Чистильщик

– Да, Левушка. Все идет по спирали. Хоть я с Лениным не согласен по некоторым вопросам, но во многом он прав. Все развивается по спирали. Был тысяча девятьсот семнадцатый год, его повторил девяносто первый. После революции семнадцатого года НЭП и ускоренное развитие страны. У нас в девяностых тоже все развивалось. А потом наступили репрессии тридцать седьмого года. А за тридцать седьмым грянула Великая отечественная война. Сейчас как телевизор посмотришь – так одни менты. Того посадили, того разоблачили. Реально – тридцать седьмой год у нас по полной программе. А после репрессий началась война. На душе не спокойно у меня. Как бы нам не пришлось еще при жизни похоронки на сыновей получать. Все идет к войне… Но главное – мне непонятна реакция народа. Как будто все разом отупели. На глазах город разрушается. Галустян, главный строитель дорог в городе, уже оборзел до того, что акты приемы несуществующего дорожного ремонта пачками подписывает у мэра. А где сделал ремонт, там асфальт после первых паводков смывает как пыль угольную. Кавказцы уже с черными флагами открыто на машинах по городу разъезжают под звуки лезгинки. А нападение на деревню Романовку? Когда их сорок человек приехали на машинах русских мужиков избивать? Мужики поднялись против наркоты, что продавали в деревне цыгане. Детей своих защитить хотели. И что? Цыгане вызвали крышу – чурок. Те мужиков избили. Два трупа. И менты даже пальцем не пошевелили. А народ идет и тупо голосует за власть. Полный дебилизм. И неужели во власти нет патриотов? Ведь родина одна. И никакие теплые края ее не заменят. Почему Сидорчук, главный милиционер в городе идет на поводу кавказцев? Ведь он тоже русский?

– Сидорчук, Лёнечка, под таким колпаком у кавказцев! Ему Магомедов не только деньги большие платит, но и компромат держит под столом. Еще с чеченской компании. Торговля оружием. Тот боевиков снабжал. Старые автоматы, что списаны, он нашим бойцам выдавал. А новенькие поставляли прямиком к боевикам. Так что, если Сидорчук рыпнется, Магомедов на него быстро информацию сольет кому надо. Все гораздо хуже, чем ты думаешь – Лев Николаевич замолчал, продолжая вести под руку друга.

– Левушка! Ну, менты понятно, продажные твари. А куда ФСБ смотрит? Ведь это государственная безопасность?

– Все продается в наше время. Был я как-то на пьянке с ФСБшникам. Разговоры только о том, у кого какой бизнес. И сколько прибыли приносит. Или кто на какого коммерсанта наехал и сколько бобла из него выкачал. Похоже, все родиной торгуют. Дружно. И каждый хочет в этой гонке по продаже родины оказаться первым. И самое главное, дети их учатся за границей, дома они настроили тоже за границей. И внуком своих они уже заграничными именами называют. Понимают, что не сегодня завтра драпать придется из тонущей лодки. А народ… народ в порывах скуки сыт дешевой колбасой… Я сам не понимаю всеобщего пофигизма и отупения русского народа. Такое впечатления, что все нажрались колбасы и теперь вместо мозгов гавно в голове забродило… Я вообще удивляюсь, как русский народ победил фашистов. Какое было партизанское движение! А сейчас? Чурки беспредельничают, русских пацанов убивают, каждое второе изнасилование в городе – представитель Кавказа. А народ? Как крысы по домам. Мне тут Васька Рыков, однокашник наш, заявил, что уедет в Австралию. А сам, помнишь, за единороссов на выборах в думу какую агитацию развел! Слюной со сцены на три метра плевался! Парадокс. Я его спрашиваю – Вась, так ты же за власть голосовал. Зачем тебе уезжать? А он в ответ – а меня на работе принудили голосовать. Он теперь как раб, слова не может против брякнуть. Ему сказали – он и выступил за единую Россию. А сам потихоньку чемодан собирает. В Австралию. Драпать. Будет где ни будь кенгуру пасти. Быдло! А вообще в стране настоящий военный капитализм. Помнишь, по истории проходили военный коммунизм, как переход от капитализма к социализму? Так вот сейчас чистой воды военный капитализм. Реально правят силовики. И никакой закон им не указ. Прокурор, начальник УВД, ФСБшник, даже пожарник, то есть МЧС овец – все они обладают неограниченной властью. А власть эту им дали сверху. И они пользуются этой властью не для наведения порядка – а для пополнения личных счетов в банке. На прошлой неделе пожарники ко мне пожаловали. Мило так поулыбались и акт выкатили на двадцати станицах. Я к начальнику местного МЧС. Говорю, мол, у меня завод пять лет назад вводился в строй. Вот акт о приемке, который ваши представители подписали.

