Вся надежда – на Сталина! Уроки вождя

– Но японцы должны же были понимать, что, после вступления США в войну против Гитлера, мы становимся союзниками англосаксов и в войне против Японии?

– Ну, во-первых, японцы все еще верили Гитлеру – который их убеждал, что союз англосаксов с коммунистами долго не продержится. А, во-вторых, у японцев были те же иллюзии, что и у англичан – мол, все их войны будут только на континенте и на море, а к ним на острова все равно никто не сунется.

– Да, про атомную бомбу они тогда не знали.

– Про атомную бомбу никто тогда не знал! Вернее, что разработки ведутся – знали, но никто не знал, что из них получится. Ведь и сами американцы не были полностью убеждены, что у них все получится. Именно поэтому они решили применить против японцев две разные бомбы – уж одна-то точно должна была сработать.

– А сработали – обе! Но даже и после них – японцы все равно продолжали сопротивляться.

– Что значит – «сопротивляться»? Японские военные на такие вещи и вообще-то не очень реагировали. До этого ведь была мощнейшая бомбардировка Токио – когда от пожаров погибло больше людей, чем от атомной бомбы! Но с потерями гражданского населения их генералы не очень считались. Потом, никто еще толком не знал полного действия атомной бомбы. Поэтому можно было предположить, что для подготовленных боевых частей она вовсе не так опасна, как для мирных жителей городов.

А защищать острова японцы умели. Американцы уже успели в этом убедиться. И даже после атомных бомбардировок они планировали, что борьба «за Японию» может занять несколько лет. Не надо забывать, что все необходимое для войны им приходилось везти через океан, а у японцев хватало пилотов-камикадзе, готовых ценой своей жизни топить суда, как военные, так и гражданские. Кстати, их и топливом заправляли «в одну сторону» – что позволяло брать на борт двойную бомбовую нагрузку.

– И нам все равно пришлось бы воевать против Квантунской армии, не так ли?

– Разумеется. С одной стороны, американцы уже хорошо представляли, сколько бы им стоила высадка во Франции, если бы у Гитлера не было Восточного фронта. И они помнят Арденны – где они были на волоске от катастрофы. Ты же помнишь, какие панические просьбы о помощи мы получали в те дни и от американцев, и от Черчилля?

С другой стороны, и японцы не забывали о своих победах в прошлой русско-японской войне. Театр военных действий – тот же самый: «Мы на нем били уже царя – побьем и Сталина!» Могли они так думать?

– Ты знаешь, Лаврентий – могли! И, скажу тебе больше – у них были для этого веские основания. Во-первых, они знали о наших потерях в войне против Германии. И они резонно полагали, что даже у России – людские ресурсы не беспредельны.

Во-вторых, надо учитывать, что фанатизма у японцев всегда было больше, чем у немцев.

– Ну и что?

– А то, что Гитлер даже в самые критические моменты войны не решился применить ни химическое, ни бактериологическое оружие. Он понимал, что для немцев это может стать «концом истории». А как поступили бы японские генералы, если им пришлось перейти к обороне и они увидели бы, что шансов выстоять – у них нет? При том – что воевали-то они на чужой территории, среди чужого народа?

– Поэтому с «кватунцами» нам в любом случае пришлось бы разбираться самим, не рассчитывая на помощь американцев. И делать это надо было предельно быстро – пока японские фанатики не перешли в состояние – «А нам – всё равно!».

– Да у них и сейчас фанатизма хватает – раз они требуют от нас вернуть острова!

– Ну, это Микитка их возбудил. Нельзя было его к рулю допускать.

– Он и с китайцами дел наворотил!

– Да троцкист он был, им и остался! Проглядели мы его. Он думал, что раз – коммунисты, то все они будут дудеть в одну дуду. О разных национальных интересах он и представления не имел. В его фельдфебельских мозгах было только одно: «В Маркса веришь? Становись в общий строй! И все – кру-гом! Шагом марш! Раз-два, раз-два!».

А вот, не все – разом кру-гом! Не все – шагом марш, раз-два! Он и во внутренней политике на этом прокололся.

– Ну, знаешь, здесь у него были разумные идеи. Кукурузой, к примеру, еще Ильич предлагал заниматься. Конечно, в подходящем климате.

И вот насчет совнархозов у него – тоже здравая идея. Правда – недоведенная и недостаточно продуманная. Во-первых, не вместо отраслевых министерств, а вместе – с такими министерствами. Но, конечно, число таких министерств должно быть строго ограничено – только для тех отраслей, управление которыми должно оставаться централизованным по технологически причинам. Например, авиастроение, атомная промышленность, железные дороги, единая энергосистема.

А во-вторых, совнархозы должны были стать базовыми планово-управленческими структурами, обеспечивающими их самостоятельное развитие. В рамках, конечно, единого общегосударственного планирования. К примеру – совнархоз Дальнего Востока, совнархоз Средней Азии. А все эти национальные образования (республики, края, области, и т.д.) надо было перевести в режим культурных автономий. К ним же надо было бы и «привязать» партийные структуры – при давно задуманном нами ограничении функций партии вопросами идеологии и пропаганды.

