Полное собрание сочинений. Том 13. Май ~ сентябрь 1906

* * *

Останавливаться по существу на дальнейшем разборе заявления мы не можем.

Посмотрим, научатся ли чему-нибудь из этого заявления депутаты Думы. Кадеты – наверное, ничему не научатся. Трудовая и рабочая группы должны показать теперь, сумели ли они стать сколько-нибудь самостоятельными и независимыми от кадетов, – поняли ли они необходимость бросить просьбы, – умеют ли они говорить прямым и ясным языком с народом.

Написано 13 (26) мая 1906 г.

Напечатано 14 мая 1906 г. в газете «Волна» № 17

Печатается по тексту газеты

Избирательная победа социал-демократов в Тифлисе

Как сообщил телеграф, социал-демократы одержали полную победу на выборах в Тифлисе. Из 81 выборщика 72 с.-д. и только 9 кадетов[56 - Сведения Петербургского телеграфного агентства о выборах в Тифлисе, которые использовал В. И. Ленин в своей статье, были неточны. В Тифлисе было избрано не 81, а 80 выборщиков, из них 71 социал-демократ и 9 кадетов.]. В Кутаисе выбрано 4 депутата, все с.-д.[57 - Речь идет об избрания выборщиков от Кутаиси. Выборы членов в Государственную думу проходили позднее; от Кутаисской губернии в I Государственную думу прошли три депутата: И. Г. Гомартели, С. Д. Джапаридзе, И. И. Рамишвили – все меньшевики.]. Кандидатом в Думу от Тифлиса выставляют Ноя Жордания, влиятельнейшего местного с.-д.

Приветствуем успех наших кавказских товарищей. После решения Объединительного съезда нашей партии, участие в выборах стало обязательным, при условии, чтобы рабочая партия не заключала блоков, т. е. никаких соглашений с другими партиями[58 - Ленин имеет в виду резолюцию «Об отношении к Государственной думе», в которой говорилось: «…всюду, где еще предстоят выборы и где РСДРП может выставлять своих кандидатов, не вступая в блоки с другими партиями, она должна стремиться провести своих кандидатов в Думу» («Четвертый (Объединительный) съезд РСДРП». М, 1959, стр. 526).]. Если кавказские товарищи вполне самостоятельно провели своих кандидатов, как можно думать относительно Тифлиса, тогда они избежали, следовательно, ошибки товарищей в Армавире[59 - Речь идет о меньшевистском Армавирском комитете РСДРП, который во время выборов в I Государственную думу выступил, вопреки решению IV (Объединительного) съезда РСДРП о запрещении блоков с буржуазными партиями, с воззванием, призывавшим голосовать за социал-демократов или, в крайнем случае, за кандидатов, стоящих «но правее кадетов».]. Тогда мы имеем полное соблюдение постановлений съезда, тогда в Думу войдут вполне партийные с.-д., войдут строгим партийным путем, тогда мы услышим вскоре о назначении ЦК официальных представителей нашей партии в Думе.

Наши читатели знают, что мы стояли за бойкот Думы. Мы голосовали на съезде против образования парламентской фракции с.-д. по соображениям, которые точно изложены в резолюции, напечатанной в № 12 «Волны»[26 - См. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 377–378. Ред.]. Это были соображения не принципиальные, а соображения осторожности и практических условий момента. Но само собою разумеется, что теперь, если действительно партийным путем прошли в Думу действительно партийные с.-д., мы все, как члены единой партии, будем по мере сил помогать им выполнить их трудное дело.

Не будем обольщаться особенно значением тифлисской победы. Парламентские успехи социал-демократии всецело и безусловно радуют и могут радовать нас лишь при условиях действительно сложившегося и хоть сколько-нибудь «серьезного» парламентаризма. В России его нет. В России условия момента возлагают на социал-демократию такие великие задачи, какие не стоят ни перед одной из западноевропейских партий с.-д. Мы несравненно дальше, чем западные товарищи, от социалистического переворота, но мы стоим перед буржуазно-демократической крестьянской революцией, в которой пролетариат сыграет роль вождя. Эти особенности данного положения вызывают неизбежность того, что не в Думе решится быстро назревающий политический кризис.

