Полное собрание сочинений. Том 42. Ноябрь 1920 – март 1921

Товарищи! Записок, поданных мне, такая масса, что я на все ответить не смогу. С другой стороны, в дебатах большинство доводов уже отвергнуто, так что я сначала сделаю замечания по поводу брошюры «О концессиях». Скажу подробнее. Предисловие тов. Ломова на полутора страницах излагает дело чрезвычайно кратко. Затем самый декрет 23 ноября, в котором изложена мысль об интересах мирового хозяйства. «Процесс восстановления производительных сил России, а вместе с тем и всего мирового хозяйства, может быть ускорен во много раз путем привлечения иностранных государственных и коммунальных учреждений, частных предприятий, акционерных обществ, кооперативов и рабочих организаций других государств к делу добывания и переработки природных богатств России». Конечно, это имеет только пропагандистское значение, но экономически оно бесспорно. Мировое хозяйство нужно восстановить. Капитализм действует так-то, мы тоже предлагаем, но пока мировое хозяйство остается капиталистическим.

Мы хотели заманить иностранцев. Поэтому в конце декрета перечислены условия:

Первый пункт: «Концессионеру будет предоставляться вознаграждение долей продукта, обусловленной в договоре, с правом вывоза за границу». Без этого они не пойдут. Какая доля – не сказано. Тут будет война из-за этой доли, будем торговаться, будем воевать и всякий из нас выгоды начнет считать. Тут товарищи говорили, что надо смотреть в оба, это совершенно правильно.

Второй пункт: «В случае применения особых технических усовершенствований в крупных размерах, концессионеру будут предоставляться торговые преимущества (как-то: в заготовке машин, специальные договоры на крупные заказы и т. д.)». Что значит торговое преимущество? Такой-то фирме дадим договор на первенство, а другим нет. А если фирма возьмет концессии, мы можем у нее их выкупить, мы, может быть, дадим ей прибавку на цену. Но самое главное, чтобы нам давали машины. Мне кажется, это соображение достаточно ясное и опять-таки будем поддерживать элементы пропаганды.

Третий пункт: «В зависимости от характера и условий концессии будут предоставляться продолжительные сроки концессии для обеспечения полного возмещения концессионера за риск и вложенные в концессию технические средства». Тут о продолжительности срока концессий. Это совершенно неопределенный срок и на других условиях мы Камчатку дать не могли и правы товарищи Федотов и Скворцов, что это особая концессия, мы ее даем по большим политическим соображениям. Давая их под таким условием – охотно дарим то, что нам не надобно самим и от этой потери нам не будет накладно ни экономически, ни политически.

Четвертый пункт: «Правительство РСФСР гарантирует, что вложенное в предприятие имущество концессионера не будет подвергаться ни национализации, ни конфискации, ни реквизиции». А вы не забыли, что нам остается суд? Это обдуманная фраза, в которой мы были очень заинтересованы. Сначала мы хотели об этом сказать, потом подумали, перевернули и решили, что лучше помолчим. Слово – серебро, а молчание – золото. Ни конфискаций, ни реквизиций не будет, а суд остается, и суд наш, и насколько я знаю, у нас суд состоит из выборных Советами. Что касается лично меня, то я вообще не так мрачно настроен относительно того, что суд у нас плохой. Так что мы его и используем.

Пункт пятый: «Концессионеру будет предоставляться право найма рабочих и служащих для своих предприятий РСФСР с соблюдением кодекса законов о труде или специального договора, гарантирующего соблюдение по отношению к ним определенных условий труда, ограждающих их жизнь и здоровье». Тут нет ничего осторожного. А ежели рабочие устроят стачку и она будет разумной, мы тогда можем тайно поддерживать стачечников. Чем грозят капиталисты? «Выгоним на мостовую, будешь голодать». А тут, быть может, им откуда-нибудь и паек подскочит, ведь это у нас в руках. Мы можем и будем им давать. А если стачка глупая, нерезонная, их – на Совет и прочистить хорошенько, чтобы они вышли, как из бани. Тут написано, что есть специальный договор, это выражено очень осторожно. Но в виде исключения это придется применить по отношению к Камчатке, ибо никаких советских органов мы не в состоянии там создать. Так что тут Вандерлип должен был сказать – дайте специальный договор. Но наши законы мы сами еще не пробовали применить к Камчатке.

