Про сельского участкового и нечистую силу

Про сельского участкового и нечистую силу
Владимир Сергеевич Иксанов

О жизни и службе обычного сельского участкового из глухого захолустья где-то в горах Урала и о распоясавшейся нечистой силе.

Владимир Иксанов

Про сельского участкового и нечистую силу

Глава 1 Начало

Не буду ходить вокруг да около, начну без вступлений. Случилось это не в каком-то там городе федерального значения, столице региона, или хотя бы просто, в районном центре, а в самом замечательном месте на планете Земля (по мнению местных жителей конечно)… в селе Самосвалово. Это тут, недалеко, в горах Южного Урала. В данном селе, населением в пять тысяч человек (не считая окрестных деревень), до той поры было всё замечательно. Рождались и умирали люди, а между этим они посещали садик и школу, работали, женились-разводились, выходили на пенсию, болели и выздоравливали. Жили и радовались жизни, в общем. Этой самой жизнерадостности сильно старалась поспособствовать местная власть в лице главы администрации Сан Саныча Калинова и двух его помощниц, специалистов сельского совета Клары Родионовны Потютько и Веры Сергеевны Ивановой. Хотя.... жизни радовались не все. Вот например, заведующая фельдшерско-акушерским пунктом, сорокапятилетняя развед?нка Эльвира Альбертовна Родина. Эта видная во всех смыслах дама, была вечно всем не довольна (жизнью в том числе), совершенно не умела разговаривать с людьми и была постоянно занята, что выражалось в её излюбленном выражении – "Я одна, вас много". Люди конечно понимали, что такое поведение фельдшера не с проста, а по причине банального отсутствия у оной нормального мужика, способного всем известным способом, размягчить её каменное сердце.

Была в Самосвалово и почта, какая уж без неё родимой цивилизация? Главенствовал в почтовом отделении отставной прапорщик вооружённых сил Гневнов Сергей Сергеевич, в простонародье просто Серый. Он неоднократно, особенно после танцев в клубе и принятия от ста до пятиста грамм "боевых", пытался оказывать знаки внимания госпоже Родиной, чтобы хоть разок размягчить всем известным способом её ч?рствое сердечко. Но серце Эльвиры Альбертовны было занято мечтами о принце на белом коне, а не вот этим вот "солдафоном". Ну не изменяла она своим мечтам. А Сергей Сергеевич являлся прожж?ным воякой и в сердечных делах был абсолютно несведущ, да так, что любая женщина шарахалась от его ухаживаний, как ч?рт от ладана. Да, да, именно. Обычно он вот так подкатывал, типа: "Мадам, ?пт, я старый солдат и не знаю слов любви, нах. Ха-ха-ха-ха!" И в дальнейшем предлагал всякие глупости типа совместных распитий алкогольной продукции, ночных походов до сеновала и иных мероприятий. Ну не идиот ли, кто так подкатывает? А ещё, находясь под воздействием паров алкоголя, он неоднократно твердил, что любит Родину и всё такое. Вот только понимали это все по разному, в том числе и сама Родина… в смысле Эльвира Альбертовна. Какую именно Родину любил Гневнов, никто не брался утверждать, возможно ту, а может и эту.

Были и другие яркие личности в этом насел?нном пункте. Взять например руководителя крестьянско-фермерского хозяйства Гумерова Рашида Анваровича. Этот хитрющий, но в то же время работящий как папа Карло предприниматель, раскрутился так, что обеспечивал рабочими местами добрую половину населения села. Раскрутился он не только благодаря каким-то своим качествам, но ещё и из-за менталитета сельских жителей. Местный народ был на столько трудолюбив и работящ, что денно и нощно вкалывал во благо родного КФХ, множа и прибавляя состояние господина Гумерова. Взять хотя бы конюха Андрюху Матюхина, животновода Марата Гафарова или тракториста Володьку Бачко; эти работяги выкладывались по полной, поэтому их фотографии и висели на доске поч?та. Ну или другой пример, доярка Маринка Половинкина. Эта отчаянная девка, будучи на сносях, до последнего продолжала д?ргать за сиськи коров Рашида Анваровича, пока одним пасмурным днём, у неё не начались схватки и не отошли воды. Прямо в коровнике. Оперативно прибывшая фельдшер Родина, сумела принять роды прямо там, на глазах коров, изумлённых мужеством доярки, стойко переносившей все тяготы и лишения, связанные с её трудовой деятельностью. Маринка родила двойню, мальчика Рому и девочку Лиду. Замечательные дети, на следующий год в первый класс пойдут.

