Николай открыл глаза, а затем снова закрыл. Пальцем показал вниз:
– В нашем доме в гастрономе продают дешёвое вино. Сходи, купи, а потом поздороваемся, – сказал он.
Павел засмеялся, он всегда воспринимал с понятием его шутки.
– Вот он такой, – сказала мать, – он у них все стограммовые коньячные шкалики скупил. Я каждый день ходила, узнавала, когда они у них рас продадутся. А вчера вино завезли дешёвое, чуть дороже ливерной колбасы.
Николай с головой натянул на себя покрывало.
– Матрас вставай, – закричала на него мать, – не стыдно с бесстыжей рожей. Брат приехал, а у него силёнок нет встать.
– У меня водка Ржаная есть, долгоиграющая бутылка и не одна, – сказал Павел.
– Культурные люди утро начинают с вина, – скинул он до пояса покрывало.
– Культурные люди утро встречают с восходом солнца, овсяной кашей, чаем и свежей газетой, – стащила совсем покрывало с него мать.
Брат, оказавшись без покрывала скрестив ноги, принял сидячее положение:
– Покажи мне хоть одного почтальона, который почту приносит с восходом солнца, тогда я скажу, что мы живём в туманном Альбионе, – прохрипел он.
Николай протянул брату руку и нехотя пошёл в ванную.
Павел спустился вниз в магазин, где встретил Женьку Рогожина своего одноклассника.
– Паха ты чего нас так редко навещаешь? – спросил он. Семян по городу раскидал и смазал из города. Носа не кажешь. Правда, что ты в кремле работаешь?
Павел понял, что сработала ложная информация Стаса, но этот вопрос тактично пропустил мимо ушей.
– Каких семян? – не понял Павел.
– По нашему парку вечером пройдёшь, увидишь новое поколение, которое не Пепси выбрало, а Балтику. Все белокурые и с пушистыми ресницами девочки и мальчики, – это все твои. Но они уже взрослые и их Тарасами всех зовут. Такие же хулиганы, каким ты был в молодости.
– Я здесь последний раз был год назад, – ответил Павел, – но наезды часто делал в Нижний Новгород, а в Зеленоборск, если и заскачу, то часа на три, не больше. и бывал год назад часто, но эти наезды длились не более трёх часов. Так что не надо меня пророчить в производители.
– Это не отговорка, семя в наше время можно бандеролью в пробирке выслать, – шутливо произнёс Рогожин, – А вообще – то я шучу, но часто делаю мысленно определение, что в наш городок населяет больше блондинов и рыжих. Может наш город викинги или крестоносцы создавали?
– Нет Женя, я думаю, не викинги, а вот что ты языком Родиона стал говорить, очень похоже.
– Я же работаю у него, – сказал Рогожин. – Кстати, сын у Анюты Липовской полностью твоя копия. – Похоронила она его.
– Я в курсе, наслышан, – сказал Павел и вспомнив его важную должность на заводе, спросил:
– Слушай Женька, ты же вроде начальником большого цеха был? А вид у тебя затрапезный, будто землекопом у Родиона работаешь.
Это было год назад, – как завод продали, так нас с Алексеем Марковым попёрли оттуда. Приехал дядя большой грузин, и набрал свою команду. А завод распилили на семь мини – заводов, – объяснил он. – Сейчас я – работаю у Родиона Пуха в бригаде десятиборцев, десятником. А одежда в данный момент на мне рабочая.
– А где – же прозябает Марков, – спросил Павел.
– Лёха Марков с главных инженеров перешёл в охрану работать. Ты бы его видал, постарел. Зубы все потерял, а денег вставить новые, нет. Кручинится сильно по старой жизни. Родион обещал ему подобрать работу по специальности. Он хочет индустриальную базу по гидравлике создать. Собирать и ремонтировать для заводов гидравлическое оборудование.
– А что это за десятиборцы у Пуха, – спросил Павел.
– Десятиборцами он называет комплексную бригаду строителей, которые всё умеют делать и кирпич сложить и штукатурить и плотничать. Короче все работы, для того чтобы начать строить коттедж с нуля и сдать его под ключ.
– И водку пить, – добавил Павел.
– А куда без этого сейчас денешься, я тоже к ней пристрастился. Веселей с водочкой живётся. Родион деньгой меня не обижает, платит всем неплохо. Заказчик за некоторые дополнительные работы частенько сам приплачивает. Мы их на квас запускаем.
– Вижу, – кивнул на набитую сумку вином Павел, которую Женька прижимал к груди, так как одна ручка была оторвана.
– А как другие наши пацаны поживают? – спросил Павел.