Шестой пункт: «Правительство РСФСР гарантирует концессионеру недопустимость одностороннего изменения какими-либо распоряжениями или декретами правительства условий концессионного договора». Мы не беремся односторонне изменять условия договора, ибо тогда никто не пойдет. Значит какие-нибудь посредники нужны. Из кого? Нейтральные государства все капиталистические. Рабочие организации? Может быть, придется пригласить меньшевистские рабочие организации. В Западной Европе их большинство. Может быть, меньшевики будут решать по очереди – четное число – за большевиков, а нечетное – за капиталистов. Ну, а если не столкуемся, можно разорвать договор. Вот эта опасность остается, но если договор имущественный, это не возбраняется. С точки зрения основных принципов международного права это частный договор, и ты можешь его разорвать, но вознагради. Если ты разорвал – вознагради. Бывали случаи из практики международного права, когда по ошибке потопят чужое судно во время войны. Думают, что это вражеское, а оказывается нейтральное. Как быть? Вознагради. Так и тут, в крайнем случае остается – откупиться. Выход из войны все же остается. Война, конечно, в последнем счете главный коренной аргумент. Конечно, пока есть капиталисты на свете, будем готовы к войне, если ты имеешь социалистическое государство. Дальше, вот сейчас мы уже волнуемся, а никто еще концессий не брал. Когда некоторые товарищи говорят: «Ну, пришел конец, теперь все повалят к нам», я повторяю, еще возможно, что никто и не захочет этого вообще.

Первый раздел: «Лесные концессии в Западной Сибири». Северный морской путь открыт, мы вывозить можем, но мы не имеем флота. Товарищ сообщает, что приехали представители, желающие получить 6000 десятин в шахматном порядке. Брошюра северная говорит, что если взять остающиеся лишними электрические станции Петрограда, то мы их можем предоставить для вывоза леса из северных районов и можно развить такое производство, чтобы мы в год получали валюты на 500 тысяч золотом. А вся электрификация по расчету государственной комиссии будет стоить миллиард и одну десятую. Сумеем ли мы это сделать – это вопрос. Но концессии эту задачу облегчают. От хорошей жизни концессии не будешь предлагать, но когда жизнь голодная, когда надо всячески извертываться, чтобы народ получил отдых, то приходится рассуждать иначе.

Третий раздел: «Горные концессии в Сибири». В Сибири необъятные богатства меди. Медь страшно ценится в мировом хозяйстве и является одним из главных металлов при электрификации. Мы предлагаем концессию и не знаем, кто ее возьмет. Америка или немцы. Америка будет думать, что если она не возьмет, то возьмет Германия.

Когда мы проведем электрификацию, мы будем в сто раз экономически сильнее. Тогда мы другим языком будем разговаривать. Мы поговорим тогда о выкупе. Они знают, что социалистическое общество не только быстро создает Красную Армию, но и кое в чем другом может пойти быстрее.

Дальше, отдельные концессии. 3 миллиона десятин в одной Европейской части России. Из них в бывшей Области Войска Донского свыше 800 000 десятин. Советских хозяйств и скота нет. По реке Уралу целые станицы разорены, пустуют великолепные целинные земли. Если мы даже отдадим три четверти выращенной пшеницы, мы получим одну четверть. Нужно усилить наш транспорт, и мы можем выговорить, чтобы тракторы доставлялись дешевле.

Если мы не сможем поднять 3 миллиона десятин великолепной земли, которая может дать по 100 пудов пшеницы, какое же это хозяйство? Какая же это политика?

