Черный призрак

– Если не знаешь, то и я ничего не скажу. Не объяснить. Трудно.

– Почему? Я понятливый.

– Тут дело не в понятиях, а в жизненном опыте. Кое-что, конечно, скажу: этот хмырь из Москвы уже третий год таких, как ты, ребят сюда присылает. Но все бесполезно…

– Что значит – бесполезно?

– Нашел москвич где-то упоминание в старых летописях о наших краях и о чудесах, которые здесь происходят, вот приехал сюда и стал всех расспрашивать. Сам сначала в тайгу пошел, но далеко не ушел, у него не получилось – черный лес пропускает не всех. Думаю, и у тебя не получится дальше пройти.

– Почему не получится?

– Слушай, парень! – Кирилл хмыкнул. – Я бы тебе рассказал, да смысла нет. Сам скоро все узнаешь. А мне деньги плачены только за то, чтобы я тебя привез на место и обратно забрал через неделю.

– И все-таки: почему мы – москвичи – такие для вас забавные?

– Историю тебе сейчас одну расскажу, сам все поймешь. – Он лихо повернул на крутой пригорок, и мы покатились с огромной скоростью вниз, навстречу сваленному дереву, которое перегородило дорогу. На нем еще не опала зеленая хвоя. Похоже, выворотило недавно. Я уперся спиной в сиденье, а ногами в днище, ожидая страшного удара, но в последний момент парень вывернул резко вбок, мы пронеслись под мохнатой елкой. Ветки проскребли по крыше, Кирилл снова рванул руль, и машина каким-то чудом вновь оказалась на разбитой грунтовке, лишь слегка царапнув дном о твердую землю.

– У нас медведи водятся. Стрелять их не разрешают лесники, но мы здесь все друг друга знаем, так что договариваемся. Так вот, медведь летом вполне нормальный зверь, потому что сытый, а значит, и людям зла не делает. Еды им хватает, ягодников у нас навалом растет, и муравейников по лесу натыкано немало. Так вот, прошлым летом москвич встретился на кордоне с медведем лицом к лицу, морда к морде. И что, ты думаешь, он стал делать?

– Улепетывать?

– Если бы… – Кирилл ухмыльнулся. – Он сначала портмоне достал, начал медведю деньги предлагать, мол, бери все, только не трогай. Словно перед ним не зверь лютый, а разбойник какой-то.

– Смешно… – Я засмеялся, представив, как предлагаю деньги медведю. Одновременно у меня в груди похолодело. С медведями, правда, до этого не встречался, а с волками было дело, до сих пор поджилки трясутся. – И страшно…

– Так мы ему потом объяснили, что баксы у нас звери не берут, им их запах не нравится, они же русские звери и признают только рубли.

– А он?

– Поверил, сказал, что в следующий раз запасется рублями. Нравится история?

– А чем она закончилась, ты так и не рассказал…

– Да ничем – зверь рявкнул и ушел, а москвич обмер, на землю упал, так и лежал, пока его Сергей Сергеевич не нашел, никак не мог с земли подняться, ноги его не держали.

– А вот в этом не вижу ничего забавного, – вздохнул я. – А кто такой Сергей Сергеевич?

– Это тот, кто тебя от деревни дальше к кордону поведет. Нормальный мужик. Тертый. Битый. Хоть и интеллигент. Медведя точно не испугается. Он из бывших ссыльных, а там выживали только настоящие мужики, при встрече с которыми медведю надо бояться, а не их ему.

– А ты тоже не боишься?

– Я первый раз медведя встретил, когда мне семь лет исполнилось, за ягодами ходил. Малинник тогда в лесу большой вырос, ягоды сладкие, крупные. Звери тоже туда ходили лакомиться. Так после этой славной встречи с косолапым до дома бегом добежал, а это, почитай, километров двадцать, и при этом мчался без передыха. Разговор-то не об этом…

– А о чем?

– О том, что суетесь вы, москвичи, туда, где ничего не понимаете. Вот и ты скоро попадешь в такое место, где деньгами от смерти не откупишься. Тебе что, жить надоело, если подписываешься на то, чего не понимаешь?

– Кирилл… – Я вздохнул. – Ты можешь думать все что хочешь. А на самом деле история простая: я без работы остался, моя девушка с другим связалась, из дома меня выгнала. Жить-то на что-то надо, вот мне друг и предложил эту работу.