Так можно останавливаться на каждом жителе Самосвалово, любой из них не лиш?н индивидуальности и ярких страниц жизни, но это "А" – долго и "Б" – муторно. Ну и теряется основная суть повествования. Так вот, с недавних пор участились случаи хищений скота из вотчины предпринимателя Гумерова. Что только не делали, чтоб прекратить это безобразие и обезвредить преступников. Наняли дополнительных сторожей, установили системы видеонаблюдения, обнесли территорию КФХ хорошим забором с колючей проволокой, а на пастбищах установили системы "электропастух". Но бесполезно. Скотина продолжала пропадать. Заявления с требованиями пресечь преступные деяния, покарать виновных, восстановить справедливость и вообще, не допустить подобного впредь, на регулярной основе ложились на стол местного участкового уполномоченного полиции Ф?дора Ожогина. Он, необходимые меры всё же принимал, в силу своих возможностей, конечно. Сидел в засадах, устраивал ночные патрулирования, просил помощи у районного центра. Но всё тщетно, из районного центра приезжала лишь следственная группа, которая документировала очередное хищение и отваливала восвояси; дальнейшее же разбирательство ложилось на плечи Ожогина в скромных погонах капитана полиции. Сумма ущерба, видите ли маловата, чтоб задействовать уголовный розыск и проводить иные, оперативно-разыскные мероприятия.

Вот и боролся Ожогин с преступностью на вверенном административном участке один один?шенек. Слал запросы в райотдел, жаловался начальству, но как обычно бывает, виноватым в произошедшем, назначали его самого. Всё потому, что во все времена и в любой структуре, руководство придерживается принципа: "чем больше виноватых вокруг, тем меньше виноват сам". Вот и обрастал бедолага-участковый "строгачами" да "выговор?шниками" всё больше и больше; лепили их ему с формулировкой: "за отрицательные показатели в профилактической работе по недопущению преступлений". Но капитан сдаваться не собирался, он пообещал сам себе, что будет рыть носом землю, но найдёт зацепку в этом сложном и запутанном деле. В принципе, про рыть? земли носом, так оно и получилось.

Третьего дня, около девятнадцати ноль-ноль, капитан Ожогин, держа подмышкой папку с документами, неторопливой походкой шёл с вызова, где произошёл семейный дебош четы Борискиных. Там пьяный муж, загнал свою благоверную на чердак и убрал лестницу, дабы она, ведьма такая, не мешала ему злоупотреблять алкоголем. Нетрезвый мужчина был неумолимо уложен спать, а его перепуганной супруге подставлена спасительная лестница, по которой она благополучно спустилась вниз. Короче, конфликт был выявлен, запротоколирован, а потом полностью исчерпан. Значит, шёл себе участковый в участковый пункт полиции и дабы не давать большого крюка, решил срезать напрямки, через лесок. Почти проследовав этот самый лесок, Ф?дор обо что-то запнулся и плашмя растянулся на земле, что называется – куда фуражка, куда сам. Наспех отряхнувшись и подобрав головной убор, он обратил внимание, что виновником его "незапланированного приземления", являлся банальный коровий хвост, почему-то торчащий из-под земли.

