. Развязки еле двигались, с трудом вливаясь в основной поток. Но весь этот неконтролируемый дорожный коллапс вновь и вновь упорядочивался, и Виталик надавливал на педаль, заставляя машину разрезать тишину, точнее иллюзию тишины, которую создавали окна и хорошая звукоизоляция комфортной иномарки. Магнитола молчала на протяжении всего пути, молчал и Сергей, он думал, а Виталик, изредка поглядывая в зеркало заднего вида, не смел отвлекать Сергея от раздумий. В цеху, к которому неслась машина, Виталик никогда не был, но знал, что предприятие принадлежит одному из тех людей, которых Сергей называл розовыми костюмчиками. Цель поездки Виталик тоже не знал, хотя Сергей часто обсуждал, точнее делился с Виталиком новыми идеями и достижениями. Виталик видел, что Сергей прихватил бланки договоров, и понимал, что Сергей, скорее всего, собирается завязать сотрудничество с одним из тех людей, от которых он всегда держался подальше. Видимо, это и погрузило Сергея в раздумья, видимо, именно поэтому Сергей всю дорогу просидел с каменным лицом. На него можно было любоваться, как на картину, и задаваться вопросом – что именно пытается сказать художник, о чем он думал, какие чувства он испытывал в момент написания картины, нанося мазки, рисуя этот взгляд. Любоваться картиной Виталику было некогда, Виталик следил за дорогой.

– Марина! Доброе утро, – обращался Сергей к помощнице, та уже ожидала его у проходной на территорию производства. – Бланки… вы просили! – Сергей протянул договоры.

– Спасибо, все остальные бумаги готовы! Все заверено, остались лишь подписи – ваша и Константина.

– Почему мы не можем просто купить эти конвейеры?

– Нет! Если мы купим оборудование, то при поломке либо износе линия станет нашей проблемой, а так мы ее просто арендуем на определенный срок. Будет гарантия и обслуживание, доверьте мне всю бумажную работу.

– Как всегда?

– Именно!

Так всегда и происходило, Сергей принимал решения и ставил цели, знал откуда и куда необходимо следовать, но совершенно не разбирался в бумажной волоките. Всеми юридическими вопросами заведовала Марина, бегала по инстанциям и по кабинетам в поисках печатей и разрешений. Заключала договоры и изучала документы, прежде чем положить их на стол Сергея. Сергей ясно видел, в каком направлении необходимо вести свою махину. Марина была противоположностью, она не умела ставить цели и не замечала высот, которые следует завоевать, но если ей указать на высоту и заявить, что она должна стать нашей, Марина ее брала, пробежав с папкой документов по всем необходимым кабинетам. И сегодня на встречу с Константином Марина должна была приехать одна, взять с него подпись и поставить свою от имени Сергея. Но в последний момент сегодняшним утром Сергей по непонятным причинам изъявил желание тоже присутствовать на встрече, сообщив Марине об этом по телефону.

Отъевшийся Константин, который едва помещался в пиджак, встречал Сергея и его помощницу в нагло кричащем своей роскошью кабинете. Рубашка на его круглом пузе едва сходилась, и казалось, что пуговицы вот-вот оторвутся от напряжения и разлетятся в стороны. Пиджак и вовсе не был застегнут, он просто не сходился на огромном пузе. Все это огромное тело балансировало на худых ножках. Константин, прежде чем протянуть руку, убрал пот с лица уже и без того влажным платком. Дышал он трудно, и по его тяжелым шагам было понятно, что любое движение стоит для него больших усилий. Он сделал всего лишь три шага навстречу Сергею и тут же вновь вспотел.

– Константин Эдуардович, – представился он и тут же, даже не дождавшись, пока Сергей представится в ответ, вернулся в кресло. – Вы можете присесть, – сказал он и вновь прошелся платком по лицу.