Итальянцы в этом заинтересованы, а Италия – накануне революции. В Италии главный довод против революции – «Не прокормимся, капиталистические державы не дадут хлеба». А социалистическая держава говорит: «У меня 3 миллиона десятин земли, у меня есть нефть и бензин». Нужно понимать – агитировать можно в разных плоскостях, что капитализм есть мертвечина, что его нужно задушить. Мы видели многое. Европеец же находится в таких условиях как и русский, когда он в революцию шел от мучительной войны. У них война кончена, они живут, грабя другие народы. Тем больше веса имеет этот довод. Они не могут восстановить хозяйство, мы же предлагаем сейчас начать восстановление. Тут соединен и политический довод и социалистическая агитация, но в другой форме. Нужно уметь вести агитацию, иначе пропадут прахом планы народного хозяйства. А мы не только агитаторы, мы – Социалистическая республика, ставшая против всех капиталистических государств мира. Вы не умеете хозяйничать, а мы умеем. Здесь есть возможность сравнения.

Впервые напечатано в 1963 г. в журнале «Вопросы истории КПСС» № 4

Печатается по стенограмме

Приветствие Всероссийскому совещанию губженотделов[54 - Всероссийское совещание заведующих губернскими отделами по работе среди женщин состоялось в Москве 1–6 декабря 1920 года. На совещании присутствовало более 200 делегаток, представляющих 5 республик, 65 губерний и 5 областей. На совещании был заслушан доклад о международном и внутреннем положении страны, отчет отдела ЦК о работе среди женщин, рассмотрены вопросы об очередных задачах женотделов, об охране материнства и младенчества. Особое внимание было обращено на производственные задачи, развертывание производственной пропаганды, участие работниц в профессиональных союзах и в рабоче-крестьянской инспекции.Приветственная телефонограмма В. И. Ленина была зачитана на совещании 6 декабря.]

В президиум Всероссийского совещания заведующих губженотделами

6. XII. 1920 г.

Товарищи! Я глубоко сожалею, что мне не удалось посетить вашего съезда. Прошу передать участницам и участникам мои искренние приветствия и пожелания лучшего успеха.

Участие женщин в партийной и советской работе приобретает гигантское значение именно теперь, когда война кончилась, и мирная организаторская работа выдвинулась – надеюсь, на долгое время, – на первый план. А в этой работе женщины должны сыграть первую роль, и они, конечно, сыграют ее.

Председатель СНК

    В. Ульянов (Ленин)

«Правда» № 286, 19 декабря 1920 г.

Печатается по рукописи

Первая страница рукописи В. И. Ленина «Приветствие Всероссийскому совещанию губженотделов». – 6 декабря 1920 г. (Уменьшено)