В такое время, как переживаемое Россией, участие в выборах с.-д. отнюдь еще не означает того, что масса действительно крепнет в процессе избирательной кампании. Без свободных газет, без народных собраний, без широкой агитации выборы с.-д. означают часто не сплочение пролетарской и вполне с.-д. партии, а лишь резкий протест населения. Широкие слои мелкой буржуазии голосуют иногда при таких условиях за всякого противоправительственного кандидата. Суждения об оценке всей тактики бойкота во всей России на основании тифлисских только выборов были бы слишком скороспелы и непродуманы.

Никто не знает еще, какую роль в общем и целом, в окончательном итоге, сыграет кадетская Дума. Что кадеты – хозяева Думы, это факт. А что кадеты ведут себя в Думе как плохие демократы, робкие и непоследовательные, шаткие и колеблющиеся сторонники народной свободы, в этом согласны все с.-д. Владея Думой, кадеты теперь сильнее, чем когда-либо, распространяют в народе конституционные иллюзии, затемняют этим политическое сознание рабочих и крестьян.

Подождем указаний опыта, чтобы судить о том, насколько возможно будет и изнутри Думы восстать против этих реакционных стремлений кадетов. Пожелаем нашим кавказским товарищам, членам Думы, впервые заговорить с этой новой трибуны полным голосом, ни на йоту не урезывая горькой правды, разоблачая беспощадно веру в слова, обещания и бумажки, восполняя пробелы нашей печати, которую урезывают и преследуют за открытое слово по-прежнему, призывая пролетариат и революционное крестьянство к совершенно ясной и отчетливой постановке вопросов, к решению вне Думы грядущей окончательной тяжбы за свободу.

«Волна» № 17, 14 мая 1906 г.

Печатается по тексту газеты «Волна»

Правительство, дума и народ

Дума в разладе с правительством. Она выразила недоверие министерству и потребовала его ухода. Министерство пропустило мимо ушей заявление Думы и стало еще более открыто издеваться над Думой, предлагая ей заняться вопросом о прачечной для канцелярских сторожей в городе Юрьеве.

В чем сущность этого разлада, этого столкновения Думы с правительством? Широкая масса крестьян, обывательская публика вообще, наконец, ряд буржуазных политиков (кадеты) воображают или пытаются уверить себя и других в том, что столкновение зависит от непонимания правительством его задач и его положения. Разъяснится непонимание, привыкнут люди к новинке, т. е. к конституционным порядкам, к необходимости решать государственные вопросы голосованием граждан, а не приказом старой власти, – и тогда все войдет в колею. По этому взгляду, перед нами «конфликт конституционный», т. е. столкновение разных учреждений конституционного государства, признающего на деле рядом со старой властью – власть народных представителей. Стерпится – слюбится, так думает обыватель и так рассуждает буржуазный политик. Обыватель думает так по простоте и по своей политической неопытности. Буржуазный политик думает так потому, что эти думы отвечают интересам его класса.

Например, газета «Речь», главный орган кадетов, говорит: «Наши министры еще менее опытны в теории и практике конституционализма, чем большинство наших депутатов». Дело, видите ли, в неопытности министров, не учившихся государствоведению у профессоров Ковалевского и Милюкова. В этом вся суть. Ну, не учились по книжкам, научатся из речей в Думе. Стерпится – слюбится. И кадетская «Речь» ссылается на немецкую буржуазию. Эта буржуазия тоже была – выразимся мягко – в разладе с правительством в 1848 году. Она тоже добивалась или хотела добиваться полной власти народу и полной свободы народу. После подавления немецким правительством народной борьбы, буржуазии позволили иметь в парламенте своих представителей. Представители говорили, а старая власть дело делала. Представители говорили и разъясняли министрам их «непонимание», учили их «конституционализму», учили десятка полтора лет, с конца 40-х до начала 60-х годов. В 60-х годах Бисмарк повздорил открыто с «народными представителями» из буржуазии, но это была последняя вспышка семейной ссоры. Буржуазия увлеклась победами немецкой армии и вполне помирилась на всеобщем избирательном праве при полном сохранении власти за дворянски-чиновничьим правительством.

