Господь

Господь
Владимир Алексеевич Козлов

"Господь"– остросюжетный роман Владимира Козлова рассказывает о человеке высокой морали, который прошёл тернистый и сложный жизненный путь. Оказавшись в тюрьме после развала СССР он, не изменяя своим принципам по стечению обстоятельств возглавил известную строительную компанию "Прибой".

Содержит нецензурную брань.

Владимир Козлов

Господь

Глава 1

Здесь не было середнячков и случайных людей. В зале присутствовали только верхние чины различных подразделений компании «Прибой». Праздновали день строителя и успешное многолетнее руководство в лице Гурана Валерия Ивановичем, за что он получил из рук губернатора орден за вклад в развитие края. Банкет проходил шумно и весело. Но центральной фигурой здесь был не Гуран, а его супруга, она же хозяйка ресторана «Гавань» Евгения Васильевна.

Эта всегда цветущая женщина бальзаковского возраста, очень любила себя и отдавала своей внешности всё, не жалея на это ни денег, ни времени. Не знающему человеку безошибочно определить её точный возраст, было сложно. Её шелковистые волосы и моложавое лицо с пикантной родинкой на щёчке, не оставляли равнодушными к этой привлекательной женщине посетителей ресторана. Ей отвешивали комплименты весь мужской пол, включая и двадцатипятилетних молодцев. Евгении Васильевне, естественно, это льстило, и она считала, что подобные комплименты стимулируют её, не увядающий возраст. Когда молодёжь, засыпая её флористикой, узнавали, что этой стройной даме сорок пять, они с восхищением уходили в осадок. Сегодня она руководила всем и рассаживала гостей за столики. Отдавала команды официантам и музыкантам, не забывая при этом изящно жестикулировать руками. На эстраде играло музыкальное трио, и солистка средних лет исполняла песни из репертуара советской эстрады.

Валерий Иванович был большой противоположностью своей жене. Он имел высокий дискант, что не сочеталось с его габаритами. Дряблое тело с отвислыми грудями, пытливые и подозрительные глаза неопределённого цвета придавали ему возраст восьмидесятилетнего старика. К тому же на его бескровном лице не было ни одной волосинки. Этот облик и голос скорее говорил не о настоящем мужчине, а о кастрате скопце. Почти вся компания знала, что этот энергичный управленец, имеет ряд отклонений в здоровье. Но как бы не выглядел этот человек, он смог создать многотысячный коллектив, которым руководит с советских времён. Несколько лет назад, эта был трест «Проект – строй». Во времена поголовной приватизации старое название похоронили, но самому тресту не дали погибнуть, переименовав его в акционерную компанию и дали ей морское название «ПРИБОЙ». Руководить новой компанией стал по-прежнему Валерий Иванович. Он сумел овладеть всеми акциями и стал полноправным хозяином. Гуран был самым успешным руководителем в строительной отрасли всего региона. Рядом с ним работали хорошо проверенные временем, преданные люди и профессиональный рабочий персонал. Помимо строительных управлений в Прибой входило ещё несколько дополняющих строительство заводов, а также домостроительный комбинат. Все служащие и рабочие без излишнего стеснения гордились тем, что трудятся в лучшем градостроительном учреждении всего региона. Заработки высокие, да и жильё любой мог приобрести по льготной цене. Но мало кто знал, что их самый большой начальник был не чист на руку. Он запросто мог, не боясь последствий захватить в наглую чужой жирный кусок земли, предварительно дав на лапу взятку высоким чиновникам. Никто из приближённых его не смел предостерегать и тем более не отговаривать от такой наглой оккупации земель. Просто считали, некорректным указывать тому, кто им платит солидную зарплату. Один Петухов Георгий Андреевич, он же Господь, – начальник отделочного управления, мог с глазу на глаз смело и чётко выразить своему большому начальнику любой протест. И как практика показывала, всегда был прав. Такие смелые выпады не совсем нравились Гурану, но он молча соглашался с Петуховым, понимая, что его слова, руководителя одного из своих подразделений приносят только пользу общему делу.