– Многих в живых уже нет, а остальные все пьют. Твой друг Орех, музыкой давно не занимается. Оркестров в городе нет ни эстрадных, ни духовых. Один, правда, духовой в похоронном бюро остался, но они зачастую без работы сидят. Дохнут в основном бедные да пьяницы, у них денег не имеется на последний марш. Вот Орех до обеда и сидит с футляром от саксофона у церкви, а после обеда пропивает со своей слепой женой, что насобирает. Жора Хлястик освободился недавно. Может, помнишь его на Новой стройке жил. В футбол вместе играли в юности. Отсидел мужик четырнадцать лет, а истинных убийц только нашли.
– Помню, его я хорошо, мы с ним даже дружили одно время, пока он первый раз не попал на скамью подсудимых за хулиганство, а потом наши дорожки разошлись. Но, что он сидел за убийство, я от тебя первого слышу.
– Не мудрено, он живёт в бандитском квартале. Наши парни туда никогда не ходили и не ходят, кроме твоего братца.
– Не бандитский, а спортивный квартал, – поправил Павел Рогожина.
– Ну, ты вспомни ещё времена царя Гороха, – удивлённо сказал Женька, – ты забыл, как Михаил Сергеевич выкинул лозунг об ускорении. Жизнь такие ускорения народу придала, что бежать уже некуда. А вспомни коммунистический лозунг – «Кто был ни кем, тот станет всем». – Так я тебе скажу, что он до сих пор в силе, даже ещё больше укрепился. Вместо меня начальником цеха стал Молокан Лёвка, – пройдоха на котором пробы ставить негде. Его дважды судили за аферу. Я его лично по тридцать третьей статье увольнял на закате социализма за кражу аптечек и инструментов. Тогда он работал у меня в инструментальном бюро, а он через некоторое время вынырнул с правом выкупа цеха и первым делом меня уволил. Так, что он сейчас уважаемый человек в городе. По телевизору часто показывают, как он оказывает помощь детскому дому.
– Это дело не плохое обездоленным детям помогать, – заметил Павел.
– Паха, на тебя посмотришь, можно подумать, что тебя не мать с отцом делали, а Вера Игнатьевна Мухина лепила. Что ты, какой наивный? Он детишками прикрывает все свои грязные делишки. На десять тысяч купит им игрушек, а миллион себе в карман положит. Я бы тебе плакаться об этом не стал, если бы ускорение шло по истреблению таких нуворишей, а ускорение идёт сейчас в другую сторону. Молоканы жиреют, а твой лучший друг Орех у церкви сидит с протянутой рукой. Денег на операцию говорит, всё равно не насобираю, вот и приговорил себя к медленной смерти. Я ему толкую, давай пройдёмся по всем близким, может, что насобираем. Рукой только машет. Он играл в переходе в Нижнем Новгороде на саксофоне, а деньги складывал на операцию дома. Отморозки выследили это дело, и когда дома была одна слепая жена, выпотрошили всю его квартиру вместе с деньгами и саксофон – сопрано немецкий прихватили с собой. После этого он совсем, духом упал.
– Надо будет зайти к нему, – сказал Павел.
– Обязательно зайди и к Липовской загляни, она через улицу от него живёт, – затем он опомнился. – Чего я перед тобой, как адресный стол распинаюсь. Ты без меня знаешь, как её найти.
Кстати она работает на вокзале в железнодорожной кассе у Леры Шиловой, нашей одноклассницы и Родиона жены.
Рогожин перехватил свою сумку с вином, сославшись на синдром бригады, заспешил на работу.
– Приходи завтра ко мне, – Родион зарплатой богатой обрадует. Посидим втроём за хорошим коньячком, вспомним былые времена.
– Хорошо забегу, – пообещал Павел и пошёл к матери.
глава 10
Дома брат уже привёл себя в порядок. Чисто выбрившись и облив себя туалетной водой с дорогим терпким запахом, он в светлых брюках и белой сорочке помогал матери сервировать стол на кухне.
– Сейчас Валерка звонил по телефону, – сказала мать, – я его пригласила. Он придёт вместе со своей Лидой.
Валерка это был двоюродный брат Николая и Павла, которого они чаще называли Федей. Он был значительно младше их обоих, но имел уже дочь восемнадцати лет, против тринадцатилетнего Марка, – позднего сына Николая. И этой разницей возраста их детей он при совместной пьянке постоянно допекал Николая. Говоря ему: Чем старше дети, – тем отцы мудрее, а кто дочек воспитывает, тот вдвойне мудрее, так как мальчишек на половину улица воспитывает, а дочкиным воспитанием полностью занимаются отцы. Николай негодовал на Валерку, за такие высказывания по поводу мудрости и после этого прекращал ему наливать спиртное, которое покупал Валерка на свои деньги.
– А что Валерка не работает сегодня? – спросил Павел.