– Припоминаю – был у меня как-то такой разговор с Хрущевым. Он, в общем, тоже склонялся к такому варианту. Но потом, после нас – быстро переиграл. Понял, что выйти на первое место без сохранения первой должности в партии у него не получается. От «оборонки» он был далек, а лучшие кадры у нас был именно в этих отраслях. И Малышев, и Ванников, и Устинов в этом плане были на голову его выше.

– Да и твоих дел, Лаврентий, он совсем не знал.

– Королев его «купил» этим своим спутником. А когда ему из нашего посольства в Вашингтоне сообщили о страшной панике, разразившейся в США, он решил, что «ухватил Бога за бороду».

– Может быть. В любом случае, зря он Эйзенхауэра прилюдно унизил. У нас с ним хороший контакт был во время войны, с генералом можно было и по германскому урегулированию сотрудничать. Тогда труменовские ставленники его оттерли, но когда он пришел в политику, с ним можно было поддерживать нормальные отношения. Старые воины свое боевое прошлое не забывают.

– Ну, Эйзенхауэр был полный генерал, а у Никиты – только две звезды, вот его и занесло.

– И твоими маршальскими звездами мы его сильно напугали, Лаврентий!

– Кто же знал? Булганину вон тоже дали маршала.

– Булганин никому не был опасен. Кроме, как мне докладывали, балерин из Большого театра.

А сепаратизм у нас возродил как раз Хрущев. Когда его в Политбюро наголову разбили (это – уже после меня), он собрал партбоссов со всей страны, чего-то им много наобещал, они и подержали его против «центристов». А у Молотова такого авторитета, как у вас, конечно, не было. И среди военных он не сумел добиться поддержки. Один Шепилов занял четкую позицию, а боевые маршалы предпочли отмолчаться.

А потом этой же картой Хрущева побил Брежнев. Пообещал местным начальникам «вечную» стабильность, в их уделах. Отменил нашу ротацию – когда мы больше 4—5 лет никому не разрешали сидеть на своем посту – что в областях, что в республиках, вот они все и забурели.

– Но, Лаврентий, у нас же по структуре КГБ – все было жестко централизовано. И маршалы, которые смидели на округах – тоже за местными князьками присматривали!

– Маршалы, товарищ Сталин, притихли – как только Никита с Жуковым разделался. А КГБ подмяли под партийцев. А потом им и вообще запретили брать в разработку партийных боссов.

– Да не может быть! Создали касту «неприкасаемых»?

– Так точно, товарищ Сталин. Вот с тех времен и пошли удельные ханства, да княжества. А когда Горбачев в центре всех умотал своей болтовней, то он за поддержкой бросился к окраинам. Мол, смотрите: Уберут меня – возьмутся за вас! Ведь и у вас, как у меня, нечего предложить народу – одни призывы да обещания. Ну, все на это и купились. Кроме Назарбаева да белорусов. Но Горбачев «со-товарищи» их числом одолел.

– Чем же он их всех так прельстил?

– Да по модели Емельки Пугачева. Бросил им клич: Признаете меня за Петра Третьего – я за вами ваши уделы навечно закреплю. Вообще в ваши дела не буду вмешиваться. И боярам своим запрещу к вам с ревизиями ездить! Кто же от такого откажется? А просит «Дорогой Михаил Сергеевич» всего-то подписать с ним какой-то договор – ладно, подпишем! Жалко, что ли? А стоит ли его выполнять – это мы еще посмотрим!

– А армия, КГБ, прокуратура – эти куда смотрели?

– Да я же вам объясняю – всех подмяли под партию. А в партии – закрепили власть местных боссов. А боссы – подняли свои нацкадры. Мол, нас эти «центристы» совсем одолели, жизни не дают, все ресурсы – в Москву тянут. У себя метро устроили – как в музее, а нам даже трамваев чешских не дают.

Ну, народ и поднялся! Как не дают – чешских трамваев? За что боролись? Да мы и автобусов венгерских у Москвы выпросить не можем! Как? И автобусов – тоже? Да точно так! Выходите на улицы, поддержите нашего Рашидова-Усманова-Ходжаева-Букуридзе – будут вам и трамваи, и автобусы!

– И народ – пошел?

– Пошел, товарищ Сталин. А что делать? Трамваев – не дают, водку не продают, виноградники – вырубают. Куда деваться бедному дехканину?

– А дальше?

– А дальше: народ – пошел, и процесс – тоже пошел. Никто и оглянуться не успел – СССР заменили на СНГ. Разница не велика – не правда ли? Прибалты ввели свои деньги – чтобы их рус-туристы не грабили…

– Как, как? Чтобы туристы их не грабили? Это – что-то новенькое! Возможно, из утерянных глав «Капитала».

– Азиаты закричали: Хватит жировать на нашем хлопке! Наши братья-грузины: Пей свой квас, русак! Не трожь наш натуральный грузинский вин! А армяне, понятно, заблокировали вывоз своего коньяка.

– Черчилль сильно расстроился?

– Да умер он, товарищ Сталин! И потом – армяне запрет наложили только на Москву. А в Лондон или Париж – пожалуйста.