Он уже не нравился Сергею, ни он, ни его кабинет в черно-золотом цвете. На стенах размещались панели, обтянутые черной кожей и разграниченные рамками в золотом цвете. Кабинет освещала квадратная люстра, а вокруг нее, там, где должна быть лепнина, располагалась такая же кожаная панель. На черном карнизе висели занавески в золотом цвете. А стол из черного дерева и громоздкие шкафы все в том же стиле были вдоль и поперек исчерчены золотыми ободками в каждом возможном углублении. Даже дверь, которая была двустворчатой и совсем не офисной, разместила на своей поверхности шарообразные позолоченные ручки. Сергей подумал, что всему этому пафосу не хватает головы льва при входе и чтобы обязательно с кольцом в пасти для стука в дверь. Последней деталью, которая бросилась Сергею в глаза, были кресла, шикарное удобное кресло, в котором разместился Константин Эдуардович, и неудобные твердые стулья вдоль приемного стола, но выдержанные согласно стиля кабинета. Отодвинув один из таких стульев, Сергей пригласил Марину за стол и присел рядом.

– Итак, Константин Эдуардович… – открыв папку, начала Марина. Но Константин, крайне неуважительно, тут же ее перебил, не позволив завершить предложение.

– Вы хотя бы представились, как невоспитанно, я же должен знать, с кем веду дела.

– Мне казалось, что вы знаете, с кем у вас назначена встреча. Меня зовут Сергей, это Марина, мы по поводу аренды оборудования.

– Ах да, тот самый Сергей. Станок. Да, вспомнил.

– Не станок! Автоматизированная линия.

– Какая разница, железяка – и не более, как ни называй. Отчество у вас есть, Сергей?

– Просто Сергей, отчество – это излишки, присущие самовлюбленной интеллигенции, развязывающей вокруг себя много лишнего шума и пафоса. Так говорил мой друг.

– А вы, значит, скромняга. Я заслужил свое имя и отчество и попрошу обращаться ко мне соответствующе. Но если вы Сергей, то, значит, Сергей. Пусть будет так.

– Мы можем приступить к делам и ознакомиться с договором? Возможно, необходимы поправки в обязанностях сторон. И условия гарантии мне тоже… – вновь начала Марина, после того как Константин высказывался, но ее снова перебили.

– Видите, Сергей, даже ваша секретарша нагло вмешивается в разговор, не считаясь с двумя успешными мужчинами. Мои работники себе такого не позволяют, поэтому вы – Сергей, а я Константин Эдуардович, – подчеркивая интонацией свое отчество, высказался Константин.

– Не секретарша, помощница, она ведет дела от моего имени. Она занимается тем, в чем хорошо разбирается. Бумаги – это ее область знания. Поэтому переговоры будет вести она, а я просто поприсутствую.

– Секретарша, помощница, женщина на побегушках и не более, как ни назови.

Сергей взял Марину за предплечье и немного сдавил, чтобы Марина отвлеклась от столь наглого заявления и не сказала лишнего. Пока Марина отвлеклась на Сергея и на его действия, Сергей взял ситуацию в свои руки.

– Как устроена линия?

– Ну-у-у… это автоматизированная сортировочная линия.

– Мне это известно, меня интересует принцип работы, а также я хотел бы услышать более подробно, так сказать в деталях, это дорогостоящий проект, и я не хотел бы купить кота в мешке, мне интересно абсолютно все: программа, механизмы, материалы, микросхемы, плотность полотна, даже прочность металла, из которого сделаны винтики. Абсолютно все, я хочу быть уверенным, что детали качественные, а не аналоговые, и что механизмы не выйдут из строя спустя месяц или, еще что хуже, через неделю.

– Я не знаю всех деталей, – крайне неуверенно ответил Константин, подвергшись давлению Сергея.

– Расскажите то, что знаете!

– Не уверен, что мне это под силу…

– Вы хотя бы что-то знаете?

– Нет, не уверен.

– Тогда посадите рядом с собой человека, который разбирается и сможет ответить на мои вопросы.

Константин был подавлен, недовольство на его лице выразилось еще большим количеством пота. Убрав пот все тем же платком, Константин нажал на кнопку селектора.

– Света, пригласи ко мне главного инженера и программиста.