Третий должен уйти

– Тебя видели, когда ты из дома выходил. Сам выходил. Никто тебя не вел.

– Правильно, они меня в квартире оставили, а сами ушли. Так бы я и лежал, пока полиция не подъехала… А я поднялся, вышел из квартиры… До машины еле дошел. Сел, куда-то поехал, где-то остановился. Там и вырубился…

– Очень все это интересно.

– Не веришь. Может, я сам себе не верю. Может, я от себя убегал… Значит, сдох твой телефон, говоришь?

– Сдох.

– Дай, гляну.

Я отдал ему свой телефон, но Нефедов не стал на него смотреть, размахнулся и зашвырнул мобильник в реку.

– Ты что делаешь, козел? – возмутился я.

– Давай без оскорблений! А телефон тебе купят новый. Даже если меня посадят.

– Почему даже? Обязательно посадят… А еще лучше, сам сдайся. Хочешь, я тебе явку с повинной организую? Никто не будет знать, что ты от меня убегал…

– Я не против, – совершенно серьезно сказал он.

– Ну, тогда сдай оружие…

– Сдам. Но не сейчас. И с явкой придется подождать. Сначала я сам разберусь…

– С чем?

– С кем. С тем, кто меня подставил.

– И кто это?

– Скажу. Обязательно скажу. Как только узнаю, так и скажу… А пока надо отсюда выбираться. Обещай, что не будешь дергаться, а то вдруг попытаешься меня задержать?

Я пожал плечами. Идея, конечно, хорошая, но как я доставлю Нефедова в отдел, если ходить не могу?

– Обещаешь? – всматриваясь мне в глаза, повторил он.

Я ничего не ответил, но снял с пояса наручники и отдал ему.

– Отлично.

Он ушел, вернулся с какой-то рогатиной, которую, в принципе, можно было использовать как костыль. Вложил палку в мою правую руку, а под левую подставил свое плечо. А мужик он крепкий, сильный как бык. С его помощью я смог одолеть подъем, который совсем недавно казался непосильным.

– Сильный ты мужик, Вадим Борисович. И бегаешь как лось. И гоняешь как Шумахер. А говоришь, что вчера еле до машины дошел.

– Так это вчера было. Говорю же, оклемался в машине.

– И домой поехал?

– Домой.

– К жене?

Нефедов вдруг резко отошел в сторону – я лишился опоры и упал, больно ударив о землю больную ногу.

– Эй, ты чего?

– Давай без намеков! – Он смотрел на меня зло, с осуждением.

– Да какие намеки!

– А с Мишей я разберусь.

– Что ты о нем знаешь?

– Ничего.

– Серафима не сказала?

– Нет.

– И мне тоже. Молчит, как партизан об лед… Сложные у вас отношения.

– Не твое дело!

Нефедов осмотрелся, подошел к старому облупленному дереву, отодрал от него кусок коры и приложил к моей больной ноге. Вытащил из своего кармана галстук… Я не знаю, насколько качественной была шина, которую он мне наложил, но лучше что-то, чем ничего. Затем подал мне руку и подставил плечо:

– Давай, поднимайся!

– Только без резких движений! – попросил я.

– И ты языком резко не дергай.

Мы прошли метров десять, втянулись в ритм движения. Еще метров десять, еще…

– А куда мы идем? – спросил я.

– Туда, откуда пришли.

– А ориентиры?

– Река за спиной… В любом случае куда-нибудь выйдем. Это же не тайга.

– Ну, не знаю…

Тайга не тайга, но с моей искалеченной ногой лес этот казался бескрайним и непроходимым. И никаких признаков цивилизации не наблюдается. Возможно, где-то в сотне метров от нас – слева или справа – проходила какая-то дорога или тянулась линия электропередачи, а возможно, жил беспокойной летней жизнью дачный поселок, но мы ничего этого не замечали.

– Я слышал, у вас когда-то с Чайковым была война, – закинул я удочку.