Проект постановления пленума ЦК РКП(б) о реорганизации Наркомпроса[55 - Проект постановления о реорганизации Наркомпроса, предложенный В. И. Лениным с добавлением второго пункта, был принят пленумом ЦК РКП(б) 8 декабря 1920 года.Второй пункт гласит: «Руководство работой Наркомпроса в области организационной и административно-распорядительной в широком всероссийском масштабе, равно как и внутри самого аппарата Наркомпроса, осуществляется народным комиссаром только через помощника».Вопрос о перестройке работы Наркомпроса был поставлен Лениным в ноябре 1920 года (см. настоящий том, стр. 376). Необходимость его реорганизации была вызвана тем, что работа и структура Наркомпроса не отвечали новым задачам в области народного образования, возникшим в связи с переходом к мирному социалистическому строительству. По инициативе Ленина Политбюро ЦК 24 ноября 1920 года создало комиссию в составе А. В. Луначарского (с правом замены М. Н. Покровским), Е. А. Литкенса и Н. П. Горбунова (с правом замены В. И. Соловьевым) для разработки плана реорганизации аппарата Наркомпроса.Проект «Положения о Наркомпросе», разработанный Литкенсом и Соловьевым, не удовлетворил Ленина. Сообщая об этом в письме Луначарскому 29 ноября, Владимир Ильич изложил свои предварительные соображения по вопросу о реорганизации Наркомпроса (см. Ленинский сборник XXXV, стр. 179–180).На пленуме ЦК РКП(б), состоявшемся 8 декабря, «Положение о Наркомпросе» обсуждалось, но не было утверждено. Ленин считал, что проект общей реорганизации Наркомпроса необходимо подготовить более обстоятельно и обсудить его на партийном совещании по народному образованию.На совещании, происходившем с 31 декабря 1920 года по 4 января 1921 года, обсуждение свелось к общим рассуждениям. В связи с этим Ленин дал указание задержать проведение в жизнь резолюций о реорганизации Наркомпроса, принятых совещанием (см. Ленинский сборник XXXVI, стр. 164). 26 января пленум ЦК снова обсуждает вопрос о Наркомпросе и создает комиссию во главе с Лениным для разработки проекта общей реорганизации Наркомпроса. С этого времени начинается интенсивная работа Ленина по изучению вопросов, связанных с перестройкой наркомата. 28 января Ленин в письме на имя членов коллегии Наркомпроса просит срочно прислать ему материалы о школах всех видов с текстом действующих законов о них (см. Ленинский сборник XXXV, стр. 211–212). В Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранится следующий документ Ленина:«Декрет об ученичестве: 29. VII. 1920 (№ 70, ст. 325);Положение о единой трудовой школе 16. X. 1918 (Собрание Узаконений № 74, ст. 812);Главпрофобр 29.1. 1920 (№ 6, ст. 41)».По-видимому, это перечень затребованных Лениным или присланных ему материалов.20 и 31 января и 2 февраля состоялись заседания комиссии под председательством Ленина. Комиссия пришла к выводу, что реорганизацию Наркомпроса нельзя сводить к принятию положения о нем. Ленин считал, что необходимы еще политические установки, которые нацелили бы коммунистов – работников Наркомпроса на исправление ошибочных решений партийного совещания по народному образованию. По предложению Ленина 2 февраля Политбюро ЦК предоставило комиссии право дать от имени ЦК партии директивы коллегии Наркомпроса. 5 февраля в «Правде» № 25 были опубликованы «Директивы ЦК коммунистам – работникам Наркомпроса», написанные Лениным (см. настоящий том, стр. 319–321).11 февраля Совет Народных Комиссаров утвердил «Положение о Наркомпросе», разработанное членами комиссии и отредактированное Лениным. Оно было опубликовано в «Известиях ВЦИК» № 33 от 15 февраля и на его основе в течение 1921 года была проведена реорганизация Наркомпроса.]

1. Создать должность помнаркома в Наркомпросе, сосредоточив в руках помнаркома все администрирование целиком.

3. Общую реорганизацию Наркомпроса признать необходимой, но подготовить ее более обстоятельно, в частности, обсудив на ряде совещаний в связи с съездом Советов. Там же обсудить и установить точно распределение функций между центральным и местными органами Наркомпроса.

4. Признать в принципе необходимым слияние школ 2-ой ступени (или их высших классов) с профессионально-техническим образованием, при 2-х непременных условиях: 1) обязательное расширение в профессионально-технических школах предметов общего образования и коммунизма; 2) обеспечение тотчас и на деле перехода к политехническому образованию, используя для этого всякую электрическую станцию и всякий подходящий завод.

Осуществление этого преобразования отсрочить до общей реорганизации.

5. Помнаркомом назначить тов. Литкенса, обязав его не меньше

/

рабочего времени уделять Главполитпросвету до тех пор, пока Главполитпросвет не будет вполне достаточно снабжен работниками.

6. Оргбюро поручить: ускорить снабжение Главполитпросвета работниками и непременно обеспечить его в этом отношении полностью.

Написано 8 декабря 1920 г.

