В садах Эдема

– А вторая?

– «а»…

И не дожидаясь вопроса:

– «За…»

Я подсказал ей только две буквы: «р» – перед которой она всегда останавливается в смущении, ибо плохо её произносит, и «ы». Две последние буквы она прочитала, не возвращаясь к началу слова – торопясь, сложила в слог и закончила:

– За-кры-то… А на другой стороне, наверное, написано «от-кры-то»?

Сообразила! Я расхохотался на весь магазин. На нас заозирались.

По дороге домой пыталась снова прокатиться на валеночках. Не всегда получалось:

– Потому что снег, – сказала с сожалением. – А у меня всё равно коньки!

Эту тему я знаю чуть ли не наизусть.

– Где же они? Что-то я их не вижу.

– А их не видно! Они же волшебные.

– Волшебные? – удивляюсь я. – Откуда у тебя волшебные коньки?

– Мне великан подарил, – со значением на слове «великан» отвечает Лизанька и покачивает головою.

– Великан? – продолжаю удивляться я. – А где ты его нашла?

– В пещере, – важно отвечает она и тут же оживляется. – Помнишь, я в пещеру лазила? Мальчики вырыли снежную пещеру, а я лазила.

– Помню. Но разве там был великан?

– Там был великан! Это его пещера. Он там живёт.

– А он большой?

– Большо-о-ой, – тянет она.

– Больше меня?

– Больше, – с убеждением говорит Лизанька и смотрит на меня, как бы примеривая. – Он – как девочка Сена. Они же чуть не до Луны!

– Как же он поместился в такой маленькой пещере?

– Она же длинная… – начинает объяснять она, но такое объяснение не устраивает и её. Вскрикивает:

– А там комната была!

– Что? – не понимаю я.

– Комната там была. Больша-ая!

– Ну, и что ты делала в гостях у великана?

– Ничего, – пожимает она плечами. – Погостила и ушла.

До дома ещё далеко, и такой короткий сюжет меня не устраивает.

– Но ты же поздоровалась с ним?

В последние дни учу её здороваться. Привычки у неё ещё нет, поэтому она растерянно говорит:

– Да…

Но тут же оживает, с лукавым выражением пригибается, как бы входя в пещеру, и, ступая на цыпочках, говорит театрально:

– Здравствуй, великан!

– А он?

– Здравствуй, Лизанька! – изображает она великана (почему-то тонким голоском).

– А потом?

– А потом пошли на кухню и пили чай.

Что и говорить, жизненное наблюдение, вплоть до «пошли на кухню».

– А как он дал тебе волшебные коньки?

– Я попросила… – и, углубляясь в своё воображение, говорит с туманной полуулыбкой. – У него там большая комната… и у стены стоит большой ящик… Там много-много разных…

Я жду слова «вещей», но она неожиданно заканчивает:

– …Приступочек!

И сама смеётся. Слово «уступ» она услыхала от меня минут 10 назад и вот – воспользовалась. Но я понимаю, о чём идёт речь.

– Там были и коньки?

– Да, там были коньки… Я попросила… – и тут она начинает говорить жалобным голосом. – Великан, великан! дай мне, пожазу… позажу… по-жа-луй-ста, коньки!.. Он выписал и дал мне.

«Выписываем» мы детское питание – каждый месяц в поликлинике.

– Но зачем ему свои коньки выписывать? – смеюсь я.

– Потому что никак не вынешь, если не выпишешь, – это туманное объяснение она, тем не менее, произносит поучающим тоном.