Вся надежда – на Сталина! Уроки вождя

– Но вот еще и опять – Монголия!

– Была дружественной – пока товарищ Юзеф Цеденбал не женился на русской студентке.

– А Китай?

– А Китай я еще по Мао раскусил! Если им будет выгодно – то они и свой локоть сгрызут! Правда, им наша Сибирь не нужна. Им лучше, чтобы мы сами ее опустошали и всё, что там есть – им по дешевке спускали.

Так вот – я ведь о чем. Получается, что по всем нашим границам – у нас одни враги, немало из которых мы сами же и наплодили. Типа Польши и «верных балтийцев»! Зря мы их освобождали – надо было их Гитлеру оставить!

Отравился, дурак, а то был бы хороший вариант: подвинуть всю их шайку из восточной Пруссии в направлении Риги и Ревеля – чтобы они там стреляли куропаток в компании своих старых партийных товарищей. Пусть был бы Новый Немецко-Ливонский орден! Местных эсэсовцев они бы тогда переодели в псов-рыцарей! Устраивали бы там аттракционы и развлекали бы туристов!

– Маловато там для них пушечного мяса.

– А сейчас бы европейцы туда мигрантов сбрасывали! А из оружия мы бы им оставили мечи да копья. Ну и луки со стрелами. Пластмассовыми, конечно! И провели бы к ним маленькую-маленькую трубу для газа: чтобы на шашлыки – хватало, а на большее – ни-ни!

– Арвиду Яновичу это бы не понравилось.

– А товарища Пельша, вместе с его внуком Владиком, мы бы отправили послом в Португалию. Пусть бы они там поправляли здоровье! На солнечных пляжах Альгарве! Ты ведь бывал в Альгарве, Лаврентий?

– Не довелось, товарищ Сталин. Я и в Хургаде не был – хотя был у нас там интересный оперативный контакт. Она…

– Лаврентий, я ведь тебе уже говорил – не сообщать мне никаких конкретных данных о наших агентах!

– Да эта агентша – как раз не наша, а Черчилля! Мы с ней просто так, по дружбе!

– А Черчилль об этом знает?

– Ну, как это можно! Так в нашей работе не полагается. А вы, товарищ Сталин, были в Альгарве?

– Я – не был, но там был наш французский товарищ, Марсель Кашин. Ему там очень понравилось! А почему ты спрашиваешь, Лаврентий? Ты намекаешь на тот случай, когда я два дня болел ангиной в Ялте? А твои люди не могли проследить, куда мне обеды и ужины носят?

– Что вы, что вы, товарищ Сталин! Вы дали мне указание – не беспокоиться, я и не беспокоился.

– Верно. Но это, на самом деле – разболелся не я, а Рузвельт. А мы с Уинстоном решили тем временем слетать в Стамбул – на предмет определения того, как нам проливы поделить. Я выступал за деление по берегам, чтобы нам – берег со Святой Софией. А Черчилль – всё искал подвох, сомневался. Он предполагал выход в Средиземное море забрать себе, а выход в Черное море – отдать нам. Решили спросить Рузвельта. Но потом зашел разговор о войне с Японией и стало как-то не до этого.

Но латышей с эстонцами я бы отделил. И к ним бы переселил литовцев. Тех, которые не желают дружить с Россией. Пусть бы учили немецкий язык по пластинкам Геббельса. И Гесса можно было бы им отдать – чем тратить такие деньги на содержание целой тюрьмы Шпандау. Но надо было бы, конечно, предусмотреть для него строгие правила внешней изоляции – чтобы не получилось, как с первой ссылкой Наполеона! А то ведь он такой ловкий летчик – не хуже нашего Девятаева!

– Надо было бы предложить Черчиллю послать туда пару батальонов гургков – от них и самый ловкий волчара не уйдет!

– Хорошая идея! Жаль, Уинстон рано умер – ему бы это понравилось. А сейчас британцы могли бы отправлять туда недовольных ирландцев. И натовцы там могли бы там устраивать свои учения – к примеру, на площадках прежних концлагерей. А буры играли бы там роли надзирателей – в порядке исторической компенсации и искупления вины перед ними Британской империи. А голливудовцы могли бы там снимать свои фильмы-катастрофы.

Кстати, и штаб-квартиру ООН можно было бы туда переместить – чтобы эта шведская девочка могла к ним плавать напрямую на своей гребной лодочке. С минимумом загрязнения окружающей среды!

– Да она вроде бы обратно в школу вернулась!

– Ну, школы сейчас на карантине. А потом – есть же школьные каникулы!

Вот что пишет один ленинградский историк. «Большей глупости, чем напасть на Россию, Гитлер совершить просто не мог. Имея на плечах Британскую империю – за которой маячили США, видя, что Япония ввязалась в самоубийственную войну на Тихом океане – где она должна была обязательно столкнуться с США (и, значит, в этом случае, воевать с СССР не сможет), располагая на Средиземном море столь бесполезным союзником, как Италия, и столь ненадежным другом, как Испания – надо быть полным безумцем, чтобы открыть для себя еще и новый фронт – в России. В России, о которой один прошлый политик сказал: «Это страна – в которую легко зайти, но из которой очень трудно выбраться! Живым – имеется в виду!»