Господь, мужчина с харизмой, среднего роста с широкими плечами и сильными руками. Ходил всегда быстро и не мене быстро принимал решения. Обладал большим остроумием и юмором.

Жена Гурана Евгения Васильевна была кумой Петухова. Сам Гуран в прошлом был ему близким другом и компаньоном. Документы на реорганизацию треста готовили юристы по выношенным идеям Георгия Андреевича. Гуран одобрил такой проект и вскоре трест перестал существовать, вместо него появилась компания» Прибой», – на устах сотрудников ДДД – детище двух друзей. Но внезапно из-за необдуманной санкции прокурора дружба была прервана. Позже она воссоединилась, но имела уже другой оттенок.

С годами их близкие отношения стали иметь определённую дистанцию, на которой Гуран не переставал напоминать своему бывшему другу, что на производстве не может быть дружеских отношений. Только работа и ещё раз работа! Так незаметно их отношения потеряли былую теплоту, но и особой прохлады между ними не было. И все равно, невзирая на дистанцию, Гуран прислушивался к советам Господа. Правда, частенько он игнорировал их, поступая по своему усмотрению. И сейчас, где подвыпивший люд, сидя за столами, пили виски, закусывая красной икрой, Господь и Гуран стояли у окна в глубине зала, с бокалами янтарного виски в руках. На них никто из присутствующих не обращал внимания, знали, что они непременно в финале каждого банкета немного поругаются, но в процессе трудовой недели мирятся.

В зале играла музыка, кто-то танцевал под неё, а кто-то тихо подпевал. У Гурана был ослаблен узел на галстуке, что означало явный перебор виски внутрь. А когда галстук висел на стуле, то это был уже двойной перебор и давал команду супруге, что его пора удалять с эпицентра празднества. Но пока он находился в нужной колее.

Шеф гордо кивает в сторону праздничного зала. И рукой делает волнообразную отмашку:

– Видишь приятель, за двадцать лет как мы подросли, – гордо заявил Гуран. – У меня свой ресторан, гостиница, стадион. Жалко только, что дело к старости идёт, а из наследников один племянник. Но он мужик хваткий, у него в Воронеже свой железобетонный завод имеется. Я уже его пригласил сюда, думаю дать ему на пробу одно из управлений, пускай стажируется. Как думаешь, друг? – положил он руку на плечо Петухова.

– Если метишь своего племянника на моё место, то вариант наилучший, – спокойно ответил Господь. – У меня всё отлажено, а управление одно из лучших в городе. Кстати, я помню ты о своём Стасике, раньше плохо отзывался. Дерзай Валера! А я полностью с головой отдамся книгам. Затянула меня литература, да и гонорары приличные стал получать от книг.

Шеф, словно не слыша Господа, глотнул виски и, поставил бокал на подоконник. Развёл руки перед бывшим другом, словно хочет обнять всю вселенную.

– Такие бы условия мне в молодости иметь. Чтобы перед смертью торжественно можно было заявить: жизнь была полноценной, поэтому я умираю без страха и в наслаждении! Как думаешь, я прав?

Господь посмотрел на жирную рожу шефа, но его вопрос оставил без ответа, которого терпеливо ожидал Гуран. Он понимал, что этого самодовольного барина, переубеждать в чём-то давно уже нет никакого смысла. Но тут шеф повторил свой вопрос:

– Как думаешь, я прав? Почему молчишь?