Впервые напечатано в 1959 г. в Ленинском сборнике XXXVI

Печатается по рукописи

Дополнения к проекту постановления пленума ЦК РКП(б) о создании специального производственного органа[56 - Публикуемый документ вошел в текст постановления пленума ЦК РКП(б) от 20 декабря 1920 года по вопросу о создании специального печатного производственного органа.]

1) Дать директиву «Известиям» и «Правде» превратиться более в производственные, чем в политические органы и учить тому же все газеты РСФСР;

2) Превратить «Бедноту» в производственную газету, с обязательным конкретным материалом и с задачей сближать крестьян с рабочими и земледелие с промышленностью.

Написано 20 декабря 1920 г.

Впервые напечатано в 1959 г. в Ленинском сборнике XXXVI

Печатается по рукописи

VIII Всероссийский съезд Советов[57 - VIII Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов состоялся в Москве 22–29 декабря 1920 года. По своему составу он был самым многочисленным из всех предшествовавших ему съездов Советов: в нем участвовало 2537 делегатов, из них с решающим голосом 1728 и с совещательным 809. Партийный состав делегатов: коммунистов 91,7 %, сочувствующих коммунистам 2,7 %, беспартийных 3,9 %, меньшевиков 0,3 %, бундовцев 0,3 %, левых эсеров 0,15 %, анархистов 0,15 %, членов других партий 0,8 %. Такой состав съезда являлся наглядным показателем роста авторитета Коммунистической партии и политической гибели мелкобуржуазных партий, разоблачивших себя в глазах народа как антисоветские контрреволюционные партии.Съезд собрался в период победоносного окончания войны против иностранной военной интервенции и внутренних сил контрреволюции, когда хозяйственный фронт выдвинулся «как самый главный и как основной»(настоящий том, стр. 137). В повестке дня стояли вопросы: отчет о деятельности Всероссийского Центрального Исполнительного комитета и Совета Народных Комиссаров, об электрификации России, о восстановлении промышленности и транспорта, о развитии сельскохозяйственного производства и помощи крестьянскому хозяйству, об улучшении деятельности советских органов и борьбе с бюрократизмом. Основные вопросы повестки дня предварительно обсуждались на заседаниях фракции РКП(б). Для всестороннего и глубокого обсуждения вопросов съезд образовал три секции: промышленную, сельскохозяйственную и советского строительства.Работа съезда проходила под непосредственным руководством В. И. Ленина. Он выступал на пленарных заседаниях съезда 22 декабря с докладом о деятельности ВЦИК и Совнаркома и 23 с заключительным словом по докладу. Кроме этого он выступал шесть раз на заседаниях коммунистической фракции съезда (21, 22, 24 и 27 декабря) по вопросу о концессиях и в связи с обсуждением законопроекта о мерах укрепления и развития крестьянского хозяйства.По докладу Ленина о деятельности ВЦИК и Совнаркома съезд подавляющим большинством голосов принял резолюцию, одобряющую деятельность правительства. Попытка представителей мелкобуржуазных партий, выступавших с антисоветскими декларациями, провести свой проект резолюции, получила дружный отпор делегатов съезда.VIII съезд Советов принял план электрификации страны (план ГОЭЛРО), составленный по инициативе и указаниям Ленина. Это был первый перспективный народнохозяйственный план Советского государства, который Ленин назвал «второй программой партии». Резолюция, принятая по докладу Г. М. Кржижановского, была написана Лениным (см. настоящий том, стр. 196–197).Одним из важнейших вопросов, стоявших в порядке дня съезда, был законопроект о мерах укрепления и развития крестьянского сельского хозяйства, принятый СНК 14 декабря 1920 года. Подчеркивая его значение, Ленин говорил, что вокруг него, «как около фокуса, группируются сотни постановлений и законопроектов Советской власти» (настоящий том, стр. 148). Основные положения законопроекта обсуждались с участием В. И. Ленина на частном совещании беспартийных крестьян – делегатов съезда Советов 22 декабря и на фракции РКП(б) 24 и 27 декабря (см. настоящий том, стр. 178–195, 382–386). Законопроект был принят съездом единогласно.Переход к мирному строительству потребовал улучшения и перестройки всего советского аппарата. Съезд принял развернутое постановление о советском строительстве. Оно упорядочивало взаимоотношения между центральными и местными органами власти и управления. Большое место в работе съезда заняли вопросы перестройки всей системы руководства народным хозяйством в соответствии с новыми хозяйственными задачами. Съезд утвердил новое положение о Совете Труда и Обороны.VIII съезд Советов учредил орден «Трудового Красного Знамени» в награду за самоотверженность, инициативу, трудолюбие и организованность в разрешении хозяйственных задач.].