Глава 2 Первые улики

Каптан Ожогин в сердцах дёрнул за коровий хвост, так подло торчащий из-под земли. И ничего. Хвост не сдавался. Участковый взялся за него двумя руками, хорошенько упёрся ногами в грунт и что есть мочи потянул. Хвост поддался с трудом, сдвигая за собой метровый пласт земли и являя свету целиковую шкуру коровы. В неё были зав?рнуты кишки и белые коровьи же кости. Полицейский опешил. Подошёл ближе, пригляделся, поворошил ногой землю. Мама дорогая! Шкура тут была ни одна, их было несколько. Много костей и кишок. В этой мешанине земли, травяных корешков, жучков-червячков, шкур разной степени разложенности, костей и прочей дряни, Ф?дор разглядел что-то маленькое и яркое. Сморщив нос и задержав дыхание, капитан выудил из этой разлагающейся мерзости пластмассовый овал салатового цвета. Это была бирка, какие вешают на уши скоту и на ней было написано "КФХ Гумеров Р.А."

Ожогин прибывал в состоянии некой оглуш?нной задумчивости. Его мозг лихорадочно работал, сопоставлял факты, выстраивал логические цепочки, намечал планы дальнейших действий, тут же корректировал их с учётом обстановки. Забвение длилось от силы полминуты, но участковый понял как поступить дальше. О том, что находка является ни чем иным как останками пропавшей с фермы скотины, было дураку понятно. А Ожогин был не дурак. Он вернул останки на своё место и присыпал их землёй, по возможности придавая захоронению былой вид. Тщательно изучил каждую пядь грунта в радиусе нескольких метров, рассчитывая обнаружить следы или какую другую зацепку. И таки нашёл! Это была обычная чёрная пуговица, которая лежала себе в траве, будто ожидала пока её найдут. Конечно был не исключ?н факт того, что данная улика таковой вовсе не являлась, а всего-лишь была утеряна кем-то до организации тут скотомогильника. Но Ф?дор Сергеевич Ожогин знал, что каждая мелочь важна и должна быть проверена. Он достал из кармана носовой платок, аккуратно завернул в него находку и сунул в папку.

Теперь необходимо установить кто ходил в этот лесок в последнее время. И делать это нужно негласно, не раскрывая сути. Про захоронение вообще лучше молчать, вот когда что-то немного прояснится, тогда и можно будет придать это обстоятельство огласке. А пока, рот на замок.

Капитан Ожогин отряхнулся, поправил головной убор, зажал подмышкой свою верную спутницу – папку с документами и стал спускаться к селу. Мысли полицейского обтачивали возможные варианты дальнейших событий, просчитывали ходы и выходы, предлагали и отклоняли подозреваемых. На лице офицера хоть и читалась озабоченность, но он находился в приподнятом настроении, и испытывал азарт. Он верил в свои силы и в то, что ему удастся восстановить справедливость, и все причастные к хищениям предстанут перед судом. Уголки губ Фёдора Сергеевича кривились в улыбке, а глаза лучились уверенностью и упорством. Нужно срочно было отвлечься, выпить кофе например.

В кармане запищал служебный мобильник. Звонила фельдшер Родина.

– Слушаю, Ожогин, – бросил в трубку участковый.

– Ф?дор Сергеевич, здравствуйте, у нас тут дедушка скончался, придите пожалуйста. Улица Зел?ная дом пять. Смерть очевидная, не криминал, но вы же знаете, порядок такой…

– Хорошо, через десять минут буду, – буркнул офицер, а про себя подумал: "накрылся мой кофе медным тазом".

Но ничего не поделаешь, нужно идти.

***

Эльвира Альбертовна встречала Фёдора Сергеевича у ворот.

– Николаев Игорь Васильевич, двадцатое августа сорок девятого года рождения. Значился как диабетик и сердечник. Состоял на уч?те. Диагноз – обширный инфаркт, скончался около трёх часов назад. Жена обнаружила.

– Понял, спасибо. Тело перемещали?

– Нет, Фёдор Сергеевич, вас ждём.

"В принципе, неплохая тётенька," – отметил про себя капитан, когда фельдшер вела его в дом, – "и почему я раньше не обращал на неё внимание?" Родина, будто услышав мысли своего спутника, активнее завиляла объ?мным задом, обтянутым синими штанами медицинской униформы.