И дальше. «Но ведь Гитлер не был безумцем! Все его предыдущие действия доказывают, что он авантюрам всегда предпочитал чистую прагматику. Он не стал воевать с Чехословакией – пока не заключил Мюнхенского соглашения и не убедился в наличии – для себя – пятой колонны в Словакии. Он не стал захватывать Гибралтар – чтобы не испортить отношения с Испанией (Франко тогда втихую заигрывал с англичанами). Он предлагал Польше вполне приемлемые варианты по Данцигу и по сухопутному коридору в Восточную Пруссию. В частности, он был готов удовлетвориться одним только автобаном до Кенигсберга, с арендой территории под него на длительный срок.

Напротив, на все его войны его явно провоцировали! Франция – в ситуации с Рейнской областью. Чехословакия – своими акциями против немцев в Богемии и Моравии, Польша – своим фактическим захватом Данцига и притеснениями в нем местного – целиком – немецкого! населения. И, наконец, Россия – намеренно или нет? – своей откровенно провальной военной кампанией в Финляндии!»

– Ну, это он – загнул. Здесь нас подвел Ворошилов, который уверил меня, что они решат вопрос в течение месяца и силами одного только Ленинградского военного округа.

А про тяжелые пушки, необходимые для прорыва линии Маннергейма, он даже и не заикнулся. Хотя такие пушки у него были прямо под рукой – на судах Балтийского флота. Стоило дать приказ кораблям и воздушному флоту провести обстрел с моря и с воздуха финской линии обороны, а также провести обстрелы и бомбардировки Хельсинки и Турку, как финны немедленно запросили бы мира. Мы об этом говорили с военными.

– И почему от этого отказались?

– По двум причинам. Первая – я о ней уже сказал. Ворошилов не видел в ней необходимости.

– А вторая?

– А вторая – политическая. Было признано нецелесообразным выставлять себя явным агрессором. Если ты помнишь, в те годы, памятуя о трагедии Испании, практически все страны заключили между собой соглашения о взаимной помощи против любого возможного агрессора. Об этом же говорилось и в Уставе Лиги наций – из которой нас исключили как раз после войны с Финляндией! Так что быть страной-изгоем – для России не впервой!

– Значит, наша осторожность в действиях против Финляндии нам не помогла?

– Сейчас трудно сказать. Все же было видно, что мы старались не расширять локальный конфликт до полноценной межгосударственной войны. И потом, в Отечественную войну финны нам тем же и ответили. Они дошли до старой границы и там твердо встали – несмотря на все понукания и посулы Гитлера. Маннергейм сказал ему, что все претензии к СССР у него исчерпываются этой территорией и дальше финны не двинутся ни на метр. И они не будут брать себе из русских земель ничего также и после поражения СССР!

– Ну да – ведь он присягал русскому царю.

– И проливал кровь за Россию! Так, а что там дальше?

– Кстати, этот видный историк потом зарезал свою студентку!

– Ну, без этой подробности можно было бы обойтись!

– Извините, товарищ Сталин. Просто, к слову пришлось.

– Держись темы, Лаврентий. Не расплывайся!

– Есть, товарищ Сталин. Дальше он пишет, что «у Сталина всегда были агрессивные намерения в отношения Европы, и он только, по чисто политическим соображениям, старался вызвать на агрессию именно Гитлера. Для этого и он отказал в поддержке операции Ленинградского фронта со стороны основных сил армии и флота».

– Ну, это – глупость. Жертвовать, ради провокаций, жизнями тысяч советских воинов никто бы нам не позволил. В Политбюро таких дураков нет и не было! Правда – это то, что таких неудач и таких потерь в первые недели и месяцы финской войны никто не ожидал. И военные – в первую очередь!

– Но ведь то же повторилось и в первые месяцы Отечественной войны!

– И опять – этого никто не ожидал! Не ожидал этого и немецкий Генеральный штаб, хотя именно он разрабатывал план «Барбаросса».

Кстати, Паулюс был в нем одним из главных разработчиков. Потом он нам рассказывал, что Генштаб в первых наметках планировал длительную кампанию – на год и дольше! Специально – чтобы доказать, что у Германии может не хватить ресурсов на долгую войну. Но Гитлер всё завернул и потребовал плана на блицкриг. При этом он больше всего упирал как раз на опыт советско-финской войны. Генералы все же приготовили для него расчеты и для войны на зиму. Но он их даже и смотреть не стал. «К зиме мы должны быть в Москве!»

– И первые месяцы войны все так и шло – прямо по графику!

– Не совсем. Про территорию – да, немцы шли почти по графику. Но неожиданностью для них стали большие потери в живой силе и в расходах техники и боеприпасов. Коммуникации стали напрягать немцев уже к сентябрю. Как говорил Паулюс, в коридорах Генштаба стала гулять фраза: «Еще один такой „решающий успех“ – и мы останемся без армии!»

А потом кто-то доложил о ней Гитлеру и он на одном из своих совещаний сказал, что «Войну мы окончим миром в Москве – по модели Франции. Сталин уйдет, а всеми сибирями и северами в России будет управлять дружественное Германии правительство».

Правда, ему мало кто поверил – ведь до этого он говорил обратное. О затоплении Москвы, об уничтожении славянства, о смычке в Сибири с японцами. Кстати, к этому времени уже было ясно, что Япония воевать с СССР не будет.