Господь не выдержал и выдал ему не совсем корректную, но справедливую фразу:

– Не мы подросли, а ты подрос вместе со своей Евгенией Васильевной. – Он кивнул в сторону шикарно разодетой жены Гурана. – Она хозяйка ресторана, ты хозяин можно сказать строительной монополии города, никому развернуться не дал. И про старость ты поскромничал. Тебе семьдесят шесть лет уже. По возрастным меркам давно на погост пора. Брежнева и Ельцина в твои годы в землю опустили. Правда, земли разные, Леонида Ильича, – достойного мужика около кремлёвской стены увековечили. А беспалого дьявола на Новодевичьем кладбище. Не заслужил он кремлёвской стены. Леонид Ильич правильный мужик был, нечета тебе. Жалко его. А тебя всё равно бог покарает за земельные захватнические операции. Найдутся люди с большим весом, которые с аппетитом проглотят тебя, а твою монополию разорят. Разве можно у школ земли захватывать и строить на том месте знакомым чиновникам гаражи. Это большой грех Валера. Ты детей обижаешь.

Гуран, прищурив глаза, выпятив заметно спавший за короткое время живот, приблизился к собеседнику.

– Гера ты не исправимый человек. В бане часто моешься, а коммунистическую пропитку смыть с себя не можешь. Когда мы с тобой обрели акции, ты постоянно мне предлагал поменяться местами. Но у меня не ослиные мозги. Делиться тем, где я был пионером, это унизительно подумал я. И оказался прав! Это я создал, лучшую компанию в регионе, скопировав её в Швеции у компании SKANSKA. Мы строим везде, потому что меня ценят. А про школьные земли ты зря заикнулся. Я всем школам ежегодно и бесплатно делаю капитальные ремонты. Ну, поставил я на мёртвых землях строения, кому от этого плохо? И не забывай, что это мы тебя с Евгенией Васильевной из тюрьмы вытащили. А там не знай, как бы у тебя жизнь сложилась? Ты мне по гроб жизни должен быть благодарен.

Господь допил виски и, опасаясь, будто их может кто-то услышать на ухо прошептал Гурану:

– Да вы меня и упекли туда. А ещё был третий основатель заговора, по фамилии Зырянов, – знаменитый коммунист в нашем тресте. Правда, о нём я узнал перед его смертью. Он соизволил на берегу моря мне покаяться. Помнишь день медика. Я ему поверил, хоть он был под градусом, но слёзы у него были настоящие.

– Нашёл, кого слушать, у человека сильный психоз был на почве алкоголизма, поэтому я его и проводил на отдых. И к тому же Анатолий Михайлович был человек почтенного возраста.

– Да я знаю, вы с ним одного возраста.

– Но ты же не путай, – покосился Гуран на своего друга и подчинённого. – Я же не могу из своей личной компании отправить сам себя на пенсию. В этой ситуации, я вечен, пойми это.

– Я это понял, находясь в камере. Мне эта мысль не давала покоя долгое время. И только благодаря аргументам моей покойной жены Надежды, я закопал свои подозрения. Она не верила в коварство своих кумовьёв. И тогда у меня наступило полное бездумье на плохой этап моей жизни. Ко мне возвратились счастливые денёчки!

– И что же случилось, что ты опять на меня волну обвинения гонишь Гера?

Господь машинально погладил пальцем небольшой шрам над правой бровью и тут же отдёрнул руку.

– В тюрьме я отгонял всячески твою вину. Хотя один прекрасный человек из прошлого, ясно мне истолковал, что моё пленение, это твоих рук дело.

– Конечно! – воскликнул шеф. – Ну, поделись богатым воображением тюремного друга.

– Это очень долго, да и не понять тебе его талантливой тюремной философии. Главное он был прав! А вот кого я увидел на кладбище у могилки прокурора Червякова в эту пасху, это был гром среди ясного неба.

– И кто там предстал пред твоими очами? – перебил Господа Гуран.