А он в ответ – эти представители уже в столице акты подписывают. И с них и спрашивайте. А нам наше отдайте. Откровенно так и говорит. И главное не боится, что я к прокурору пойду с заявлением о вымогательстве. По тому как прокурор в доле с ним. Я точно знаю. Пять лимонов я ему за акт отвез. И, главное, мне не эти пять миллионов жалко. Противно на эту рожу смотреть и преклоняться перед этой тварью. А он еще коньяк наливает после того, как денежки в сейф кинул. Вот гнида! – Лев Николаевич снова зло сплюнул под ноги. Немного помолчал и, высоко задрав голову, глядя куда-то вверх, добавил:

– Решил и я уехать, Ленечка, – продолжил он, подняв голову кверху и глубоко вздохнув. Противно мне здесь на эти рожи прокурорские да ментовские смотреть и пресмыкаться перед ними. Зовет меня Георгий в Канаду. Он там уже десять лет. И что такое проверки и откаты забыл. И говорит, что есть там такое понятие – частная собственность. И никакая сволочь из пожарной охраны к тебе не заявиться. Построили, приняли по акту – все. Дальше это твое. И ни санитары, ни пожарники, ни ветеринары, ни менты продажные не могут тебе на предприятие без твоего разрешения зайти. Вот это капитализм. А у нас бандитский, военный беспредел. И меня уже тошнит от всего этого – тихо закончил Лев Николаевич.

– На все воля господа, Ленечка – тихо ответил Леонид Петрович, задумавшись.

Они шли по алее, и вверху шумели столетние дубы. Под ногами шуршали желуди. Их обгоняли, спешившие на берег, люди. Навстречу бежали официанты за очередной порцией спиртного. Охранник в черном что говорил негромко по рации.

– Да, и насчет господа… Тут мне тоже не все понятно, Лев Николаевич повернулся к другу. – Почитал я как-то библию. Так там написано, что человек должен постоянно поститься, то есть мало жрать. Быть постоянно в послушании, то есть постоянно работать, с рассвета до зари. И если тебя ударили по левой щеке, подставь правую. И начальник твой – господин твой. Не смей ему перечить. Почти буква в букву пересказываю библию. Так это же идеальная модель раба. Ест мало, работает с утра до вечера и слова против сказать не может. И кто нас эту религию принес? – Еврей Иисус, и его апостолы. Тоже евреи, кстати. Может задумано так? Тысячи лет назад. Сделать из нас нацию рабов? И по библии нашей, каждый сам спасет свою душу. То есть каждый сам за себя. А у евреев в талмуде знаешь как написано? Еврею займи денег без процентов. А с другой нации бери по полно. Значить они спасают нацию свою! А у нас, русских, нет лучшего праздника, чем пожар у соседа. Вот такая, брат, толерантность получается. Буданова, героя чеченской войны чечены прямо в Москве грохнули и тишина! Все, в том числе и ветераны всяких войн, языки в жопу засунули и кланяются в сторону кремля. Рабы! – он зло сплюнул и, повернувшись к другу негромко продолжил: – Проблемы у меня намечаются, Лёнечка. Магомедов под меня копает. Фирма у меня большая. Прибыльная. Вот он и решил ее под себя подмять. Месяц назад приезжал ко мне. Слащавым голоском предложил продать бизнес. Хорошие деньги предлагал. Я, конечно, послал его куда подальше. А на днях до меня информация дошла через моих людей. Роет он под меня серьезно. Вроде бы менты наши готовят наезд крупный по его заказу. Так что придется после выходных в Москву лететь, просить защиты у своих корешей в Госдуме.

– Ты Левушка, только будь осторожней. Ведь эти кавказцы беспредельщики.

– Сам знаю. Я уже охрану усилил, думаю бронеавтомобиль купить. На всякий пожарный случай.

Они шли неторопливой походкой по широкой алее. По обе стороны росли могучие дубы. Слышалось пение птиц, вдалеке играла музыка. От жаркого солнца защищала крона деревьев. Под ногами приятно шуршала мелкая галька. Алея выходила прямо к берегу реки, где уже собирался народ. Друзья шли рядом, ведя неторопливы разговор. Они называли себя ласкательно – Лёнечка, Левушка. Казалось, что так могут называть мужчин только женщины. Но это были друзья, которые смогли пронести мужскую дружбу через годы. Хоть жизнь развела их по разным социальным дорогам. Сделав одного местным олигархом, а второго – городским учителем. И эта, проверенная временем, мужская дружба, роднила их.