22–29 декабря 1920 г.

1. Доклад о концессиях на фракции РКП(б) VIII съезда Советов

21 декабря[58 - 21 декабря 1920 года вечером в Колонном зале Дома союзов на заседании фракции РКП(б) VIII Всероссийского съезда Советов выступил В. И. Ленин с докладом о концессиях и заключительным словом по докладу.Фракция заседала накануне открытия съезда. Она обсудила повестку дня съезда и порядок его работы. Было принято решение «Доклад Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров о внешней и внутренней политике» (см. настоящий том, стр. 128–161), доклады «О развитии сельскохозяйственного производства и помощи крестьянскому хозяйству» и «Об улучшении деятельности советских органов в центре и на местах и борьбе с бюрократизмом» предварительно обсудить на заседаниях фракции.]

Товарищи, я думаю, что вы приняли вполне правильное решение, когда предпочли о концессиях поговорить сначала во фракции. Вопрос о концессиях вызвал повсюду, не только в партийных кругах и среди рабочих масс, но и среди широких масс крестьянства, по тем сведениям, которые мы имеем, немалое волнение, даже беспокойство. Все товарищи указывали, что после декрета 23 ноября текущего года на большинстве собраний, посвященных разным темам, чаще всего раздавались вопросы и подавались записки о концессиях, и общим тоном как этих записок, так и разговоров было опасение: своих капиталистов мы прогнали, а чужих хотим пускать. Я думаю, что эти опасения, этот широкий интерес к концессиям, который проявили далеко не одни только партийные товарищи, есть признак благоприятный, показывающий нам, что за три года неизмеримо тяжелой борьбы власть рабоче-крестьянская настолько укрепилась и опыт относительно капиталистов настолько упрочился, что широкие массы считают рабоче-крестьянскую власть достаточно прочной, чтобы обойтись без концессий, а себя достаточно проученными, чтобы без крайней надобности не идти на какие-либо сделки с капиталистами. Такого рода надзор снизу, такого рода опасения, исходящие из масс, такого рода волнения внепартийных кругов свидетельствуют о чрезвычайно пристальном внимании к отношениям между нами и капиталистами. Я думаю, что с этой стороны мы безусловно должны такие опасения, как признак настроения широких масс, приветствовать.

Тем не менее, я думаю, мы все же придем к убеждению, что руководствоваться по вопросу о концессиях только этим революционным инстинктом нельзя. Взвесив все стороны вопроса, мы убедимся в правильности политики, которую приняли, – которая состоит в предложении концессий. Я коротко могу сказать, что главной темой моего доклада или, вернее сказать, повторения беседы, которая была не очень давно в Москве с несколькими сотнями ответственных работников[5 - См. настоящий том, стр. 55–83. Ред.], ибо доклада я не готовил и представить его не могу, главной темой этой беседы является доказательство двух положений, именно, во-первых, что всякая война есть продолжение политики, бывшей при мире, только иными средствами, во-вторых, концессии, которые мы даем, которые мы вынуждены давать, являются продолжением войны в иной форме, другими средствами. Чтобы доказать эти два положения, или, вернее, только второе, потому что первое специально в доказательствах не нуждается, начну с политической стороны вопроса. Я остановлюсь на тех отношениях между современными империалистическими державами, которые существенны для понимания всей современной внешней политики. Это существенно для понимания того, почему мы пошли на эту политику.