Петухов посмотрел на лицо своего шефа. Оно было спокойным и не выдавало никакого интереса. «Значит, ему Евгения Васильевна рассказала об их встрече» – подумал Господь и приступил выкладывать свои претензии:

– Твоя Женечка с прискорбным лицом сидели у его надгробья. Этот визит к одру Червякова, наталкивает меня на горькую историческую мысль давно минувших дней. За свободу я тебе отдал все свои акции. Жалею, опрометчиво я поступил. За восемь месяцев в следственном изоляторе, я тщательно обдумал своё положение. Я требовал у Червякова в письменном виде, чтобы следствие провело глубокий анализ моего уголовного дела. Так как в нём было много юридических ошибок. Писал ему, что суд меня в любом случае оправдает. И что я в хищениях участия не принимал, потому что их не было в моём управлении. Просил, чтобы сняли с меня все обвинения и изменили меру пресечения. Червяков закрыл моё дело. Но это случилось через несколько для меня мучительных месяцев неволи, а не после моей жалобы. И после того, как мои активы стали твоими, ты и голоса не подал для восстановления моего нервного состояния. Я с самого начала был уверен в себе, зная, что не существовало в природе никакого хищения.

– Правильно не было хищения. Но это было установлено после того, как моя Женя занесла в кабинет прокурора толстый пакет с инвалютой, – перешёл на шёпот кум.

– Я это хорошо помню, но за продолжительное время нахождения в камере, предназначенной для 30 человек, где сидят 50 человек и спят по очереди, можно любого стоика сломать. В то время я потерял веру в нашу правоохранительную систему. Зачем нужно было такое время меня мытарить в тюрьме? А свобода снилась ежедневно. Поэтому я без сожаления тебе отдал свои акции.

– Вот видишь! – словно древний мудрец, Гуран приподнял указательный палец вверх. – Значит, ты должен быть благодарен мне! Я тебя освободил! Я улучшил тебе жилищные условия! Я восстановил тебя на работу в прежней должности! А ты таишь ко мне, какие-то давние необоснованные обиды. Как в народе говорят, бочку на меня катишь. И не забывай Георгий, твоя Вера крестница моей Жени. Мы по церковной линии считай родственники с твоей семьёй. С какой стати я тебе в сумку буду гадить.

Господь пристально посмотрел в глаза бывшего друга. Ему очень хотелось в этот момент смазать по этой самодовольной физиономии, но он сдержался.

– Обиды это для женщин, но никак не для меня. А я с понедельника у тебя больше не работаю. Созидай в компании вместе со своим даровитым племянником. Хватит рога мочить на безбожника. Не хочу быть оплёванным вместе с тобой.

Гуран недоумённо пожал плечами.

– Причём здесь ты?

– Я не при чём, – спокойно произнёс Петухов, – если не считать, что все ремонты в школах осуществляло моё управление. Но я чист перед детьми и своей совестью! А твоё наказание неотвратимо! Тебе приветы с того света уже шлют. С некоторых пор я уже знаю, что Женя до тебя носила фамилию Червякова.

– Да это её первый муж. Ну и что из этого? Мы к нему обратились за помощью. Именно он помог организовать тебе свободу. Я тебя прошу, выкинь из головы разную несуразицу и чушь? Пожалей свою нервную систему. Давай расстанемся цивилизованно?

– Я бы выкинул, если бы меня освободили сразу после передачи тебе моих акций. Только продержали меня на государственном обеспечении ещё несколько месяцев. Сам посуди, как это может такое быть, арестовать человека при этом не предъявить официального обвинения? Какой же это следственный изолятор? К тому же у меня за восемь месяцев в следственном изоляторе не было ни одного следователя. Кроме одной прекрасной женщины, которая посетила тюрьму по другим, но не по моим обстоятельствам. Это она заставила зашевелиться прокурора. Чуешь, чем это пахнет?

Гуран попытался возразить ему, но Петухов продолжил свою речь:

– Между прочим, твоя Женечка сказала мне на кладбище, кем ей приходился блюститель закона Червяков. И мои худшие подозрения взбунтовались. Хотя до её признания меня там же на могилке осенило, что они не чужие люди. И про недавнюю смерть её экс супруга, спустившуюся с неба, она рассказывала в паническом ужасе.