Это Америка

Роза приблизилась к ней и задала свой вопрос:

– А как получают письмо-вызов из Израиля?

Женщина посмотрела на ее явно русское лицо и недовольно спросила:

– А вам это зачем? У вас евреи в роду есть?

– Да, у меня отец еврей.

– Ну тогда другое дело. Вы сами откуда?

– Я из Саранска, у нас мало евреев уезжает, поэтому никто ничего толком не знает.

Мужчина мягко заулыбался и тоже вступил в разговор:

– Вы из Саранска? Я знавал людей, которые уехали из Саранска.

– Да, конечно, – смущенно ответила Роза, – кое-кто уехал. Одна наша знакомая семья четыре года назад уехала. Он профессор был, доктор знаменитый, Глинский его фамилия.

– Вы их лично знали?

– Да, они у моего отца квартиру снимали, у нас в доме жили.

Он радостно повернулся к женщине:

– Ой, ой, Соня, слышишь? Она, оказывается, знала Глинских. Как мир-то тесен.

– А вы их тоже знали? – удивилась Роза.

– Да, я их очень хорошо знал. Я до сих пор с ним переписываюсь.

Роза от радости даже засмеялась, так как сразу поняла: если этот мужчина переписывается с Глинским, значит она уже напала на след любимого Саши. Но как спросить, как уточнить? Он помог ей сам:

– Они живут в Нью-Йорке, он хорошо устроился, доволен, купил дом.

Розе до слез хотелось услышать что-нибудь о Саше.

– А как их сын? – вырвалось у нее наконец.

– Сын?.. О, да, отец писал мне, что сыну трудно было поступить в медицинский институт. Но теперь он, кажется, студент.

Роза покраснела, но все-таки решилась:

– Если будете им писать, передайте привет от семьи Штейнов из Саранска. А Саше передайте привет от Розы. Это я Роза.

Мужчина понял ее смущение, повторил с улыбкой:

– Так значит, привет от Розы?

– Да, от Розы. Пожалуйста, не забудьте, – в голосе ее звучала мольба. – А могу я попросить ваш номер телефона?

– Дай ей наш номер, – разрешила жена, – мало ли какие у них возникнут просьбы и вопросы.

Это были Руперт Лузаник и его жена Соня. После третьего отказа Руперт буквально впал в отчаяние, из него как будто вытекла вся жизненная энергия. Зато в Соне произошла большая перемена: из робкой и слабой жены мужа она превратилась в агрессивную и напористую активистку. Муж говорил про нее: «Чижик превратился в ястреба». Она поддерживала контакты с корреспондентами западных газет, писала просьбы американским сенаторам, давала людям на «горке» советы громким твердым голосом.

Руперт написал Розе номер телефона и спросил:

– Так вам нужен вызов из Израиля? Это не так трудно. Если хотите получить его быстрей, поезжайте в Малаховку по Казанской железной дороге. В Малаховке найдите Мойшу Парфенова, он многим помогает. Скажите, что вы от доктора Лузаника.

– Ой, спасибо! Я запомню. А кто этот Мойша?

– Верующий. Вообще-то он женился и взял фамилию жены Фурштейн. Но его там больше знают как Мишу Парфенова, вам сразу скажут, как его найти.

* * *

Мойша-Миша, русский парень, который после женитьбы на еврейке стал Фурштейном, сидел в комнате, читал тору и молился. Сначала он подробно расспросил Розу, от кого она узнала про него, а услыхав имя доктора Лузаника, неожиданно спросил:

– Вы хотите принять иудейскую веру?

– Нет, что вы! Отец у меня, правда, еврей, но неверующий.

Мойша покачал головой:

– А я вот был русским, а потом принял иудейскую веру и очень счастлив.

– Да?.. Мы просто хотим переехать в Израиль, нам нужен вызов.

– Раньше в нашей синагоге раввином был мой хороший знакомый. Когда мне делали обрезание, он был моим сандаком[23 - Сандак – в иудаизме аналог крестного отца.].

Услышав про обрезание, Роза покраснела и опустила глаза. А он продолжал:

– Этот раввин уехал в Израиль и теперь организует оттуда приглашения по моей рекомендации. У вас пятьсот рублей есть? Хорошо, дайте точные паспортные данные на всю семью.

Он переписал данные в какой-то большой журнал. Роза удивленно протянула:

– О, у вас тут целая контора.

– А что? Я всем помогаю. У меня это налажено: через месяц в вашем почтовом ящике будет приглашение.

Отдавая деньги, Роза подумала: «Помогать-то помогаешь, но и себя не забываешь».

* * *

В Саранск она вернулась победительницей:

– Я все сделала – будет приглашение. Мне за пятьсот рублей помог один молодой еврей. То есть он был русский, а стал еврей, был Миша, а стал Мойша. Он сказал, что ему даже обрезание делали.

– Фу, какие ты гадости говоришь, – возмутилась Маруся. – А гречку и сахар привезла?