Друзья подошли к берегу реки. Они сели на лавочку. Внизу располагалась пристань. Народ постепенно прибывал, и все ждали прилета спортивного самолета. Лена уже созвонилась с аэроклубом, и ей сказали, что самолет будет с минуты на минуту. Люди крутили головой, в надежде первым увидеть приближающийся самолет. Наконец Лена радостно замахала руками и закричала:

– Самолет! Самолет! Смотрите вон туда, выше одинокой сосны!

Все радостно закричали и замахали руками.

На горизонте показалась точка, которая постепенно превращалась в Як-52. Приблизившись, самолет стал стремительно снижаться. Зрителям показалось, что он сейчас врежется в толпу. Но Як-52 пролетел над самыми головами и резко взмыл вверх. Все запрыгали и захлопали в ладоши.

– Это он на вертикаль пошел! А сейчас штопор, смотрите, штопор! – кричала Лена.

Звук мотора стих и самолет закружился. Затем резко остановился и, взревев мотором, снова рванул вверх.

– Это петля! За ней поворот на горке – восторженно кричала Лена.

Все хлопали в ладоши, кричали и свистели. Это был самый настоящий праздник. Никита тоже хлопал в ладоши и громко свистел. Стоящие рядом Леонид Петрович и Лев Николаевич тоже свистели, засунув пальцы в рот. Они смеялись как мальчишки и веселились. Никита невольно заулыбался, наблюдая за ними. Лена бегала вокруг гостей, стараясь всем объяснить, какой маневр выполняет самолет. Вокруг был настоящий праздник и веселье. Все громко хлопали в ладоши после каждой фигуры и радостно кричали. Вдруг Лев Николаевич неожиданно присел и стал валиться на бок. На его белой рубашке появились два кровавых пятна. Изо рта хлынула кровь. Леонид Петрович подхватил его. Все смотрели вверх и продолжали хлопать и свистеть. Представление было наверху, и поэтому никто не замечал, что произошло с именинником. Леонид Петрович что-то кричал, но за ревом мотора его не было слышно. Никита остолбенел. Он на какое-то мгновение замер. Все звуки смешались, превратившись в сплошной гул. Это оцепенение продолжалось всего несколько секунд. Его как будто пробило электрическим током. Время стало тянуться медленно, все происходящее было как в замедленном кино. Вдруг перед глазами возник подозрительный рыбак в черном, спиннинг без катушки, бинокль в руках, чехол рядом. Никита бросил взгляд на противоположный берег реки и сразу же увидел его, быстро взбирающегося вверх обрыва к своему мотоциклу. Ни палатки, ни спиннинга уже не было. Только большой рюкзак за спиной. Сомнений нет. Это был киллер. Оцепенение мигом прошло. Никита рванул вниз к пристани. Через несколько секунд он был уже на водном мотоцикле.

– Дядь Коль! Ключ давай! Вон там киллер – он показал пальцем на взбирающегося по обрыву мужчину, – пришли подмогу!

Сторож послушно отдал Никит ключи, озираясь по сторонам.

Резко взревел мотор, и Никита понесся на противоположный берег, стараясь не выпустить из виду киллера. Обернувшись назад, он увидел, что все столпились на лежащим Львом Николаевичем. Охранники что-то кричали в рации, вытащив пистолеты и оглядываясь вокруг. Никита был только на середине реки, а киллер уже сел на мотоцикл и понесся по берегу в сторону трассы. Никита повернул вдоль реки, стараясь не отставать от мотоциклиста. Скоро он увидел, что дорога делает большую петлю и вновь выходит к реке. Он понесся к этому месту. Расчет оказался верным. На большой скорости вылетел на берег. Водный мотоцикл резко зарылся в песок и Никита, перелетев через руль, оказался на песке. Быстро вскочив на ноги, он бежал к дороге. Уже был слышен рев приближавшегося мотоцикла. Но как остановить его? Голыми руками? Ведь тот наверняка вооружен. Никита бежал, лихорадочно соображая на ходу. Вдруг он увидел на земле большую палку. Схватив ее, он, выскочил к дороге. В это же мгновение из-за поворота показался мотоциклист. Он мчался на большой скорости, поднимая клубы пыли. Все происходило так быстро, что Никита не успевал соображать. Когда мотоциклист поравнялся с ним, Никита, что было силы, бросил палку в колесо мотоцикла. Она угодила прямо между спиц. Переднее колесо заклинило, и мотоциклист кубарем полетел через руль. Пролетев метров пять, он ударился головой о дерево и затих. Никита сразу же бросился к нему. Мужчина в черном спортивном костюме был без сознания. По голове побежала небольшая струйка крови. Никита обернулся и увидел, что по реке к нему мчится еще один водный мотоцикл с двумя охранниками. Через минуту они были рядом.