Вот этот пример последней серьезной ссоры Бисмарка с «народными» представителями и нравится особенно кадетской «Речи». Немецкая буржуазия (пятнадцать лет спустя после окончательного подавления революции) уступила Бисмарку. А у нас русская буржуазия сразу добьется уступки Горемыкина. И кадеты заранее ликуют: у нас больше придется уступить Горемыкину, чем уступил в свое время Бисмарк.

Мы охотно согласимся, что далеко Горемыкину до Бисмарка. Но мы думаем, что рабочему классу особенно важно теперь понять самую суть сделок между буржуазией и всяческими Бисмарками, а вопрос о мере будущих уступок – дело будущего. Бисмарки мирились с буржуазией только тогда, когда революция окончательно подавлялась, когда «народную свободу» окончательно надувала буржуазия, когда она по-милому, по-хорошему уживалась со старой дворянско-чиновничьей властью, защищавшей помещика против крестьянина и всего более капиталиста против рабочего.

Вот в чем была действительная, настоящая основа примирения Бисмарка с немецкими кадетами, то бишь с прусскими прогрессистами. Вот в чем была жизненная подкладка того «конституционализма», которому 15 лет после подавления революции учили Бисмарков немецкие Ковалевские и Милюковы. Наши профессора, может быть, и не знают этого: профессора знают книжки, да не знают жизни, но рабочие должны знать это.

У нас в России серьезная борьба идет сейчас вовсе не из-за того, на каких уступках могли бы сойтись Горемыкины и либеральная буржуазия. Борьба идет между народной массой, которая не может жить при старых порядках, и старой крепостническо-чиновничьей властью, которая не может жить при действительно конституционных порядках. Борьба идет не из-за того, как следует правильно применять уроки конституционализма, а из-за того, возможен ли вообще конституционализм.

Это не парламентский конфликт, и самая Дума – вовсе еще не парламент, не орган буржуазного «порядка» при установившейся конституции. Она – только показатель и очень слабый выразитель народного движения, растущего вне ее или помимо ее.

Ее столкновение с правительством лишь косвенно указывает на столкновение всех основных и назревших стремлений крестьянской массы и рабочего класса со всей полнотой и со всей неприкосновенностью старой власти. Эти назревшие стремления часто выражают короткими словами: земли и воли. Эти стремления не удовлетворены. Силы, стоящие за этими требованиями, далеко, далеко еще не развернулись вполне. Условия полного проявления этих сил только еще назревают.

Не на уроки конституционализма, преподаваемые Ковалевскими Горемыкиным, должны мы теперь устремлять внимание народа. Не о мелких ссорах Бисмарков с буржуазными верхами нам надо почаще вспоминать теперь. Рабочий класс и крестьянство не позволят кадетам превратить Думу в орган таких ссор и таких соглашений. Всякий шаг кадетов, выражающий их колебание в эту сторону, надо разоблачать. Пусть знают Трудовая и рабочая группы в Думе, что, только отделяя себя от кадетов, только поднимаясь выше над школьными уроками конституционализма, только заявляя полным голосом все требования народа, все его нужды, только говоря всю горькую правду, они могут принести посильную пользу борьбе за настоящую свободу.

Написано 17 (30) мая 1906 г.

Напечатано 18 мая 1906 г. в газете «Волна» № 20

Печатается по тексту газеты

Кадеты мешают думе обратиться к народу

Мы сейчас получили известие, что в сегодняшнем заседании Думы произошло следующее. Шли прения по вопросу о законопроекте, отменяющем смертную казнь. Член Трудовой группы Аладьин поставил вопрос более решительно, чем это делалось до сих пор. «Мы должны бороться с исполнительной властью», – говорил он (цитируем по экстренному прибавлению к вечернему выпуску «Биржевых Ведомостей»[60 - «Биржевые Ведомости» – буржуазная газета, основана в 1880 году в коммерческих целях. Издавалась в Петербурге вначале три раза в неделю, потом четыре, а затем ежедневно. С ноября 1902 года выходила два раза в день: утром и вечером. Приспособленчество, продажность, беспринципность сделали название газеты нарицательным («биржевка»). «Биржевые Ведомости» были закрыты Военно-революционным комитетом в конце октября 1917 года.]). «Мы собираемся изводить министров запросами, но не ясно ли, что они их будут игнорировать? Нет, нам предстоит выбрать один из двух путей: или продолжать игру в запросы, или взять дело народа в собственные руки». Аладьин предложил, не откладывая дело на месяц, не сдавая законопроект в комиссию, порешить дело немедленно. Он закончил свою речь словами: «И горе нам, если мы не доведем до сведения народа всей правды, если мы ему не скажем ясно, что виноваты те, в чьих руках пушки и пулеметы».

