Мастер и Путь. Слепок с эпохи

Кстати! Я у тебя нахожусь на подхвате.
Еду, как на коне, на твоем постулате:
Достучаться до всех, откликаться на грипп,
Чтоб не таяла вера в священный Олимп.
Если рухнет она вместе с нами под ноги,
То людьми будут созданы новые боги.
– Ты, сынок, опоздал и пока не прозрел.
Нас в Европе давно заменил новодел.
Мы всерьез предавались обидам-печалям
И решили на днях: от планеты отчалим.
В черном небе призывно мерцали миры.
Звездолет разводил на лужайке пары.
Погрузилась команда с животными, скарбом.
Джентельмены утерли носы своим бабам.
Оставалось задраить посадочный люк,
Как случилось до боли знакомое вдруг.
На крылатых сандалиях, в чем нет секрета,
Ты везде нас нашел бы со скоростью света.
Мы не ждали тебя, мы не брали кредит.
Но услышали: кто-то снаружи стучит.
– Вылезайте! – потребовал будущий Вовка. —
На горе вам ни с кем не нужна рокировка…
Он оформил в одной из ответственных сфер
Акт, который в Мытищах заверил Notaire.
И теперь на Олимпе не бросим квартир мы.
Новодел это – наши дочерние фирмы!
Я не знаю, кто он. Но проворный сатир
Разузнал, что он в будущем любит кефир.
– Батя! Вовка сварганил великое дело.
Быть подолгу в долгу небо нам не велело.
– Мы поможем его земляку-казаку
Не осаживать мысли на полном скаку.
Ты ступай. Да Гефеста из кузницы кликни.
Мы пошепчемся…

Станция Арчеда

Степь ошарашили ливни.
В Арчеде поперхнулся раскатистый гром.
Не храпел, а крестился во сне управдом.
А на станции вовсе дошло до маразма.
Там шипела зигзагообразная плазма.
Это свежую молнию рельсовый стык
Ухватил и держал за дрожащий язык.
Подчинялись кому-то небесные силы.
Кто-то с молнии сполз, как с колхозной кобылы.
Был одет он в широкий холщовый хитон.
Пригодился бы в ливень еще капюшон.
Это прибыл Гефест, бог огня и металла.
Утихала гроза от Балкан до Урала.
Прохромал он сквозь стены в пустой кабинет
И оставил начальству от Зевса пакет.
Из конторы пустой заглянул в мастерскую.
Да, по случаю полночи, тоже пустую.
Метры рельса с торца он нарезал как сыр.
Можно было подумать, готовится пир.
Вот к нарезке слетелись ионы в растворе,
Засверкала она грудой золота вскоре.
Инкрустация света прибавила враз,
Заиграл на пластинах граненый алмаз.
Пофамильные оттиски на позолоте,
Профиль Зевса небритого на обороте,
Ожерелье из мелких блестящих подков …
Сувенир или орден путейца готов.
Всех изделий хватало на каждого в штате,
До последней технички на малой зарплате.
Ожерелье путейцам позволит, поди,
Именную награду носить на груди.
Древний бог потянул за фрамугу. И что же?
Птичьей стаей влетели портфели из кожи.
Сувениры, не тратя впустую минут,
Оценили в портфелях удобный приют.
Оттянул повелитель сильнее фрамугу:
– Окажите, как другу, вторую услугу.
Улетайте в контору (Луна вам свети!)
Арчединской дистанции ж.д. пути…
Он не знал, что смышленые с виду портфели
Сами не достигают указанной цели.
И начальник, врываясь с утра в кабинет,
Обнаружил всего лишь секретный пакет.
В нем таился приказ как подводная лодка.
Был назначен Донецков главой околотка.
Он пополнил дорожный состав мастеров.
Но зачем же на этом секретный покров?
Даже пункт о вручении всем сувенира,
Скажем прямо, поставил в тупик командира.
На какие шиши! Он не Крёз и не туз.
Пусть расходы берет на себя профсоюз.
Сам начальник был частью служебной культуры,
Знатоком ее разной аббревиатуры
Но про ЗЕВС не слыхал. Что могла означать
Эта служба, ее золотая печать?
Позвонил он коллегам в соседние дали.
Нет, о новой структуре там тоже не знали.
Вот в конце было ясно, о чем же тут речь:
Прочитать, продублировать, тщательно сжечь.
А на транспорте нашем сплелись воедино
Безопасность движения и дисциплина.
Продублировал лично начальник приказ,
И пакет, как предписано, пеплом угас.