– Живой? Мертвый? – охранники сразу же принялись тормошить киллера. Второй быстро валяющийся рядом рюкзак.

– Он, сволочь! Вот «плетка» – крикнул второй, доставая из рюкзака уже сложенную снайперскую винтовку. – СВД, видимо еще с чеченской компании гуляет по России.

– Первый, первый! Присылай ментов к повороту реки. Мы его взяли – кричал другой охранник в рацию.

Никита стоял рядом. Его вдруг охватила слабость. Он сел на землю и опустил голову. Перед глазами стояли круги, слегка подташнивало.

– Ты как его остановил, парень? – спросил охранник.

– Палку бросил… между колес – Никита говорил слабым голосом.

– Тебе надо водки стакан, у тебя нервный срыв – второй охранник присел на корточки рядом и стал тереть виски у Никиты. В это время к берегу пристал катер, из которого выскочили пять человек.

– Николай Кузьмич. Киллер задержан. Этот парень помог. Без него ушел бы – охранник стал докладывать старшему. – Он без сознания. Надо ментов вызывать.

– Уже едут. А кто этот парень?

– Из гостей, кажется, с Леонидом Петровичем приехал.

– Вези его назад – бросил на ходу старший, а сам направился к лежащему на дороге киллеру.

– Ну, герой, пошли. Ты свою работу сделал – охранник подхватил Никиту под руки и повел к катеру. Никита шел покачиваясь. Он едва стоял на ногах. В голове стоял шум. Все тело было ватным. Через минуту они были у причала. К Никите сразу же подбежала Лена. Она была вся в слезах. Волосы растрепанные, кофточка сползла с плеч на рукава.

– Никита! Ты куда умчался! Дядя Лева умер! – девушка кричала, схватив Никиту за плечи.

– Девушка, ему сейчас водки надо. Он киллера голыми руками взял. Настоящий герой. Похоже у него нервный срыв.

Выведя Никиту наверх, он подошел к столу, где стояли бутылки со спиртным и налил полный стакан водки.

– Давай, парень, залпом. Тебе сейчас надо – он протянул Никите стакан.

Никита ничего не понимал. Он взял стакан и залпом выпил.

Перехватило дыхание, на глазах появились слезы. Поморщившись, он сел на стул. Минуту посидел, тупо уставившись в землю. Затем улыбнулся идиотской улыбкой Лене и попытался что-то сказать.

Но сил уже не было и он, положив голову на стол, закрыл глаза.

– Уснул. Теперь его надо доставить домой. Свою работу он сделал. Геройский парень – сказал охранник, обращаясь к Лене и подошедшей Клавдии Семеновне.

6

Никита проскочил через вертушку проходной за минуту до начала рабочего дня. Он уже получил позавчера выговорешник от Хачика Эдуардовича, и соответственно лишение премии. Второе опоздание за неделю шеф не простит. Поэтому, когда за его спиной охранник разочарованно брякнул – успел, Никита выдохнул. Он понесся по длинному коридору, как всегда высоко подпрыгивая, доставая потолок пальцами руки. Парень уже открыл дверь бухгалтерии, как вдруг увидел стоящую у окна Наталью Геннадиевну. Та нервно курила, выпуская дым в открытую форточку. Никита закрыл дверь и подлетел к начальнице. Он любил донимать ее с утра непристойными комплиментами типа – какие у вас мешки под глазами симпатичные. Или – ой, как вас полнит эта кофточка. И сейчас он открыл рот, чтобы сказать очередную гадость, но отсекся на полуслове… Наталья Геннадиевна плакала. Слезы стекали по ее щекам и падали на подоконник. А она молча курила, глубоко затягиваясь. Только плечи слега подрагивали и дрожала сигарета в руках.

Наталья Геннадиевна! Женщина кремень! Женщина полководец! Женщина – от грозного голоса которой дрожали коленки у многих мужиков на фирме, плакала как девчонка. Никита стал как вкопанный, не зная, что сказать. Его парализовали слезы когда-то грозной начальницы.

– Все, Скворцов, кончилась наша нелюбовь… увольняют меня – увидев Никиту, негромко сказала Наталья Геннадиевна. Она достала платочек и стала вытирать слезы. Никите опешил. Он посмотрел ей в глаза и удивленно, заикаясь, спросил:

– Наташечка Геннадиевна! Это за что? Вы… вы же честь и гордость нашего коллектива. Я бы сказал даже города и страны…

– Смешно сказать, Скворцов – Наталья Геннадиевна ухмыльнулась – Не дала этому жирному козлу – она кивнула в строну кабинета Хачика Эдуардовича.

– Не понял? Что не дали? – Никита продолжал удивленно пялится на начальницу.