В избе взору Ожогина предстало тело скоропостижно скончавшегося господина Николаева. Оно лежало в прихожей в позе зародыша, его кожа цветом напоминала свежую простыню. Рядом на стульчике ссутулившись сидела дама преклонного возраста и что-то причитала одними губами. Кажется молилась.

– Здравствуйте, – шёпотом произнёс Ожогин, – вы позволите осмотреть тело?

– Ради бога, – ответила женщина, вздрагивающим от сл?з голосом, – я пойду пожалуй, в соседнюю комнату, а то не по-себе как-то.

– Вы супруга?

– Да. Надежда Климовна.

Женщина вышла, а капитан снял фуражку, отложил папку и приступил к осмотру.

Запечатлев покойного на камеру мобильного телефона, участковый расстегнул рубаху и осмотрел корпус, несколько раз перевернув тело с одного бока на другой. Не обнаружив на корпусе телесных повреждений, он переключился на другие части тела, ноги и руки. Когда процедура была окончена, Фёдор пригласил Надежду Климовну.

– Мне нужно заполнить несколько бланков, где я могу присесть?

– Да, конечно, сейчас, – всхлипнула хозяйка и предложила полицейскому пройти в комнату, где по центру располагался письменный стол и несколько стульев.

Определив гостю место, Надежда Климовна удалилась. Стул противно скрипнул под тяжестью капитана, нарушая гробовую тишину. Фёдор Сергеевич достал бланки и принялся писать. Но вдруг его взгляд зацепился за дальний угол, туда, где под несколькими иконами, расположенными под самым потолком, валялась какая-то одежда. Она была скомкана и чем-то запачкана. И запах… Этот запах участковый инспектор сегодня уже ощущал… Да, точно! Такой же "аромат" источали коровьи останки в лесу! Правда там запах был во сто крат сильнее, а здесь так, лишь тонкие нотки.

Стул снова скрипнул, отпуская направившегося к вещам Фёдора Сергеевича. Полицейский присел на корточки и принялся осматривать странный ворох. Это была мужская одежда, фланелевая рубаха, майка, спортивные штаны. И вроде бы всё ничего, но эти вещи местами были запачканы кровью и ещё какой-то дрянью. Мимол?том взор участкового упал на рубашку, а именно на её пуговицы. Они были чёрного цвета, слегка выпуклой формы, с четырьмя дырочками для нити. Да-да, именно такую и нашёл в лесу Ожогин. И, что самое интересное, как раз одна пуговица на рубашке отсутствовала.

– Вы же сели заполнять бланки, а не ворошить грязное бельё! – неожиданно спросили от двери строгим тоном.

Капитан подпрыгнул от неожиданности, повернулся на голос… но сильный удар по голове заставил потемнеть в глазах. Офицер увидел силуэт хозяйки в дверях и сознание покинуло его.

Глава 3 Мистика

– Слушай меня внимательно, капитан, – говорил Николаев Игорь Васильевич, – я никогда ни у кого ничего не крал, клянусь тебе. И эти гумеровские коровы, тоже не моих рук дело.

– Я не верю ни единому твоему слову, дед. Против тебя улики, понял? Так что не надо мне тут лепить горбатого.

– Послушай меня, Федя! Меня подставили, понимаешь? Под-ста-ви-ли!

– Не ври мне, старый, у тебя дома в углу, лежит ворох одежды, запачканной кровью! А ещё там на рубахе нет одной пуговицы, которую я нашёл… э-э-э в одном месте…

– В лесу что-ль?

– Откуда знаешь? Я ни о ч?м таком не говорил.

– Ха! Откуда знаю, откуда знаю! От верблюда. Сорока на хвосте принесла. Я тебе официально заявляю, я тут не причём и точка!

– Тогда кто причём?!

– Спроси у жены моей, она темнит что-то, племянничка своего, скотину такую, выгораживает. Ведьма старая!