Не пожелай ни дождика, ни снега

От неожиданности прапорщик выронил кость из рук.

– Ну что ж ты так кричишь, видишь, что натворил, – сказал он, поднимая запачкавшуюся кость, – не надо так кричать, – тихим, спокойным, голосом выговаривал он Мишке. – Идите чистить картошку, знаете где, – сказал он, обтер рукой прилипший песок к кости и принялся продолжать свое любимое занятие дальше.

Мальчишки уже не раз были здесь и сразу же принялись за дело, надеясь закончить пораньше. Им предстояло втроем начистить полную ванну картошки. Обычно они управлялись часам к двум ночи. Болтая о жизни, рассказывая всякие байки, они продолжали наполнять ванну картошкой.

Когда она была наполнена наполовину, вдруг зашел дневальный из казармы и сказал, обращаясь к Лешке:

– Понамарев, к тебе мать приехала, на КПП ждет.

От неожиданности Лешка подпрыгнул на месте. Эта новость прозвучала как гром среди ясного неба, как выстрел дальнобойного орудия, она на время оглушила Лешку, даже слегка контузила его.

– Как приехала, она ведь ничего не писала, – растерянно промямлил он.

– Ты что глупые вопросы задаешь, дуй на КПП, а я с Мишкой дочищу картошку, – сказал Ахмед.

Лешка бросил нож и побежал на КПП. Он бежал, и тяжелые сапоги громко стучали по асфальту. Ремень ерзал по худому телу, а пилотка по лысой голове. Кормили в столовой неплохо, но после домашних харчей Лешка сбросил несколько килограммов и сейчас был немного похож на узника концлагеря. Подбежав к КПП, он увидел в курилке мать, которая сразу поднялась ему навстречу. Лешка был такой худой и лысый, что Надежда невольно расплакалась.

– Мам, ну ты что, перестань! У меня все нормально.

– Какой же ты худой, сынок, – проговорила она сквозь слезы.

– Мам, это от режима. Сначала худеем, а потом будем набирать вес.

Они сели на лавку, и мать стала доставать из сумки гостинцы. Это были груши, сливы, яблоки из своего сада, домашняя курица, обильно пахнувшая чесноком, пирожки с повидлом.

У Лешки от вида и запаха домашней еды наступило легкое головокружение и засосало под ложечкой. Он хватал все подряд: грушу, сливу, курицу, пирожок и запихивал себе в рот. Видя, с какой жадностью ест ее сын, женщина не могла сдержать слез.

– Сынок, не торопись, подавишься, – сказала она.

– Мам, я чистил картошку, а мне говорят, что ты приехала. Почему не предупредила? – с полным ртом пытался говорить Лешка.

– Сынок, я все бегом, бегом, даже телеграмму дать не успела.

– Мам, а мы уже на аэродроме были, самолеты видели, там курсанты четвертого курса на них летают. А сразу после присяги у нас парашютные прыжки будут, мы уже наземную подготовку проходим. А еще после присяги в караул начнем ходить, мы уже устав учим.

Лешка говорил взахлеб, одновременно набивая себе рот едой. Мать смотрела на него, и слезы катились у нее по щекам. Ей никак не верилось, что ее мальчик, ее Лешенька уже взрослый, что скоро ему доверят автомат, и он будет прыгать с парашютом. Ей казалось все это ужасно опасным, и она даже пожалела, что не отговорила сына от этого училища. Но в глубине души она гордилась, что ее Лешка поступил и скоро будет летчиком. Она вспомнила, как знакомая почтальонша позвонила ей в библиотеку и заорала в трубку:

– Надя, Надя, твой телеграмму прислал, поступил он, представляешь, летчиком будет. А ведь из нашего поселка еще никто не поступал. Радость-то какая, мне из Грозного диктуют телеграмму, а я не пойму, какая фамилия, а когда текст прочитала, что в летное училище поступил, сразу поняла – твой.

Она еще что-то говорила, но Надежда ее не слышала. Огромное напряжение, которое давило на нее весь месяц, отступило, и ей стало так легко, так радостно на душе, что она встала из-за стола, расправила платок на плечах, и тихо напевая мелодию кадрили, пошла в пляс по библиотеке. Единственная посетительница, учительница литературы Зоя Петровна, ошалело зашептала:

– Надя, что с тобой, Надя, тебе нехорошо?

– Поступил, поступил, – нараспев затянула Надежда, притоптывая каблуком.

– Кто? Лешка поступил?

Она соскочила с места и принялась поздравлять Надежду, говоря, какая приятная новость и честь для школы.

Вспоминая это, Надежда невольно улыбнулась, подкладывая сыну очередную вкуснятину. Скоро Лешка насытился и вспомнил своих друзей.

– Мам, ты мне дай немного курицы да фруктов, я пацанам отнесу, они там за меня картошку чистят.

Они еще посидели немножко, и вскоре сын заторопился к товарищам. Взяв сумку с гостинцами для друзей, Лешка пошел в столовую, а Надежда отправилась в гостиницу.

* * *

В воскресенье весь первый курс, переодетый в парадную форму, стоял на плацу. Ровно в десять часов подошел начальник училища, и командир батальона скомандовал:

– Батальон, равняйсь, смирно.

И, красиво чеканя шаг, подошел к начальнику училища.

– Товарищ генерал, курсанты первого курса для принятия присяги построены. Командир батальона полковник Балашов.

Начальник училища повернулся к курсантам и поприветствовал их:

– Здравствуйте, товарищи курсанты!

Лешка стоял, вытянувшись, как струна. Ему казалось, что все смотрят только на него.

– Здравия желаем, товарищ генерал, – прогремел строй.

Начальник училища выступил с короткой речью, после чего прозвучала команда приступить к принятию присяги.

Лешка стоял в строю ни жив, ни мертв. Все тело было напряжено. Больше всего он боялся забыть слова присяги. Наконец прозвучала команда:

– Курсант Понамарев, выйти из строя для принятия присяги!

Лешка строевым шагом вышел на середину строя.

– Я, гражданин Советского Союза…

Казалось, знакомые слова зазвучали по-другому. Лешка вдруг почувствовал себя взрослым. Вдруг понял, что автомат в его руках настоящий, что священные слова военной присяги обязывают его отдать жизнь за свой народ, за свою мать, отца, брата Кольку. И от всего этого его голос становился тверже, слова резче. Закончив чтение присяги, Лешка встал в строй.

– Ну, ты герой, как по телеку диктор выступал, – шепнул стоящий сзади Ахмед.

Он пропустил слова Ахмеда мимо ушей, стараясь отыскать в толпе мать.

Наконец он увидел ее. Мать стояла такая одинокая, маленькая, что казалось, толпа раздавит ее.

Наконец прозвучала долгожданная команда: разойдись, и Лешка бросился к матери.

Получив положенные поздравления, курсанты с родителями направились через проходную в город. Лешка и Ахмед, радостные, шли рядом с Надеждой, козыряя налево и направо проходящим офицерам.

– Лешенька, а у меня через час автобус, – дрогнувшим голосом сказала мать.

– Как автобус? Почему так скоро? – удивленно спросил Лешка?