– Хорош друг! – Кирилл резко вильнул, объезжая лужу. – С такими приятелями и врагов не надо…

– Ты это о чем?

– Ни о чем, так просто. – Парень резко повернул прямо в густой ельник, мохнатые ветки застучали по кузову, потом машина неожиданно выскочила на небольшой пригорок, под которым виднелась деревня, прилепившаяся к небольшой речушке. – Приехали. Дальше дороги нет. Так что продолжение пешком. Тебе вон к той избушке, что первой к нам стоит.

Кирилл резво выскочил из машины, не глуша двигатель, вытащил мой рюкзак и бросил его на высокую траву. Я неохотно вылез, не понимая, что происходит.

– Куда идти, сказал?

– Здесь заблудиться негде, деревня внизу, называется Любина. – Паренек дал по газам. – Тебя там ждут.

Короткое мгновение – и я остался один, только вдали слышался затихающий стук и скрежет.

Я растерянно посмотрел вслед «бумеру», потом на быстро темнеющее небо и понял, что просто стоять здесь нельзя – опасно. Хоть и лето, а темнеет скоро, особенно в лесу. Что-то не заметил, чтобы у деревни столбы стояли, думаю, об электроэнергии здесь только слышали. Схватив рюкзак, потащился вниз.

На ходу достал телефон, аппарат произвел поиск, но сети не нашел. Все как Василий говорил. Час езды от городка, километров тридцать, не больше, а связи уже нет. Я отключил телефон и убрал в карман. Электроэнергии здесь нет, а зарядка может понадобиться. Не сейчас – позже, когда снова доберусь до цивилизации.

До первого дома осталось метров тридцать, и я вдруг понял, что обливаюсь потом от тяжести рюкзака, но больше от страха и влажности, которой был насыщен воздух.

Выглядело все вокруг как в мрачной сказке. Хороша деревня Любина – три дома, разваливающихся от старости. Ни дороги, ни света, ни звука…

Вот! Теперь я понял, что меня насторожило. Обычно в таких селениях всегда держат собак, они голос подают, когда чужого чуют, и зверя отгоняют. А тут тишина – ничего и никого…

И темнеет прямо на глазах.

Я, конечно, не коренной москвич, в лесу бывал, зверье встречал, но даже у меня озноб пошел по коже.

Что-то в этой деревушке было не так. У меня, к несчастью, ни фонаря, ни какого-нибудь оружия. Может, что-то в рюкзаке и есть, да только не сейчас, в темноте, в него лезть. Я выругал себя за отсутствие любопытства и излишнюю доверчивость.

Такая беспечность имеется только в городских жителях, все они со временем привыкают к покою и безопасности. Город – искусственная среда, из которой насильственно убрано все, что может повредить человеку, а значит, живущие в нем становятся беззаботными и самоуверенными.

Конечно, в городских джунглях существуют свои опасности, но они исходят только от людей. Не сомневаюсь – любой деревенский житель давно бы весь рюкзак переворошил и знал бы, где у него что лежит, так… на всякий случай.

Действительно, москвичи – люд забавный.

Никогда до этого не задумывался над тем, как живут в таких местах. Здесь же имеется все: змеи, медведи, волки, лисы и мелкое, но часто не менее опасное зверье, а вот «скорой помощи» нет.

Если поранишь себе ногу или руку, то помочь будет некому, тут даже телефон не работает. Я еще раз включил, поднес трубку к уху, потом посмотрел на надпись светящегося экрана – сеть не найдена – и снова отключил.

Точно никто не поможет. И если окажется, что в этой деревне нет ни одного человека, то беда. Я не знаю, где нахожусь. До городка мне точно не добраться, даже дорогу, по которой меня привезли, не найду. А значит…

Ох, и глупости начинают в голову лезть, когда мы лишаемся знакомой искусственной среды – родных бензиновых джунглей. Чего бояться?

Все равно не пропаду. Залезу в избушку и буду в ней спать до утра. Да и не бывает так, чтобы никого не было, кто-то здесь все равно должен жить. Недалеко от города. Места красивые, хоть и мрачные.

Я еще раз осмотрелся: ни из одной трубы дым не шел, окна темные, хоть бы в одном свеча мелькнула или керосиновая лампа. Неужели брошенная деревня?

Таких сел много по Руси…