Души исполненный полет. Ольга Киевская

Оценены они и точно взвешены. – «Небесная колба»

Чрезвычайно полифоничен у Киевской образ «адской силы», воплощенной художественно богато: мятежность и непримиримость – это мильтоновский Сатана; знающий и мудрый – байроновский Люцифер; прекрасный, соблазнительный и коварный – чем не герой Виньи из поэмы «Элоа»; по мощи отрицания – гетевский Мефистофель:

Из Ничего – произрастает зло,
Из маковой росинки лживой фальши,
Дорогу пробивая тяжело,
На свет желая выбраться пораньше.
Вы знаете, как прорастает зло?

Быть может из ничтожности людской?
Иль из ничтожных зерен превосходства?
Так можно ль ожидать судьбы иной?
Где сорта нет – там сорное уродство:
Труха, опилки, жалкий перегной. – «Неблагодарное зерно»

Высокохудожественное, яркое направление в поэзии, в превосходной степени удобное, уклюжее и особенно красивое, как воплощение искрящейся даровитости, по некой странности судьбы имеющей общее с лейтмотивом честолюбивого Лермонтова: «…Страстная душа томится. Идеалы».

Здесь древние скалы – под стать великанам,
Пронзают вершиной тугой небосвод,
Здесь щедрое солнце червонцем чеканным
Ныряет в казну ослепительных вод…

…Очнувшись от знойной цикадной свирели,
Я мысленным взором к Сибири вернусь,
К морозным окошкам, к заснеженным елям…
ТЫ кажешься сказкой, далёкая Русь! – «Греция»

Карманный оракул, пропитанный евангельской сюитой Красоты и Милосердия: «…ибо я един со всем Человечеством». (Ветх. Завет). Живущая с интенсивностью, которую может дать только страсть и зрелость. В согласии с собой, с родственными душами и совестью, «Не терзаясь жалким страхом,//Что останусь неизвестной». Склонная к сентиментальным суждениям. Понимающая, что у нас две жизни: первая – дарованная, а вторая – начинается, когда мы понимаем, зачем пришли в этот мир и что у нас есть только одна жизнь. И участь в ней одна:

«…в борозду бросать семя…
Плыть к дому и брезговать тронами.
Я знаю. Я был Одиссеем». – О. Ладыженский.

Самобытная личность, выражающая в себе и вовне, в поэтическом даре, все образы, предпочтения и идеалы нашей эпохи; с собственным цельным мышлением, собственным трактатом судьбы, – «Променять единым махом //Мир земной на мир небесный», – хромосомным сводом двух «божественных капелек»: духа, сознательно влюбленного в мир, выбравшего библейский концепт мироустройства – «Пока я в миру, я свет этого мира» и души, мечтающей о простоте, свободе и естественной гармонии: «Мы – самые прекрасные картины…»

Редкая по своей кристальной яви «честь поэта», о сущности которой кратко, но живо и ярко выразился русский поэт М. Волошин: «… В глухонемом веществе заострять запредельную зоркость». Наглядно отражение – в легенде о великом художнике:

«Сидя под палящим солнцем, мальчик наблюдал, как молодой человек сосредоточенно откалывал куски от большой скальной глыбы.

– Почему ты делаешь это?

– Потому что внутри спрятан ангел, и он хочет выйти наружу», – ответил Микеланджело».

А после него – в высказывании Г. Лейбница, как ничто иное: «Вечное стремление к новым наслаждениям и новым совершенствам».

О. Киевская вошла в русскую культуру, как поэт тонкой поэзии, поэзии мысли, растворенной в жгучей смеси из ощущений и настроений. Как поэт гармонии – блистательного вальса слов и музыки. Как поэт музыкальности – мелодичного напевного стиха:

Ходит гордая царица
По вершинам гор
И задумчиво глядится
В зеркала озер. – «Ночь»

Она – против Золотого тельца, которого признают за бога: " С гулливерскою зарплатой,//С лилипутскою душой». «Я в тоске от пересудов»

Стремящаяся сохранить свое своеобразие, лица необщее выраженье, не слиться с ленивым умом толпы, у которой – «В сердцах корысть и общая мечта» (Е. Баратынский). Несущая безудержный чувственный восторг перед жизнью. Не изменяющая «наперекор судьбе» в «пустыне бытия» «ни музам, ни себе». Поэтесса, которая не «спускается до ремесленничества в искусстве»:

И со времен библейского Адама,
Чтоб истину стереть с лица земли,
Сжигали книги, разрушали храмы.
И все же уничтожить не смогли. – «Во все века…»

Для Ольги Киевской поэзия – это не гимназический курс, а родной дом и мир, тайная земная сказка, в которой она «желает звездной пылью… надышаться» и в котором поэтесса фактически существует, повенчана ("…ибо во мне тайны богов» —лат.):

Поэзия Киевской полна мысли, это философская поэзия, в поэтические образы она облекает лишь то, что было передумано и перечувствовано ею самой. Ее мысль, как пятизвездочная лилия, из которой был рожден Марс, чистая, очищенная от примесей; она, как маленькая точка во вселенной, вспыхивает огненной колесницей Фаэтона, когда Киевскую переполняют глубокие чувства или сильные впечатления. Поэзия Киевской процветает потому, что проистекает от этих первозданных начал в человеке: «Мне ласки шелковая нить// Прошила гладью грудь и шею…» – «Полубог»

Она не отделяет себя от современного поколения, ищет гармонию в эпическом прошлом России, высказывает себя в вопросе о смысле поэзии и полезности ее для людей, оценивает жизнь как щедрый дар Творца, поднимает темы богоборчества и нравственных маяков, ведет непрерывный поиск душевной умиротворенности, восхищается красотой и поднимает культ любви до Денницы, выводит себя за пределы земной обреченности…

В твоих руках полным-полно игрушек,
Машинок, паровозиков, зверушек…
Быть кукловодом – древнее занятье:
Пустой Матрёшке примеряешь платье,

Смешных Петрушек посылаешь – в драку,
Солдатиков из олова – в атаку,
Марионеток садишь в красный угол,
И ставишь к стенке надоевших кукол.

О, как жестоко с ними ты играешь!
Ты любишь их. И всё-таки, ломаешь!
Так поступать с игрушками негоже.
Какой же ты ещё ребёнок, Боже! – «Игры Бога»

Создает стихи, поэмы, баллады, новеллы, эпиграммы, эссеистику – и все вершинное, емкое, со всеми полюсами любви и презрения к бытию, маятниковым колебанием между земным и небесным, проклятьем и благословением:

Сказала я душе: «Бери
От этой жизни всё!
Хватай – рубин, бери – берилл,
Славь золота литьё…

…Но только выбрала душа
Не яхонт, не берилл,
А хрупкий след карандаша
И золото… чернил. – «Сказала я душе: «Бери…»

Легко и непринужденно О. Киевская шествует в кортеже словесной стражи, «благословляя колеи// И рвы отеческой земли» (А. С. Пушкин) в артельном сопровождении образов, мастеровая от Бога, Панург лирической души, прожигающий эмоциональным накалом.

…Эта пытка столетье длилась.
Был ответ мой тревожно скуп,
Но ко мне проявила милость