Священник Поярков высказался в том же духе. «Правительство издевается над Государственной думой», – сказал он. «Мы не должны просить, а должны требовать: отменить смертную казнь сегодня же или завтра, иначе я предлагаю уехать по домам, так как считаю бесчестным работать и получать деньги до отмены смертной казни».

Так, из Трудовой группы раздалось предложение, смысл которого ясен: обратиться к народу, – требовать, а не просить, – не считаться с канцелярскими правилами, – не оттягивать вопросов и не сдавать их в комиссию.

Кадеты помешали Думе обратиться к народу. Кадет Набоков, говоривший после Пояркова, призывал «держаться законного пути». Он настаивал на сдаче законопроекта в комиссию.

Председатель Думы (кадет Долгоруков) по окончании прений заявил: «У нас имеется четыре предложения: два из них я не могу поставить на баллотировку, так как они не соответствуют парламентской практике. Эти два предложения суть: обратиться к народу и обратиться к монарху».

Из двух остальных предложений – 1) сдать в комиссию и 2) обсудить немедленно – прошло единогласно первое, так как второе было снято.

Трудовая группа, по-видимому, еще раз уступила настояниям и угрозам кадетов и не удержалась на занятой было ею решительной позиции.

Народ, сознательно относящийся к борьбе за свободу, должен протестовать против поведения кадетов в Думе и призывать Трудовую группу к решительному и бесповоротному заявлению и осуществлению обращения к народу!

Написано 18 (31) мая 1906 г.

Напечатано 19 мая 1906 г. в газете «Волна» № 21 Подпись: Н. Л—н

Печатается по тексту газеты

И торговаться не хотят!

Струве оскорблен в лучших своих чувствах. Правительство оказалось глупее, чем он предполагал, и вести с ним дело оказалось прямо коммерчески невыгодно. Г-н Струве представлял себе политику очень просто: Дума, т. е. кадетское большинство в Думе, в корректных и принятых в самых культурных купеческих сферах выражениях запросит; правительство немножко уступит, Дума в свою очередь сбавит, и таким-то образом воцарится в России народная свобода. И чего только не делали для этого гг. кадеты! И вдруг такое непонимание со стороны правительства, такое отсутствие всякой торговой сметки!

Г-н Струве негодует:

В требованиях и предположениях Думы оно (правительство) могло бы еще, обойдя одни, принять и сделать своими другие. Оно могло бы пойти на радикальные уступки в политической области и постараться убавить что-нибудь в области экономической. Оно могло бы поступить наоборот. Но отвергнуть все существенное во всех спорных областях и отказом в земельной реформе, основанной на принудительном отчуждении частновладельческих земель, бросить вызов народной нужде и народному правосознанию могли только люди, государственное понимание которых стоит на самом низком уровне.

Итак: требования Думы, заявленные в ее адресе, это спорная область; это не то необходимое, что должно быть отвоевано всеми и всяческими способами и что немедленно же подлежит дальнейшему расширению, это только арена для торговли.

Амнистия, всеобщее избирательное право, свободы и принудительное отчуждение земли – все это спорно, на всем этом можно поторговаться и… уступить, при условии, что и правительство даст что-либо взамен.

Это надо запомнить. Г-н Струве в пылу негодования выболтал ту тактику кадетов, на которую всегда указывали народу социал-демократы.

Народные требования даже в том урезанном и кадетски-искаженном виде, в каком они вошли в адрес, – это для кадетской партии не необходимый минимум, а лишь высшая цена, которую заранее предположено было спустить. К сожалению г. Струве, сделка не состоялась… за отсутствием у правительства «государственного понимания». По свидетельству г. Струве – оно стоит на самом низком уровне. Почему? – Да потому, что гг. Треповы и Горемыкины и Стишинские не хотят торговаться с кадетами насчет народных прав, а прямо их отвергают.